Владимир Малик - Фирман султана Страница 9

— Златка!.. Любимая!..

Девушка сквозь слезы безмолвно кивнула и сжала казаку руку, стараясь совладать с собой. Арсен тоже не произнес больше ни слова, только держал в своей горячей руке холодные пальцы Златки и, пока несли носилки вверх, блестящими глазами не отрываясь смотрел на её побледневшее, но такое милое, такое родное лицо.

2

Счастье как вино — пьянит… Увидев Златку, а потом воеводу и Якуба, Звенигора почувствовал, как у него, будто от хмеля, зашумело в голове. Сердце готово было выпрыгнуть из груди. Ещё никогда в жизни ему не приходилось так волноваться, как сегодня. Хотелось сразу обо всем расспросить, обо всем узнать.

После коротких приветствий его занесли в хижину.

— Где же… Анка? — спросил Арсен, не видя её среди встречавших их гайдутинов.

Лицо воеводы помрачнело.

— Она не может выйти, Арсен. Тяжело болеет… Но ты её увидишь, как только сам встанешь на ноги.

Якуб и Драган помогли Арсену раздеться, положили на широкую скамью, застеленную кошмой. Когда сняли сорочку, Якуб охнул, скрипнул зубами. Вся спина казака была покрыта страшными язвами и незаживающими ранами.

— Узнаю таволгу, — потемнел Якуб. — Какое изуверство!

— Да, это таволга… Прошло уже больше недели, а кажется, до сих пор в теле колючки торчат…

— Ну, потерпи немножко… Я помогу тебе. Сейчас мы искупаем тебя в горячей воде, настоянной на хвое и коре дуба. Потом смажу бальзамом… И всемилостивый аллах поможет мне быстро поставить тебя на ноги, — пообещал Якуб.

Он обрадовался Звенигоре, как родному сыну, и прилагал все усилия, чтобы облегчить страдания казака. Ему во всем помогали Златка и Драган.

На другой день вечером, когда Арсен благодаря врачеванию Якуба и заботливым хлопотам Златки, почувствовал себя значительно лучше, возле его кровати собрались воевода Младен, Драган, Якуб.

В хижине было тепло и уютно. Жёлтые стены пахли смолой. В печке весело пылали сухие сосновые ветви.

Воевода Младен за время их разлуки ещё больше посёдел и осунулся. Он сел рядом с Арсеном, положил раненую ногу на скамейку. Напротив, у стола, пристроились Якуб и Драган. Звенигора уже знал, что молодой гайдутин в последнее время стал правой рукой воеводы и пользуется среди балканджиев всеобщим уважением.

— Друзья, — произнёс воевода, — мы все рады, что снова собрались вместе. Если б не тяжкая болезнь Анки, нас было бы здесь пятеро. Но ей нельзя волноваться, поэтому сегодня обсудим все без неё и даже не скажем ей, о чем шла речь.

— Случилось что-нибудь серьёзное? — встревоженно спросил Звенигора.

— Нет… ничего особенного… Короче говоря, в наших краях снова объявились Гамид и… Сафар-бей, — тихо ответил воевода, и Арсен заметил, как болезненно задёргалась у него левая щека. Но Младен пересилил себя и дальше говорил твёрдым голосом: — На днях Драган по моему приказу произвёл глубокий разведывательный выезд к Загоре и Сливену. Мы узнали, что войско великого визиря Ибрагима-паши после неудачного похода на Украину, где оно потерпело поражение под Чигирином, возвратилось назад и стало на постой на всю зиму в Болгарии. Вернулись в Сливен также Гамид и Сафар-бей со своими отрядами.

— Неужели они помирились, Драган? — быстро спросил Якуб.

— Наши люди рассказывают, что отношения у них весьма холодные. Отряды их расквартированы в разных частях города. Сами они почти не встречаются. Разве что по служебным делам у околийного паши.

— Постойте, постойте, я что-то не понимаю вас… — прервал друзей Арсен. — О какой ссоре между Сафар-беем и Гамидом идёт разговор?

— Да, ты же этого не знаешь, Арсен, — сказал Младен. — Помнишь наш разговор с Сафар-беем в Чернаводском замке? После этого ага имел стычку с Гамидом и порвал с ним дружбу. Он даже ушёл от Захариади, известного лекаря, у которого лечился и Гамид. Узнав об этом, Якуб возвратился в город и две недели лечил Сафар-бея…

— Ненко, — вставил Якуб. — Не Сафар-бея поставил я на ноги, а твоего сына, Младен, который без меня мог бы лишиться руки, а то и самой жизни… Рана у него была неглубокая, но опасная. Он потерял много крови. Немало пришлось повозиться с ним. И, кажется, он благодарен мне… Правда, все мои уговоры, чтобы он бросил службу в янычарском корпусе и признал Младена и Анку родителями, успеха не имели. Как только Ненко выздоровел, он сразу же выступил с отрядом в поход на Украину.

— Тысячи, если не десятки тысяч, воинов сложили там головы, а Гамид и Сафар-бей вернулись целы и невредимы, — с горечью в голосе произнёс Младен.

— Младен!.. Не говори так о Ненко!

— У меня нет больше сына, Якуб…

— Но ведь Анка думает иначе!

— Она мать. К тому же она тяжело больна… Но не об этом сейчас разговор, друзья. Я хочу говорить сегодня только о Гамиде. Мы все трое — Якуб, Арсен и я — имеем много причин ненавидеть этого человека лютой ненавистью и жаждать его смерти! Но, вопреки нашему горячему желанию, этот изверг до сих пор ходит по земле и сеет зло. Настало время расквитаться с ним за все его дела! Мы не должны упустить такой удобный случай: Гамид целую зиму вынужден находиться в Сливене. Так воспользуемся этим, друзья!

— Я давно об этом говорю, Младен, — сказал Якуб.

— Да. Однако ж Гамид только сейчас появился в наших краях.

— Я не хотел бы убивать его из-за угла. Для него это слишком лёгкая смерть! Мы должны выкрасть его и судить нашим судом! — горячился Якуб.

— Я полностью согласен с тобою, Якуб. А что скажут наши молодые друзья?

— Я Гамида не знаю, — сказал Драган, — но, конечно, я с вами всегда.

— Присоединяюсь к вашему союзу, — произнёс Звенигора. — У меня тоже есть что сказать этому выродку! Дайте только на ноги стать!

— Через две недели ты будешь вполне здоров, Арсен. Раны затянутся, а сил тебе не занимать. К тому же они будут прибывать с каждым днём, — успокоил казака Якуб.

— Итак, решено: все наши помыслы, все усилия направим на то, чтобы покарать мерзкого пса Гамида! — сказал Младен. — Драган, предупреди наших людей в Сливене, чтобы следили за каждым его шагом!

— Он очень осторожен, собака, — ответил Драган. — Из дома почти не выходит. А если и выходит, то с охраной.

— Ну что ж, возьмём вместе с охраной. Пойдём всем отрядом! Если ж не удастся поймать, рассчитаемся на месте! Никаких других действий против врага не будем предпринимать, пока не покончим с этим негодяем! — Младен протянул руку, и сразу же три руки протянулись навстречу и сплелись в крепком пожатии. — Клянёмся: до тех пор пока жив наш враг, мы не отступим от нашего договора! Если смерть сразит кого-нибудь из нас, другие отомстят Гамиду и за него!

— Клянёмся!

3