Бернард Корнуэлл - Враг божий Страница 99

– Сегодня ночью, – объяснил Лавайн, – мой король женился.

Кайнвин пожала плечами.

– Коли так, я ему не нужна.

– Супруга короля такова, что не может даровать ему утех первой брачной ночи, посему ее заменишь ты, госпожа, в исполнение давнего долга чести. К тому же, – добавил Лавайн, – теперь ты вдова, и тебе нужен новый мужчина.

Исса вновь коснулся моей руки, молча предлагая дождаться, пока стоящий рядом с Лавайном сакс потеряет бдительность.

Кайнвин на миг опустила голову, потом вновь поглядела на Лавайна.

– Если я пойду с тобой, – безжизненным голосом проговорила она, – моя дочь останется жива?

– Да, – пообещал Лавайн.

– И они все тоже? – спросила Кайнвин, указывая на дом.

– Да, – отвечал Лавайн.

– Тогда отпусти мою дочь.

– Прежде подойди ближе, – возразил Лавайн, – и Мерлин пусть тоже выйдет.

Диан лягнула его голой пяткой, но он надавил на меч, и девочка застыла. Кровля сарая рухнула, взметнувшись снопом искр. Некоторые из них упали на крышу дома и теперь тлели. Мокрая от дождя солома пока еще не загорелась, но я понимал, что это лишь вопрос времени.

Я напружинился, готовясь ринуться в атаку, однако тут за спиной Кайнвин появился сам Мерлин. Борода его снова была заплетена в косицы, в руке он держал посох. Уже много лет я не видел его таким грозным – даже плечи расправились, как встарь. Мерлин положил руку Кайнвин на плечо.

– Отпусти ребенка, – сказал он Лавайну.

Тот лишь мотнул головой.

– У нас есть клок твоей бороды, и ты над нами не властен. Сегодня мы хотим потешиться беседой с тобой, пока наш король будет тешиться с принцессой Кайнвин. Подойдите, вы оба.

Мерлин поднял посох и указал на Лавайна.

– В следующее полнолуние, – проговорил он, – ты умрешь на берегу моря. Ты и твой брат. Ваши вопли будут носиться над волнами до скончания времен. Отпусти ребенка.

Нимуэ тихо зашипела. Она вцепилась в мое копье и приподняла кожаную повязку с жуткой пустой глазницы.

Пророчество Мерлина не испугало силурийского друида.

– В следующее полнолуние, – объявил он, – мы сварим обрезки твоей бороды в бычьей крови и скормим твою душу змею Аннуина. Подойдите сюда, вы оба.

– Отпусти мою дочь, – потребовала Кайнвин.

– Вот подойдешь, и отпущу, – отвечал Лавайн.

Некоторое время Мерлин и Кайнвин тихо переговаривались. В доме заплакала Морвенна, и Кайнвин, обернувшись, заговорила с дочерью, потом "взяла Мерлина за руку и пошла к Лавайну.

– Не так, госпожа, – крикнул друид. – Мой господин Ланселот требует, чтобы ты явилась к нему нагая. Чтобы ты нагая шла через всю местность и через город. Ты унизила его, госпожа, и должна заплатить сторицей.

Кайнвин застыла. Лавайн прижал меч к шее Диан, и девочка вскрикнула от боли. Кайнвин рванула пряжку на шее, плащ упал на землю. Под плащом было белое платье.

– Снимай платье, госпожа, – хрипло потребовал Лавайн. – Снимай, или твоя дочь умрет.

Как безумный, я ринулся вперед, призывая на помощь Бела. Мои люди бежали за мной, другие, завидев белые звезды на щитах и волчьи хвосты на шлемах, выскакивали из дома. Нимуэ визжала и выла, не отставая от нас. Вражеские бойцы в ужасе оглянулись. Я мчался прямо на Лавайна. Друид увидел меня, узнал и застыл как громом пораженный. Он переоделся в христианского священника и нацепил крест, ибо сейчас было не время разъезжать по Думнонии в одежде друида. Выкрикивая имя Бела, я бросился на мерзавца.

Передо мною вырос, размахивая топором, сакс. Лезвие сверкало в дрожащих отблесках пламени. Я закрылся щитом, и мощный удар болью отдался в левой руке. Я вонзил Хьюэлбейн в живот нападавшему, провернул и выдернул меч вместе с грудой саксонских кишок. Исса тем временем сразил другого сакса. Скарах, его жена-ирландка, выскочила из дома, чтобы добить раненого охотничьим копьем. Нимуэ вонзила наконечник в живот еще одному противнику.

Я отбил новый удар, зарубил нападавшего Хьюэлбейном и в отчаянии огляделся, высматривая Лавайна. Он бежал с Диан на руках, пытаясь добраться до брата, но копейщики хлынули ему наперерез. Лавайн взглянул на меня и метнулся к воротам. Диан он держал, как щит.

– Взять его живым! – заревел я и бросился через освещенный огнем хаос.

Еще один сакс наступал на меня, призывая своего бога; я Хьюэлбейном рассек ему горло. Исса предостерегающе крикнул. Я услышал топот копыт и увидел, что враги, стоявшие за домом, верхом скачут на выручку товарищам. Динас, одетый, как и его брат, в черную монашескую рясу, с обнаженным мечом в руках возглавлял атаку.

– Остановите их! – закричал я.

Диан визжала. Враги были в панике. Они превосходили нас числом, но внезапное появление копейщиков из черной ночи напугало их до полусмерти, а вопящая одноглазая Нимуэ с окровавленным копьем должна была казаться жутким полночным духом, явившимся уволочь их на тот свет. Они бежали, как зайцы. Лавайн ждал брата возле горящего сарая, держа меч у горла Диан. Скарах, шипя, как Нимуэ, наступала на него с копьем, но не решалась рискнуть жизнью моей дочери. Враги лезли через частокол, некоторым удалось выбежать в ворота вместе с перепуганными лошадьми, остальных добивали между лачугами.

Динас мчался прямо на меня. Я поднял щит и, потрясая Хьюэлбейном, издал боевой клич, но в этот самый миг друид поворотил коня, взмахнул мечом над моей головой и поскакал к брату. Поравнявшись с Лавайном, он свесился с седла и протянул руку. Скарах еле успела отскочить в сторону, чтобы не попасть под копыта. Лавайн отбросил Диан и запрыгнул к лошади на спину. Я устремился за ними. Лавайн отчаянно цеплялся за брата, а тот изо всех сил сжимал луку седла. Я кричал, чтобы они остановились и приняли бой, но близнецы во весь опор неслись к темным деревьями, за которыми укрылись их уцелевшие товарищи. Я клял обоих на чем свет стоит. Стоял в воротах и обзывал их гнидами, трусами и поганью.

– Дерфель! – крикнула сзади Кайнвин. – Это ты?

Я бросил ругаться и обернулся к ней.

– Я жив. Я жив.

– Ой, Дерфель! – завыла Кайнвин.

Тут я увидел, что она держит Диан и что платье на Кайнвин уже не белое, а красное.

Я бросился к ним. Диан лежала у матери на руках. Я отшвырнул меч, сорвал с головы шлем и упал перед ними на колени.

– Диан, – прошептал я. – Диан, милая.

Искорка жизни мелькнула в ее глазах. Она увидела меня – правда увидела – и мать. Мгновение девочка смотрела на нас, затем ее душа отлетела тихо, как ночной ветерок, как пламя свечи, задутое сквозняком. Лавайн полоснул ее по горлу, прежде чем вскочить к брату в седло, и теперь маленькое сердце Диан остановилось. Однако она успела меня увидеть, это я знаю точно. Она увидела меня и умерла. Я обнял их обеих – ее и Кайнвин – и заплакал, как дитя.