Ксавье Монтепен - Месть Шивы (Индийские тайны с их кознями и преступлениями) Книга 2 Страница 9

Глава 6. Во имя Бовани

Лорд Сингльтон не мог продолжать начатый праздник в своем дворце. Известие о смерти человека, подобного Джону Малькольму, о смерти, поразившей ужасом и негодованием благородные сердца его соотечественников, мгновенно изменило его планы. Огни во дворце погасли, шум ликующих гостей смолк, присутствующие разъехались по домам, смущенные и опечаленные тягостной сценой, свидетелями которой стали.

— Дургаль, — обратилась принцесса к радже, — следуйте за мной. Мне необходимо переговорить с вами.

— Я готов, принцесса.

Они уехали вместе.

У Джеллы в Бенаресе был великолепный дворец, являвшийся местной достопримечательностью и поражавший своей красотой и величием не только европейцев. Огромное и великолепное здание, выстроенное из белого и розового мрамора в восточном вкусе без всякой примеси инородных культур, выходившее своим громадным фасадом на городскую площадь, гордо возвышалось перед взорами наблюдателя. Перед его балконом простиралась панорама Ганга с его мостами, крутыми берегами, зарослями кустарников. Позади дворца раскинулись обширные сады.

Принцесса ввела Дургаль–Саиба в роскошный будуар, украшенный мебелью, выполненной в парижских мастерских, и оставила его одного, уходя сказав:

— Я вернусь через несколько минут, ждите!

И в самом деле, не прошло и четверти часа, как она возвратилась.

Роскошное бальное платье она сменила на пеньюар из белой полупрозрачной кисеи с великолепным шитьем.

Ее густые черные волосы, освобожденные от тяжелой бриллиантовой диадемы, мягкими волнами ниспадали с плеч и рельефно выделялись на светлом фоне одежды, распространяя по комнате какой–то особенный аромат. Принц по знаку принцессы сел на указанный ему стул, на лице его постепенно проступало выражение глубокого удивления.

— Что с вами, Дургаль–Саиб? — спросила принцесса Джелла.

— Принцесса, — ответил он, — вы — дивное существо, удивительная женщина, быть может, единственная в целом мире…

— Я знаю это и горжусь, — перебила она его, — я не могла бы утешиться, если бы напоминала собою медаль с истертым изображением или если бы походила на всех женщин. Однако к чему это замечание?

— Ужасная, кровавая, достойная ада драма разыгрывается вокруг нас. Мы тайно способствуем и руководим ею, добиваемся страшной кары иноверцам, а между тем вы веселы, спокойны, улыбаетесь, как будто гроза, надвигающаяся на финал этой драмы, не должна разразиться.

— Не следует бояться грозы, если руководишь ею!

— Кто может быть в этом уверен?

— Я.

— Остерегайтесь, принцесса, меня пугает ваша странная уверенность.

Принцесса Джелла бросила на раджу мгновенный насмешливый и в то же время пытливый взгляд, как бы проникая в самую глубину его души, и заметила:

— Дургаль, я вижу, что волнует вас, я читаю ваши мысли: вы боитесь.

— Это правда.

— Но чего? Судьбы или человека?

— Человека. Джорджа Малькольма.

— Это почему же?

— Я видел в нем все качества, которые делают врага грозным и могущественным. Он храбр, отважен, умен! Я уверен, что для мести за смерть отца он испробует все и не отступит даже перед невозможным. Впрочем, не знаю, прав я или нет, описывая его таким…

— Положим, вы правы, раджа, но вы упустили из виду важное обстоятельство: неустранимой противницей Джорджа Малькольма являюсь я!

— Все это так, я знаю, вы могущественны и сильны, но Джордж Малькольм будет следить и за вами. Что можете вы ему сделать?

— Все в моих руках, я могу все и способна на все. Завтра же Джордж Малькольм уже не будет опасен!

— Завтра? — тоном недоверия повторил раджа.

— Впрочем, уже сегодня, так как сейчас два часа ночи. Я составила план, обеспечивающий гибель этого молодого господина. Главным действующим лицом, руководителем этого плана должны стать вы.

Мы не станем загружать внимание наших читателей изложением замысла Джеллы, все это станет известно впоследствии. Когда Джелла окончила свой подробный рассказ, то ее почтительный слушатель вскричал с искренним восторгом, шумно выражая свою радость.

— Вы гениальная женщина, принцесса!

— Я никогда не сомневалась в этом, — подтвердила Джелла, громко смеясь, — ну, теперь вы поняли все, одобряете ли мой план?

— Не только одобряю, я восхищаюсь им!

— Так значит, я вправе рассчитывать на вас?

— Как на себя.

— В таком случае все пойдет хорошо, и я наперед ручаюсь вам за успех.

Таинственный разговор между раджой и принцессой длился долго. Рассвет приближался, указывая заговорщикам, что пора расходиться. Дургаль поцеловал протянутую руку Джеллы и покинул дворец.

Оставшись одна, принцесса ударила в тамбр. На его звук явился Согор.

— Ну что? — спросила его принцесса.

— Я повиновался.

— Ты искал?

— Искал и нашел.

— Так тебе все известно?

— Все.

— Я готова слушать.

Согор в кратких словах передал принцессе подробности, уже известные нашим читателям. Это были детали поездки Джорджа Малькольма на кладбище слонов в предыдущую ночь и ужасный случай, который столкнул сына с телом убитого отца.

— Кто рассказал тебе эти подробности? — спросила Джелла, когда Согор окончил свою короткую речь.

— Два индуса, нанятые Казилем.

— Сторонники ли они нашего священного дела?

— Да.

— Они здесь?

— Здесь.

— Хорошо, пусть войдут.

Согор отворил дверь, и по поданному им знаку два феллаха со смуглыми лицами переступили порог. Войдя в комнату, они пали ниц перед принцессой, выражая каждым своим движением раболепие и страх.

— Сыны Бовани, — проговорила Джелла мрачным голосом, обращаясь к вошедшим, — встаньте и выслушайте, речь моя будет обращена к вам от имени этой богини.

Речь принцессы продолжалась более часа и была закончена следующими словами:

— Ступайте и не забудьте!

Индусы попятились к двери и оставили комнату.

* * *

За этой страшной ночью, события которой мы только что описали, следовало, как и предначертано, ясное веселое утро. Жители Бенареса готовились с поразительной пышностью отметить праздник Джагарната. Суета по этому поводу была повсюду необычайною, со всех сторон слышались выкрики, смех, шумный говор. Все спешили, повсюду царило радостное и ликующее настроение.

Теперь мы попросим читателей мысленно последовать за нами во дворец президентства и оказаться в нем мысленно именно в ту минуту, когда на городских башенных часах пробьет двенадцать. Войдем сперва в комнату, являющуюся кабинетом губернатора. Обитая превосходными красочными обоями, устланная мягкими китайскими коврами, комната представляла собой прекрасное место не столько для работы, сколько для отдыха. По стенам ее были размещены шкафы, наполненные книгами в богатейших сафьяновых и кожаных переплетах, в промежутках были расставлены до дюжины кресел, а между ними простирался огромный письменный стол, над которым висел портрет английской королевы.