Приключения в Новом мире - Роман Константинович Лунев Страница 10

— Виолет! Кто же он такой, этот доктор Дес?

— Алонсо Дес. Был врачом боевого флота. Недолго. Но, по-моему, честный человек, других в офицерскую кают-компанию не допустят. А здесь он помогает нашим больным и раненым. Самое главное, охрана его не трогает: у нас теперь вдвое меньше покойников, чем в других лагерях, а начальник лагеря постоянно получает за это премии.

— Вот что я вам скажу, — возразил Ратмир, — всё это неспроста: ведь сегодня меня пытались убить, а вчера я переехал межу вашему священнику тем, что разрушаю насаждаемые им раздоры. Католики, язычники… Кому-то подобные межи выгодны, друзья!

— Может быть, завтра нашего друга попытаются купить? — спросил Атог.

— А что, если мне, действительно, купиться? — оживился Ратмир. — Без помощи извне бежать отсюда невозможно. Ведь ранее здесь побегов не было, Виолет?

— Ну, как же, отсюда убежишь… — буркнул танорец. Но, секунду поразмыслив, добавил: — Только ты не считай их дураками, Ратмир. Они будут плотно наблюдать за тобой.

— Скорее всего, так. А рискнуть все равно стоит. Это — единственный выход. Или кто-то из вас боит…

Ратмир не договорил последнее слово. Индейцев такое подозрение удивило бы. Как все неоправданные подозрения. Да и пылкий танорец, бывший офицер, имел бы право вызвать Ратмира на дуэль за такие слова. Все они могли рисковать. Что им угрожало при неудаче? Смерть? А разве не она грозила всем, остающимся в лагере и отличалась только тем, что могла наступить позже небольшими мучениями?

— Твоя мудрость тебе в подмогу, друг теуль, — скачал Камок. — Ты видишь, что и как тебе делать.

— Пускай они думают, что ты продаешься, — проворчал Атог.

— А отказываться опасно, — резюмировал Виолет. — Поди разбери в толпе, кто кого ударил! Премии премиями, но свое спокойствие они ценят выше денег.

На следующий день, когда пленников увели на работу, Ратмир остался. Но время шло. Вызова к доктору не было. Ратмир решил пойти на поиски сам. Он добрался по трибунам до госпиталя. Но и там доктора не оказалось. Зато дежурила возле умирающих Алита. От нее Ратмир узнал, что доктор — в помещении под трибуной, куда, по его настоянию, будут скоро переносить больных. Ратмир направился туда. (Скорей всего, помещение это раньше служило раздевалкой для спортсменов). И в одной из комнаток нашел того, кого искал.

— Вы хотели меня осмотреть, доктор? Но вы же сами говорили, что у меня ничего серьезного нет.

Голубые, слегка навыкате глаза врача в упор уставились на Ратмира сквозь очки с потрескавшимися стеклами.

— Этот вызов не имеет никакого отношения к медицине и ко мне лично! Вас что, не предупреждали? — спросил он раздраженным голосом. И, уходя заметил: — Мне очень жаль, что я вас вылечил.

— Мне кажется, доктор, — быстро проговорил Ратмир, стараясь задержать врача, — вы не за того меня принимаете…

— А за кого же мне вас принимать, как не за доносчика и провокатора? Мне приходится покрывать таких, как вы, доносчиков, чтобы иметь право оказывать помощь больным.

Голова Ратмира напряженно работала. «Значит, Атог прав!»

Извинившись перед разгневанным врачом, он вышел из-под трибуны и натолкнулся на надсмотрщика в солдатской камуфлированной форме без погон. Тот явно искал кого-то. Ратмир спросил, не его ли тот ищет. Надсмотрщик повернулся к Ратмиру:

— Да, тебя. Где ты пропал?

— Принял вашу милую шутку с доктором за чистую монету.

Надсмотрщик, понимающе кивнув, направился к воротам. Ратмир следовал за ним.

За воротами была площадь, через которую проходили пленники перед посадкой в вагоны. За ней — скопление домов, в которых жила охрана. К одному из домов лежал их путь.

— Сюда.

В комнате при входе сидел за столом белый человек. Ратмиру вдруг вспомнился доминиканец. Но этот был еще толще. Военный камуфляжный костюм (как у надсмотрщиков, но с погонами) на нем едва сходился. Лысая голова блестела, будто смазанная салом, маленькие поросячьи глазки почти тонули во впадинах над висящими щеками, широкие губы нависали над тройным подбородком. Завершал этот «портрет в жирных тонах» широкий утиный нос.

Несколько секунд хозяин комнаты и Ратмир рассматривали друг друга. Затем Ратмир получил приглашение присесть к столу. Толстяк заговорил.

— Мое имя Бров, Бров Хансон. Я являюсь начальником этого лагеря. Ты, конечно, уже понял, зачем тебя вызвали. Я ложу слишком много сил, чтобы поссорить меж собою пленников и не допустить их организации, а ты, едва появившись, рушишь все мои планы. Ты должен понимать: я этого не допущу. Вчера я приказал убрать тебя, но дело сорвалось. Теперь я хочу предложить тебе службу у меня. Как ты понимаешь, единственной альтернативой является смерть.

— Я это понял сразу. Еще вчера. Но смерти я не боюсь, — медленно проговорил Ратмир. — Мы, конечно, можем сейчас столковаться. Но я бы хотел знать, какая служба меня ожидает.

— А не много ли хочешь?

— Нет, так не пойдет! — (Ратмир устроился поудобней). — Если уж продаваться, так подороже.

— А ты наглец, — проговорил Бров. — Откуда ты?

— Был помощником капитана на пиратском судне, — не моргнув глазом, начал Ратмир. — Попал в плен к ацтекам, а там спас жизнь принцу Куаутемоку и в результате оказался в рядах его гвардии.

— А до пиратства?

— До пиратства — мое дело.

— А если я все-таки прикажу тебя убрать?

— Тогда народ распотрошит вас, как кита на китобойной базе. Вот что тогда! Давайте ваше предложение — или отправляйте меня обратно в лагерь. Вам здесь хорошо сидеть, а я с угра не жрамши, и еще не известно, придется ли есть сегодня!

Бров удовлетворенно откинулся на спинку кресла:

— Ладно, ладно. Тормози. Я предлагаю тебе быть информатором. Согласен?

— Нашел дурака, — фыркнул Ратмир.

— Нет, все-таки тебя нужно убрать.

— Конечно, — с готовностью поддержал Ратмир. — А значит, навсегда похоронить мечту о расовой розни… и, как следствие, о вашем спокойствии. Ведь я в их глазах стану мучеником.

— Берешь меня за горло? — спросил Бров. — А ну-ка переверни медаль.

— С удовольствием. Если я куплюсь, то пленники будут обмануты в своих лучших чувствах и не скоро смогут найти себе другого лидера.

— Ладно, твоя взяла. Будешь служить надсмотрщиком?

— Сначала накормите, а потом поглядим.

Бров вызвал конвоира, который ждал за дверью. Ратмир был препровожден в столовую. Затем — на склад обмундирования. А затем — в домик охранников, где ему предстояло отныне жить в отдельной комнатке и спать на настоящей постели.

Через час он — сытый, вымывшийся, приодетый и вооруженный, — шагал назад к воротам стадиона радом со своим бывшим конвоиром — отныне напарником. Звали того Элиас Питт. Он был