Дмитрий Симонов - Тайна острова Уали

Дмитрий Симонов

Тайна острова Уали

Часть 1

«Синий якорь»

Глава 1

Побег из таверны «Синий Якорь»

Ночную тишину прорезал леденящий душу крик!

Катарина вздрогнула, всем телом вжавшись в скалу. Позади неё мелькнула чья-то тень. Катарина онемела от ужаса.

Напряженно вслушиваясь в ночную тишину, она пыталась разглядеть, что там. Из-за края скалы, в призрачном свете луны медленно выползал тёмный силуэт. Это был он.

Катарина попыталась сделать шаг, но не смогла, замерев от ужаса. Ее всю трясло от страха. За спиной слышалось приглушенное хриплое дыхание.

Вдруг кто-то дернул её за руку, и что-то острое полоснуло ей по горлу. От страха у неё потемнело в глазах и Катарина рухнула наземь, потеряв сознание.

Ямайка, Порт-Рояль, февраль 1691 года

Малиновое Солнце медленно погружалось в океан. Теплый ветерок призывно подпевал многоголосью птичьих трелей. Сердце Катарины бешено колотилось от волнения. От предвкушения предстоящего побега у неё захватывало дух. Она почувствовала вкус свободы. Но хватит ли у нее на это смелости. Сомнения, изорвавшие ее душу, вырвались наружу трусливыми и подленькими мыслями, парализовавшими ее волю.

— А вдруг меня поймают? — Катарина представила возможные последствия и то, что с ней за это могут сделать, и ей стало жутко! Но и оставаться в плену у пиратов было еще страшнее. Неизвестность пугала!

Освобождение из-под стражи, вот о чем мечтала она ночи напролет, обдумывая всевозможные варианты предстоящего побега. С корабля не убежишь, но здесь, на берегу, — совсем другое дело! Свобода была так близка, протяни только руку и возьми. Теперь ей предстояло совершить задуманное.

Пребывая в сладостных грезах, Катарина даже не услыхала, как лязгнули засовы, медленно со скрипом открылась дверь и грубый мужской голос произнес:

— На, забирай свою похлебку! Завтра придет Розалинда и заберет миски.

От неожиданности вздрогнув, спешно взяла увесистый жестяной поднос и, поблагодарив своего тюремщика, поставила на стол.

Дождавшись, когда крепко закроют снаружи дверь, она стала спешно собираться, даже не притронувшись к принесенной снеди, хотя «похлебкой» оказались, две аппетитные зажаренные куропатки, дымящиеся на деревянном блюде, ароматная пшеничная лепешка и большая кружка молодого вина!

«Жаркое выглядит привлекательно, но у меня нет на это времени», — подумала она. Зато время нашлось отхлебнуть изрядный глоток вина из глиняной кружки. «За успех предстоящего!»

Катарина долго выбирала все самое практичное, как ей казалось, из изобилия того, что имелось в её гардеробе.

Надев свое любимое легкое и прочное, не стесняющее движений платье из голубого ситца, повязала на пояс широкую ленту серебристого бархата. На голову чепец, перевязанный атласной лентой сиреневого цвета, тонкие пепельно-серые шерстяные чулочки и высокие, изящно облегающие щиколотку, замшевые ботинки на невысоком каблуке. На плечи она накинула дорожный сюртук из голубого бархата. Тщательно осмотрев себя в зеркало, Катарина улыбнулась.

— Ну, наконец-то!

Не прошло и часа, а она уже была готова.

— Что ж, неплохо! А я довольно миленькая, — девушка подмигнула в зеркало своему отражению, она себе безумно нравилась.

— Ах да! Перчатки, — сконфузилась Катарина, — это же самое главное! Как я могла забыть! Мне же лезть по веревке, и я могу поранить свои нежные ручки. — Вот эти, серой замши, пожалуй, подойдут к моему туалету. — Юная кокетка метнула молниеносный придирчивый взгляд в зеркало. — М-да, нет, лучше голубые! Да-да, то, что надо!

Она подошла к окну. Малиновый закат, безумно красивый, но раздражающий ее своей медлительностью, потонул в океане, оставив лишь красный шлейф на горизонте и малиновую дымку по ту сторону залива.

— Ну, наконец-то! Пора! — сердце трепетно забилось в груди.

Катарина подошла к окну и тихонько потянула на себя ставень. Он не поддавался, пришлось дернуть сильнее. Рассохшееся старое деревянное окно, поддавшись с большим трудом, предательски заскрипело. За дверью послышались шаги и хриплая приглушенная брань. Затем раздался громкий стук в дверь.

— Эй, красотка! Ты здесь? — раздался грубый окрик.

Послышался лязг засова. Она отпрянула от окна и замерла не шевелясь, затаив дыхание. Это был провал. Если они увидят, что она одета, а окно открыто, то поймут все! Катарина спешно задула горящую свечу, освещавшую комнату.

— Что?.. Что вам надо? Я уже сплю, — ответила Катарина нарочито сонным голосом.

— Ладно! Проверь засовы, Билли! — прозвучал раздраженный визгливый голос. — И пойдем вниз!

Заскрипела винтовая лестница. Шаги удалялись.

— Значит, они спускаются. Хвала Всевышнему, на сей раз пронесло. Что же будет дальше?

Когда за дверью все стихло Катарина перекрестилась.

А надо вам сказать, что комнаты в таверне «Синий якорь» делились на «чистые», для господ, располагавшиеся на втором этаже, в которых обычно селились приезжие плантаторы, чиновники и морские офицеры. В них довольно регулярно, примерно эдак раз в неделю заходила служанка, Розалинда, толстая и неуклюжая девица, вроде как прибрать и протереть пыль, хотя после ее ухода чистоты вовсе не прибавлялось, а может быть, даже и наоборот. В одной из этих комнат-то и пребывала в заточении Катарина. Другие же, более дешевые, «черные» комнаты, те, которые располагались внизу, на первом этаже, давали приют простым морякам, рыбакам и пиратам.

В общей комнате, довольно вместительной и даже, можно сказать, уютной, ибо там в сырые осенние вечера разжигали камин, гостям подавалась выпивка, дешевая, но зато весьма обильная, клубился табачный дым, было шумно и весело. Временами, правда, становилось довольно опасно, ибо не в меру подгулявшие постояльцы, гораздые на разные выдумки, творили черт знает что! Непритязательные нравы семнадцатого века допускали многое!

Катарина долго еще стояла в темноте, напряженно вслушивалась. Цикады за окном в ночи стрекотали на все лады, словно призывая её:

— Катарина, смелее!

— В добрый путь, — подбодрила она себя шепотом, открывая вторую половин у окна. На нее пахнуло свежим морским воздухом. Воздухом свободы. Катарина перегнулась через подоконник и в ужасе отшатнулась. Высота была не менее тридцати футов. А внизу острые скалы, скрытые морской пеной и обнажающие свои клыки во время отлива.

Но это был ее шанс. Один-единственный шанс, упустить который она не могла. Не имела права. Промедление для нее было смерти подобно. Если она задержится в этой грязной, вонючей таверне, где ее удерживали силой, еще хоть на одну ночь, то ее жизни угрожает неминуемая опасность. «Синий якорь», гостеприимно распахнувший свои двери и особенно свои погреба с обилием запасов спиртного, и давал Катарине этот шанс!

«Бежать, немедленно! Сию же минуту! Сейчас!» — думала она. «К тому же я уже одета. Не раздеваться же!»

Катарина, разорвав ветхие простыни, связала их крупными узлами и, привязав к спинке кровати, стоявшей у окна, выбросила наружу. Подергав их для пущей убедительности, удостоверилась, что достаточно прочно. Выглянув в окно, она увидела, что не хватало десяти футов, но она не придала этому значения и, как выяснилось потом, поступила весьма неосмотрительно!

— Придется прыгать, — подумала она, — ничего, невысоко, — решила она, садясь на подоконник и перебрасывая ноги через окно.

Крепко вцепившись в простыни, она начала осторожно спускаться. Уже было добралась она до окна первого этажа, как раздался подозрительный треск. Простыни поползли!

— Мама! — чувствуя, что сейчас завизжит от страха, прошептала девушка, внутренне напрягаясь от страха сорваться вниз.

В окне первого этажа, вдоль которого она спускалась, горел свет. Моряки, смакуя ром, уставились в угол у камина, где явно разгоралась очередная пьяная ссора. Драки, запрещенные на корабле, вызывали у любопытных пиратов большой интерес, всем хотелось увидеть такое захватывающее и интересное зрелище. Катарине это было на руку. Она прыгнула, но, больно вывихнув ногу, не смогла сдержать крик от боли.

Один из моряков, вероятно, услышав ее стоны, приложил руку к окну, напряженно вглядываясь в ночную темень. Это был очень красивый юноша лет восемнадцати или немногим более. Острый, как лезвие кинжала, взгляд полоснул по лицу девушки.

— Раньше надо было глядеть! Там, на корабле, теперь-то что пялиться. — Лежа под окном, в двух футах от него, с раздражением подумала Катарина, затаив дыхание. — А сейчас в этакую ночь — гляди не гляди, — все равно ничегошеньки не увидишь.

Молодой человек, вглядываясь в ночную темень, казалось, уставился прямо на Катарину, но ее он не видел. Красавец с темными волосами и пронзительными голубыми глазами — глазами, которые так много обещали, давно уже привлек ее внимание. В отличие от других он был всегда галантен и обходителен, но, казалось, избегал общения с ней.