Грэм Шелби - Клятва и меч Страница 87

Наконец пришло второе письмо от епископа. Брат писал, что уже выехал в Оксфорд и что королю не следует ничего предпринимать. Не имея других добрых вестей, Стефан с радостью принял и эту. Похоже, его дела обстояли не так уж безнадежно!

Совсем иначе оценивали его положение Бриан и Элиза, присутствовавшие на переговорах между Плантагенетом и епископом Генри. Вопреки всему, они почувствовали к Стефану некоторую жалость. Соглашение было достигнуто, хотя об этом знала еще только одна сторона.

Армия восставших прошла две мили по берегу на север от Уоллингфорда и, построившись в боевые порядки, встала лицом к реке. На противоположном берегу вскоре появилось королевское войско. В этом месте с восточного берега в реку выдавался широкий мыс. Спешившись, Стефан вышел на него в сопровождении двадцати баронов. Земля была влажной, так что король утопал по щиколотку в грязи. Время от времени он подходил к воде и с тревогой смотрел на бурлящие возле крутого берега водовороты.

– Эй, отойдите подальше! – сердито крикнул он своим сопровождавшим. – Вы что, хотите обрушить мыс в воду и утопить меня?

Епископ Генри стоял за спиной брата, тихо бормоча молитву, в которой он просил Господа подарить Англии мир и покой. Несколькими днями раньше он приехал в Оксфорд и сообщил королю о деталях прошедших переговоров. Точнее, о некоторых деталях.

Они стояли в молчаливом ожидании. Было жарко, и воины с обеих сторон реки проклинали безжалостное солнце. Королевские войска осыпали руганью и угрозами перебежчиков, доставалось и графу Лестерскому, и другим изменникам, которых удавалось разглядеть среди войск повстанцев. По слухам, Ангевины угрозами вынудили многих баронов предать своего короля, но все же это не извиняло этих выродков. Разгневанные королевские лучники решили показать свою силу. Тысячи стрел были вложены в тетивы…

Стефан вовремя заметил, что его армия выходит из повиновения, и разъяренным голосом приказал баронам навести в рядах роялистов порядок. То же самое сделал и Бриан, носясь на коне среди солдат и грозясь повесить любого, кто попробует стрелять без его команды. Не сразу, но оба войска успокоились, и стрелы были вновь спрятаны в колчаны.

Наконец рыжеволосый Генрих Плантагенет выехал на белом коне из рядов восставших. Его сопровождали бароны из Нормандии, Анжу и Аквитании. Подъехав к насупленному Бриану, молодой принц презрительно спросил:

– А где же король? Я никого не вижу на противоположном берегу. Неужто это та камышинка на речном мысу?

Бриан резко ответил:

– У вас что-то со зрением, Плантагенет. Это Стефан Английский, ни больше ни меньше. Вы узнаете рядом его брата епископа?

– А-а… это та жаба, что стоит рядом с камышинкой? Ладно, подайте мне договор.

Один из баронов передал ему пергаментный свиток, и принц, соскочив с коня, легко сбежал по крутому берегу к реке. Его сапоги чавкали по грязи, но он вскоре нашел сравнительно сухое место и развернул свиток. Прокашлявшись, он мощным голосом крикнул:

– Я, Генрих, герцог Нормандии и Аквитании, граф Анжу, законный сын графа Готфрида Ангевина Плантагенета и императрицы Матильды, Леди Англии, обращаюсь к вам, Стефан Блуаский, который называет себя королем Англии. Приветствую вас на этой встрече. Рад, что у вас наконец-то нашлось мужество для этого. Мне есть что вам сообщить, но сначала я хотел бы услышать ваш голос, иначе мои солдаты могут подумать, что вы онемели.

На другой стороне реки епископ тихо сказал:

– Говорите погромче, брат. Принц хочет сделать из вас посмешище.

Стефан покраснел от гнева. Набрав в грудь побольше воздуха, он крикнул:

– Благодарю за приглашение, принц. Я не оспариваю ваши иностранные титулы, хотя для меня вы лишь сын моей кузины. Должен поправить вас раз и навсегда. Я называюсь королем, потому что я и есть король Англии. Если вы хотите, чтобы наша встреча продолжилась, то называйте меня именно так. Если нет, то отъезжайте побыстрее от реки. Учтивость – прежде всего. Надеюсь, об этом известно даже у вас в Анжу.

Неплохо, неплохо, одобрительно усмехнулся епископ. Похоже, брат хорошо попрактиковался в коридорах оксфордского замка.

Генрих Плантагенет, напротив, был неприятно удивлен. «А мне говорили, что у него тонкий и завывающий голос, словно у трубадура, – подумал он. – Что ж, я еще заставлю его жалобно запищать».

Он поднял свиток и выкрикнул:

– Мы встретились не для обмена любезностями. У меня в руках соглашение, составленное при участии вашего брата, епископа Винчестерского.

Стефан взглянул на Генри, тот кивнул:

– Я говорил вам об этом договоре. Будьте внимательны, мой король, оно довольно длинное и подробное. Не упустите ни одной детали.

Принц Генрих облизнул пересохшие губы и продолжил:

– Слушайте меня, Стефан Блуаский. Это мои первые и последние предложения. Если вы не примете их, то ввергнете страну в кровавую войну, которая превратит ее в дымящиеся угли. Моя мать, графиня Анжу, является единственным законным ребенком покойного короля Генриха I Английского. Пятнадцать лет своей жизни она отстаивала свои права на престол. Она, и только она, должна была быть королевой этой страны, а не вы, так называемый король Стефан. Не спорю, у вас хватает энергии, чтобы носиться между Лондоном и Вестминстером. Вижу, что и сторонников у вас пока еще достаточно. Но мое войско насчитывает двенадцать тысяч человек и с каждым часом оно становится больше. За мной – мощь Нормандии, Анжу и моей новой территории в Аквитании. Вы не можете победить. Всем известно, что вы никудышный полководец и ряды ваших – нет, не друзей, а прихлебателей тают на глазах. Вы обречены, Стефан Блуаский, и знаете об этом.

Король вновь повернулся к епископу.

– Надеюсь, что это не вы, брат, сочинили речь для этого юнца.

– Не говорите глупостей. Он… впрочем, лучше послушайте его.

– Я мог бы уничтожить вас в открытом бою, – продолжал принц, – но я готов прислушаться к советам вашего брата епископа Винчестерского. Он вместе с лордом Брианом Фитцем настаивают на мирном окончании бессмысленных сражений. Страна устала от многолетней гражданской войны, которая не принесла ничего, кроме крови и разрушений. Восемнадцать лет вы терзали королевство, Стефан Блуаский. Но теперь этому приходит конец. Послушайте мои предложения, как это должно быть сделано, к нашему общему удовлетворению.

Принц развернул свиток, вздохнул поглубже и начал читать так громко, чтобы его слова донеслись до противоположного берега, и не только до ушей короля, но и многих его воинов:

– «Вы, Стефан Блуаский, должны признать Генриха, герцога Нормандского, своим преемником на троне этого королевства, а также прямым и единственным своим наследником. Я, Генрих, герцог Нормандии, в ответ на это обязуюсь платить вам почтением и даю в этом мою клятву. В дальнейшем обязуюсь держаться этого соглашения всю вашу жизнь и не делать попытки свергнуть или убить вас. После вашей смерти королевство должно мирно и бесконфликтно перейти ко мне как к новому королю Англии. Если же я раньше вас последую в могилу, то королевство после вашей кончины должно так же мирно и бесконфликтно перейти к моему наследнику. До того времени я буду почитать и охранять вас, так же как и вы будете охранять меня…»