Драконий перстень - Георгий Григорьянц Страница 81

Цезаря стала такова, что его пожизненно избрали с большим отрывом от претендентов верховным жрецом – главой коллегии понтификов, и он сразу же перебрался из ужасного района Субуры в самый центр города. Огромный двухэтажный дом находился рядом с храмом Весты на Форуме. Проходя мимо статуй великих весталок, установленных в портике, Цезарь говорил:

– Дорогой Птолемей, золотые вещицы, что ты мне привез, бесценны. Сам понимаешь, моя должность престижна, но неприбыльна, позволяя лишь управлять делами религии, – Цезарь указал рукой на статую, – например, приговорить весталку, нарушившую обет целомудрия, к погребению заживо. Думаю, однако, моя карьера теперь резко пойдет вверх.

– О великий понтифик Цезарь! Ты – величайший римлянин всех времен! Жребий уготовил тебе блистательное будущее. В городе делают ставки на будущего претора, и ставят на тебя.

Цезарь улыбнулся. Все римляне были азартны, любили игры, в которых нужно было угадать событие, а в ходе боев, ставя деньги на гладиаторов, иногда выигрывали большие суммы.

– Что привело тебя в Рим? – спросил он.

– Благодаря тебе сенат признал меня законным царем, но в Александрии возобладали противники моих начинаний. Они умело разжигают религиозный пыл туземцев, хотят спровоцировать войну с Римом. Я же хочу дружить с вами.

Нравственные качества Авлета были далеки от идеала. Считая, что клевета – надежный вид обвинения, он подогревал Цезаря вскипеть и пообещать вернуть ему власть. Со своей стороны, энергичный и беззастенчивый Цезарь лелеял идею аннексии Египта: мечтал усилить личную власть за счет богатств этой страны.

– Что ж, хоть мы и сохраняем в отношении Египта нейтралитет, думаю, пришло время вмешаться. Дорогой Птолемей, Рим не потерпит твоего унижения! Я сегодня же переговорю с Помпеем о нападках на законного правителя. Меры будет приняты.

Помпей, вернувшийся из восточного похода, пока никак не проявлял себя в Риме, но, как только Цезарь обрисовал ему картину грядущего овладения Египтом, конечно же, не дал себя долго уговаривать и пообещал навести порядок.

Римские войска вошли в Египет. Их вел соратник Помпея, наместник в Сирии Габиний, вел для восстановления на троне Авлета, пообещавшего за помощь выплатить колоссальную сумму – десять тысяч талантов. Вмешавшись в дела независимого государства (вопреки решению сената Рима), наместник в первом же бою с египетской армией разгромил ее. В сражении погиб новый фараон Архелай, побочный сын царя Понта Митридата, которого Потин, Ахилла и Теодат в спешке подобрали Беренике IV в качестве мужа. Без фараона никак нельзя… За сорок веков существования Египта было всего четыре-пять женщин-фараонов, и те носили накладные бородки и одевались как мужчины. Жена царя могла быть только соправительницей.

Габиний с армией вошел в Александрию. Четыре легиона промаршировали по городу и остановились перед дворцом правителя. Увидев устрашающую картину блеска доспехов и копий наперевес, министры Потин, Ахилла и Теодат выбежали из дворца и, промчавшись вниз по лестнице, выстроились перед римским полководцем, выделявшимся пурпурным плащом. Главный министр Потин в платке немес с бело-золотистыми полосами, самоуверенность которого поубавилась, преодолевая одышку, воздел руки и произнес:

– Боги нам возвестили истину, глаза наши раскрылись, увидев солнце, которое озаряет правду. Египет внемлет великой армии Рима! Мы, недостойные, восхваляем тебя, римский наместник, а наши сердца наполняются ликованием…

Габиний смотрел на весь этот спектакль свысока и пренебрежительно. Наконец он перебил:

– Я здесь, чтобы восстановить справедливость. Ваш законный царь Птолемей XII обратился за помощью, и наш долг помочь.

– Слава тебе, наместник… – запел опять Потин.

Его не стали слушать. Габиний с соратниками и охраной проследовал мимо министров прямиком во дворец. В тронном зале наместник бесцеремонно уселся на трон фараона и, холодно посмотрев на пустующий малый трон царицы, обратился к министрам, которые опять предстали перед ним:

– Боги послали вам царя Птолемея XII, а вы, его министры, противитесь выбору богов.

– Но власть царя сама собой угасла! – Перепуганный до смерти главный министр только развел руками.

– Лишь боги и римский сенат решают участь друга Рима. Тот правитель превосходен, у которого в друзьях сила, преданность и удача.

– Но Птолемей XII исчез, а Египет без царя, как раб без хозяина, – осторожно сказал военный министр Ахилла.

– О, в следующий раз, когда вы останетесь без царя, я пришлю достойную кандидатуру – человека, способного взять на себя тяжелое бремя управления страной, правителя горной Киликии Филиппа II. Он из рода Селевкидов, в его жилах течет кровь Птолемеев. Прекрасный жених для вашей царицы! Я не хочу вмешиваться во внутренние дела Египта, тем более что имею полномочия лишь восстановить на троне законного правителя, но хочу настойчиво предложить на пост министра финансов компетентного человека.

Главный министр изменился в лице:

– Вообще-то я сам управляю финансами страны…

– Мне известно, что казна пуста, и умный, сведущий в этом деле человек, которому я безмерно доверяю, вам не помешает. Знакомьтесь: Постум!

Лица министров окаменели. Рабирий Постум вышел из свиты, сопровождавшей наместника, и, приложив руку к сердцу, почтительно поклонился. Только его глаза выдавали лукавство.

– Я слышал, что он управлял финансами на Кипре, в результате царь Кипра завещал государство Риму и покончил с собой, – начальник дворца Теодат сказал это очень тихо, как бы извиняясь.

– Вы будете довольны… Где Антоний?

Вперед вышел Марк Антоний, друг Габиния, начальник кавалерии, представительный молодой человек 25 лет, мужественного вида, истинный Геракл, тщеславный и влюбчивый. Его начищенные до блеска доспехи говорили о любви к внешнему лоску. Габиний спросил:

– Мы же не оставим наших друзей беззащитными?

– Конечно, нет, наместник! Я подготовил лучших воинов для неусыпной охраны покоя царя и его министров – пятьсот галлов и германцев.

– Вот видите! Рим заботится о вас! – Габиний встал: – Покажите мне ваш необыкновенный дворец. Я слышал, что в Египте чудеса на каждом шагу. – Сказав это, он, сопровождаемый свитой, пошел на поиски чудес.

Птолемей, рассказывая армянам о драматических событиях, уронил скупую слезу.

– И что же произошло дальше? – негромко спросил его царь Тигран.

– О, в Александрии стала хозяйничать солдатня. Верные мне люди сообщили: все ценное во дворце разворовали, коварный Постум, управляя финансами, начал грабить страну, а когда население охватила смута, он сбежал в Рим. Министр Потин прислал ко мне посольство, чтобы уговорить вернуться.

– Что ты решил? – Тигран в упор посмотрел на неудачника.

– О царь царей! Я опасаюсь за свою жизнь, ведь Свиток Творца у Береники! Кроме того, я должен алчному Габинию огромную сумму, а еще задолжал римским банкирам.

– Птолемей, боги противятся твоему правлению! – Разочарованный Евсевий был категоричен. Посмотрев на царя, сказал: – Остается одно – магия…

– Государь! – к Тиграну обратился Артавазд. – Разреши мне вместе с Птолемеем отправиться в Египет и отыскать Свиток Творца. – Тигран молчал; тогда царевич продолжил: – Цивилизация Египта настолько велика, что разум человека не способен охватить все ее достижения: людям остается лишь довольствоваться мгновениями бытия.

– Сын, парадокс в том, что пока не польешь землю кровью