Первая Пуническая война - Михаил Борисович Елисеев Страница 86

лишь вопросом времени, один город был осажден армией Ганнона, другой – армией Гамилькара. Обе осады закончились быстро, мятежники сдались на условиях карфагенян, но Полибий не сообщает, на каких именно. Так завершилось великое восстание наемников и ливийцев против Карфагена: «Почти три года и четыре месяца вели войну наемники с карфагенянами, из всех известных нам в истории войн самую жестокую и исполненную злодеяний» (Polyb. I, 87). Но именно наемники зверской расправой над Гесконом и другими пленниками спровоцировали ответную реакцию со стороны пунийцев. Зло, порожденное мятежниками, в итоге обернулось против них самих, и восстание было потоплено в крови. Карфагеняне вернули контроль над всеми своими землями, а Матоса и его ближайших соратников торжествующие победители провели по улицам Картхадашта и замучили до смерти.

Героем войны и спасителем Карфагена стал Гамилькар, что и было отмечено Полибием: «Барка оказался достойным и прежних своих подвигов, и тех надежд, какие возлагал на него народ» (Polyb. I, 75). Полководец заработал огромный политический капитал, что имело далеко идущие последствия не только для него лично, но и для Карфагенской державы в целом.

6. Итоги

Война с наемниками и ливийцам нанесла страшный удар по экономике Карфагена. Казна была пуста, сельскохозяйственные угодья разорены, торговля едва теплилась. И в это время к проблемам внутренним добавились проблемы внешнеполитические. Римляне, до поры до времени ведущие себя довольно благожелательно по отношению к Карфагену, сбросили маску и явили пунийцам свое истинное лицо. В воздухе запахло новой большой войной.

Попробуем разобраться, почему так произошло и что же побудило квиритов забыть обо всех подписанных договорах с Карфагеном и действовать вопреки закону и праву. Мы помним, что на Сардинии взбунтовались наемники и перебили на острове всех карфагенян, как военных, так и гражданских. Восставшие «покорили своей властью города и стали обладателями острова, пока не поссорились с сардинцами и не были выгнаны в Италию» (Polyb. I, 79). Причин, по которым солдаты удачи могли поссориться с местными жителями, могло быть только две, – безграничная жадность и звериная жестокость. Но в сложившейся ситуации наемники явно напали не на тех, кто мог им позволить безнаказанно разбойничать. Сарды были храбры, любили и умели воевать. Как уже отмечалось, карфагеняне так и не смогли полностью покорить остров, поскольку многие местные жители укрылись в горах и оказывали отчаянное сопротивление пришельцам. А наемники не были такой организованной силой, как пунийцы, и поэтому не имели никаких шансов удержаться на острове вопреки желанию аборигенов. Очевидно, они и сами это понимали, недаром в самый разгар восстания в Африке просили римлян забрать Сардинию. Но тогда квириты ответили отказом. Как следствие, сарды вышвырнули с острова разнузданную солдатню, и у наемников не осталось иного выхода, как укрыться в Италии. И чтобы не оказаться перед сенаторами в роли нищих просителей, они вновь предложили квиритам Сардинию. На этот раз сенаторы не отказались. Отдаленно, конечно, но ситуация напоминала ту, что сложилась в Мессане перед началом Первой Пунической войны.

Положение пунийцев осложнялось тем, что в это время в Карфагене готовили войска и флот для десанта на Сардинию (Polyb. I, 87). Возможно, именно данный факт и спровоцировал сенаторов принять решение об оккупации острова, поскольку, если бы карфагенская экспедиция завершилась успехом, то римляне потеряли бы все шансы завладеть этим важнейшим регионом. В сенате даже не потрудились придумать более-менее приличный предлог для оправдания своей агрессии. «Отцы отечества», узнав о подготовке высадки пунийских войск на Сардинию, «воспользовались этим случаем, чтобы объявить войну карфагенянам под тем предлогом, что карфагеняне вооружаются против них, а не против сардинцев» (Polyb. I, 87). Наглость и беспринципность римских политических деятелей очевидна, для них существует только одно право – право сильного. Все остальное, в том числе и заключенные с другими странами договоры, уже вторично.

Аппиан выдвигает нескольку иную причину такого поведения римлян в отношении Карфагена после окончания войны с наемниками. Уже говорилось о том, что римские купцы и торговцы активно снабжали мятежников припасами и снаряжением, а карфагенский военный флот жестко пресекал эту незаконную деятельность. Аппиан же настолько извратил ситуацию, смешав все в кучу, что его информация может вызвать только недоумение. Например, историк пишет о том, что карфагеняне победили мятежников голодом только потому, что из-за военных действий земля оставалась незасеянной (App. VIII, 5). Действительно, в теснинах Приона армия наемников умирала с голоду, но к битве за урожай это не имело никакого отношения, все дело было в военной хитрости Гамилькара. Возможно, Аппиан просто не разобрался в ситуации. Но первая ошибка историка повлекла за собой и вторую.

О действиях карфагенских военных моряков и печальных последствиях, к которым они привели, Аппиан написал следующее: «Купцов же, которые плыли мимо, они грабили вследствие недостатка средств для жизни; купцов же римских, убивая, бросали в море, чтобы скрыть преступление. И долгое время они это скрывали. Когда же совершаемое ими открылось и римляне стали требовать возмещения, они отказывались, пока, после того как римляне постановили идти против них войной, они не отдали в возмещение Сардон. И это было вписано в прежнее соглашение» (App. VIII, 5). Здесь неправильно практически все, за исключением того, что пункт о Сардинии был внесен в мирный договор, завершивший Первую Пуническую войну. Дион Кассий также приводит эту бестолковую версию в качестве причины аннексии Сардинии. Однако Полибий конкретно пишет о том, что все вопросы, касающиеся торговых отношений римских купцов с мятежниками, были благополучно разрешены посланцами сената, прибывшими в Карфаген. И никаких претензий у сторон после этого друг к другу не возникало! Если бы факт убийства италийских купцов карфагенянами действительно имел место, то римские послы вели бы себя совсем иначе. С другой стороны, сенаторы могли сказать любую глупость, лишь бы хоть как-то прикрыть беспричинную агрессию в отношении Карфагенской державы. «Отцы отечества» отбросили в сторону все приличия и творили что хотели, не обращая внимания на недавно заключенный мирный договор.

Информация Аппиана о том, что пункт о Сардинии был вписан в договор от 241 года до н. э., подтверждается Полибием: «Впоследствии по окончании Ливийской войны римляне, постановив было объявить войну карфагенянам, внесли в договор дополнительные условия такого рода: “Карфагеняне обязуются очистить Сардинию и уплатить сверх условленных прежде тысячу двести талантов”, как сказано мною выше» (II, 27). Таким образом, квириты не только отобрали у пунийцев остров, но и обязали их выплатить огромную сумму денег за то, что сами же и объявили карфагенянам войну без всякого повода. Если только под ним не понимать желание приобрести Сардинию. Хотя об этом и не пишут античные авторы, римляне могли просто