Наследник из Калькутты - Роберт Александрович Штильмарк Страница 90

«Взгляни мне в лицо, Хуанито Прентос, — сказал Бернардито. — Узнаешь ли ты меня?»

Как ни вглядывался предатель в суровое лицо, он не мог узнать в нем черт бывшего кабальеро, хотя и догадывался, кто стоит перед ним.

«Помнишь ли ты казненного дона Рамона, шелудивая собака?»

Задрожав всем телом, Хуанито прошептал, что он был другом покойного синьора Рамона де Гарсия.

«Тогда повтори, клеветник, то, что ты сказал королевскому прокурору, и скажи, сколько заплатил тебе дон Сальватор за иудину службу».

Сын купца повалился в ноги мстителям.

«Синьор Бернардито! — взмолился он. — Меня силой принудили подписать бумагу».

«Ты лжешь, трусливый пес! Отвечай, сколько тебе было уплачено?»

«Тысяча золотых дуро, синьоры, всего одна тысяча!»

«Братья, — обратился Бернардито к своим спутникам, — чего заслуживает этот иуда?»

«Смерти!» — сказал переодетый женщиной Алонзо.

Остальные кивнули молча.

«Так умри же, смердящий пес, на этом острове псов! Знаешь ли ты это место?»

Хуанито узнал наконец бесплодный и безлюдный остров: уже давно до ушей его доносился хриплый лай и вой, а теперь он различал и какие‑то серые тени, снующие вокруг. Ужас охватил его: значит, он приговорен к смерти на Собачьем острове, куда со всего Стамбула жители вывозят больных и старых псов, которых туркам запрещено убивать. Сюда изредка пристают лодки, полные собак, и гребцы торопятся, высадив животных, поскорее удалиться от проклятого места, где день и ночь заливаются воем одичалые псы.

Хуанито дико заорал и кинулся бежать. Бернардито поднял пистолет, и пуля пробила ногу беглецу. Потом братья сняли камзол и берет с Хуанито и оставили его одного. Когда мстители вернулись на баркас, целая стая одичалых псов, урча, уже возилась над телом предателя…

Маттео Вельмонтес был одного роста с казненным, и волосы их были схожи. Он надел камзол и берет Хуанито и лег на скамью. Друзья прикрыли его плащом. Перед рассветом баркас доставил всех на «Голиаф», и полковник с улыбкой объяснил купцу, что Хуанито неумеренно выпил вина. Друзья подняли переодетого Маттео со скамьи, поддержали его под руки, и тот, свесив голову, кое‑как добрался до каюты.

«Голиаф» поднял паруса, и вскоре огни Золотого Рога остались далеко за пенистой ширью. Следом за «Голиафом», ныряя в волнах, шел баркас «Толоса». На борту его оставался только «старый шкипер» Христофоро Вельмонтес, а беспалый «матрос» уже успел превратиться в слугу полковника и следовал со своими хозяевами на корабле.

Утром, когда «Голиаф» достиг Мраморного моря, молодой Прентос позвал своего отца в каюту. Здесь уже находились полковник с супругой…

Через некоторое время купец Прентос пригласил в эту же каюту начальника корабельной стражи. В распоряжении последнего имелось два десятка солдат.

Под пристальным взором полковника купец Прентос отдал весьма слабым и странным голосом приказание отомкнуть все три поместительных трюма «Голиафа». Дрожащей рукой он протянул начальнику стражи ключи и велел по исполнении поручения вернуться с десятью стражниками.

«С оружием?» — осведомился начальник стражи.

«Нет, без оружия», — пояснил полковник.

Скоро солдаты с тяжелым топотом ввалились в каюту. Полковник сурово упрекнул офицера за поднятый шум, ибо требовались осторожность и тишина.

«Команда судна затеяла бунт, и нужно потихоньку схватить заговорщиков по одному, — пояснил он офицеру. — Ступайте в кубрик, вызывайте матросов одного за другим в трюм. Там вяжите их и кладите на пол».

Приказание было в точности исполнено. Боцман и все матросы, кроме вахтенных, оказались запертыми в кормовом трюме. Затем полковник приказал офицеру и его десятку солдат потихоньку спуститься в средний трюм, затаиться там и ожидать дальнейших приказаний. Когда солдаты заняли трюм, полковник с беспалым слугою опустили на люк тяжелую крышку и повесили на нее полупудовый замок. Наконец полковник собрал остальных солдат и, объяснив, что в носовом трюме появилась течь, велел им передвинуть ящики с грузом. Едва солдаты принялись за дело, над их головами тоже упала крышка и загремел засов. Теперь оставались только полтора десятка вахтенных, капитан и его помощник.

Полковник поднялся на мостик и передал капитану приказание купца Прентоса немедленно спустить паруса, собрать команду на баке и вызвать помощника.

Когда и это приказание было выполнено, позади полковника, держа в каждой руке по пистолету, стали Антонио, Алонзо и Маттео. Отец Симон в это время наставлял и исповедовал купца Прентоса. Полковник обратился к собравшимся:

«Друзья мои! Спустите шлюпку, садитесь в нее и правьте к берегу, что чуть виднеется вдали. Корабль находится во власти Одноглазого Дьявола Бернардито Луиса и через пять минут взлетит на воздух!»

На борту все окаменели от неожиданности. Капитан и помощник не притронулись к рукоятям своих кортиков, а другого оружия у них под руками не было. Пока матросы спускали шлюпку, Бернардито вручил капитану бумагу и кошелек:

«Для вашего оправдания, синьор капитан, возьмите этот документ. Я свидетельствую в нем, что сполна уплатил старый долг купцу Прентосу. А чтобы ваши люди не терпели нужды после высадки, поделите между ними это золото».

Затем друзья выпустили боцмана и матросов из кормового трюма и велели им побыстрее догонять первую шлюпку.

Наконец Бернардито поодиночке выпустил всех солдат и начальника стражи. Когда они собрались на корме у третьей, последней, шлюпки, Бернардито сказал им:

«Слушайте вы, охранители жадного ростовщика и подлого доносчика! Ваши бывшие хозяева погубили невинного отца и все семейство моего друга, Алонзо де Лас Падоса. Может быть, среди вас есть также люди лукавого коррехидора, которые охотились за Бернардито Луисом и любовались на казнь честного Рамона де Гарсия. Но я не хочу напрасно проливать кровь своих земляков и отпускаю вас с миром!»

В это время баркас Христофоро Вельмонтеса причалил к борту «Голиафа». Друзья обшарили корабельные трюмы, снесли на баркас самые ценные грузы, заставили Прентоса выложить все его золото и покинули корабль. Купец Прентос остался привязанным к корабельной койке, а в пороховом погребе уже тлел фитиль.

Через десяток минут, когда «Толоса», врезаясь в волны, летела на запад, расколотый взрывом «Голиаф» исчез в бурунах, и только черное облако дыма еще долго плыло над морем. А баркас с пятью мстителями, оставив позади бурный Геллеспонт, вышел в Эгейское море, миновал архипелаг и достиг в конце концов Италии, где друзья продали товары купца Прентоса.

Из Генуи Бернардито отправился в Париж, где дал своим товарищам месяц веселого отдыха. В Париже он нашел искусного ювелира и заказал ему вставной глаз, что было выполнено французским мастером с великим искусством.

Месяцев через восемь друзья на попутном корабле прибыли в Португалию и оттуда кружным путем вернулись к родному городку Бернардито.