Владимир Евгеньев - Огни святого Эльма Страница 112

Дирк был совершенно не настроен слушать отца Олега, ему самому хотелось высказаться.

— Ложитесь, отдохните, вы очень плохо выглядите, — предложил штурман. Отец Олег прилег и с оттенком грустной иронии взглянул на Дирка. Последний сел за стол и повернулся к священнику в пол оборота.

— Мне интересно другое, — начал говорить штурман, снова наполнив себе бокал вина, — если Бог существует то, что он думает о разделении общества, о деньгах и о наслаждении? О деньгах, которые дают одним уверенность и спокойствие, позволяют строить виллы и покупать роскошные автомобили, наслаждаться прекрасным отдыхом и дорогим вином, премьерами фильмов на каннском фестивале и изысканным обществом? А отсутствие этих денег превращает жизнь других в ад. Разве это не очевидный факт? Занимается ли Бог этим вопросом, и по какому принципу? Ведь вы считаете, что ничего не происходит без Его воли.

А наслаждение? Его создал Бог или дьявол? Влечение, тайная жизнь под покровом ночи — вот в чем сокровенный смысл бытия.

Некоторые называют это любовью. Но где грань между романтическим чувством и животной страстью? В любви возвышенное и плотское неразрывно связаны. Если их разъединить, это будет все равно, что отделить душу от тела, разрушится то прекрасное, непостижимое и мучительное, что мы называем земной любовью. Вам, наверно, покажется парадоксальным, но я считаю, что именно плотское влечение, а не загадочный духовный компонент есть душа любви. Именно страсть бессмертна. Томительное и сладкое желание, имеющее безраздельную, проникающую до мозга костей власть над телом и духом мы иногда проносим через годы, когда человек, которым мы обладали, давно не с нами. Я знал секс без любви, без романтики, один обнаженный беззащитный зов плоти, это ранит душу, как чистый неразбавленный спирт обжигает горло, но почти сразу опьяняет, заставляет забыть вечную суровую печаль земли.

Под властью таинственного вожделения люди готовы пойти на преступление или на подвиг, отдать последнее любимому человеку или, не задумываясь, разрушить его жизнь. В минуты близости можно, наконец, сбросить надоевшие маски. Все становятся самими собой и многие в ненасытной жажде обладания причиняют боль физическую и душевную, разрушают чувства тех, кому они изменяют и иногда тех, кого любят. Люди привязывают других к себе страшной силой притяжения плоти, душевного острого мучительного желания, постыдной и сладкой близости, которая иногда приковывает к другому человеку сильнее, чем кандалы к позорному столбу. — Дирк достал бутылку рома и смешал с вином. — Вот такой самодельный коктейль, — усмехнулся он.

— Уж извините, я знаю о сексе все, что только может знать человек, — продолжал штурман. — Но одной вещи я до конца не понимаю, и этот вопрос давно мучает меня. Мне интересно, почему люди часто причиняют друг другу боль в постели и получают наслаждение? Может быть, это попытка и во время акта любви получить наказание за свои пороки, пройти очистительное страдание? Или это изобретение дьявола? Или это просто эротическое удовольствие, в котором не надо искать тайный смысл? Но все-таки, каким образом оно сочетается со страданием и причинением боли?

Да, я считаю, в боли есть нечто прекрасное и сексуальное. Женщина должна преклоняться перед своим партнером и наказание, сочетающееся с эротическим наслаждением, делает ее покорной и таким образом сохраняется мировая гармония. Раньше мне казалось, что, прежде всего мужчина получает удовольствие, причиняя женщине боль. Но здесь среди матросов есть один одноглазый старик, очень мудрый человек, его все уважают и он говорит, что всем женщинам нравится это, они в глубине души готовы даже умереть от боли, причиненной любимым человеком, и они умирают счастливыми. Может быть, он отчасти прав? Но, конечно, я не хотел убивать ее. Ну, ту проститутку, ах да, вы не в курсе о ком я, это было несколько веков назад. Однако, может быть, смерть не намного хуже жизни, ведь и церковь так говорит, хотя я в религии не особо разбираюсь и могу ошибаться.

Извините, я заговариваюсь, я пьян, мне всегда удавалось находить радость только в одном, в близости, в обладании только это нечто настоящее в нашем мире иллюзий, а деньги это власть, а власть тоже обладание. Она дает возможность проникать если не в тела то в души.

Отец Олег устал от пьяных разговоров Дирка и в изнеможении задремал. Но штурман сильно опьянел от карибского рома, смешанного с вином, и продолжал, думая, что священник слушает его с закрытыми глазами.

Я занимаюсь наркоторговлей. Поэтому я так сказочно богат. И вы знаете, не чувствую особенных мук совести по этому поводу. Мне даже кажется, что в этом несчастном мире горя, зла и предательства, изнурительного труда, разврата, корыстолюбия, насилия и прочей мерзости, я дарю людям возможность забыться. Я даю им кусочек сладких грез, идеального состояния, такой радости, которую они вряд ли получили бы иным способом на этой земле.

— Но позвольте мне тоже вам исповедоваться, — сказал Дирк, наливая себе вина в высокий бокал и опять мешая его с ромом. — Эту страшную тайну не знает никто, и не думаю, что вы кому-нибудь это скажете. Я продаю эксклюзивный наркотик, он сильнее героина, хотя привыкание к нему развивается с такой же скоростью.

Только я знаю его формулу. Еще во времена моей молодости до того печального инцидента с участием нашего дорогого капитана около мыса Доброй Надежды у меня был друг алхимик. Он искал формулу золота. Мой друг создал одно вещество, смешивая различные компоненты. В его мастерской был ужасный беспорядок. Один раз мы пили там чай, и он случайно вместо сахара положил в чашку белый порошок, который сам же синтезировал. После этого мой милый ученый был не в себе, видел прекрасные картины, хохотал, говорил, как он всех любит и прыгал по комнате с безумным лицом. Он был в восторге.

— Я искал одно, но Бог помог мне найти другое, эликсир забвения, — говорил мой друг, — это просто чудесно. Я видел удивительно прекрасные картины, летал над землей, а когда я принял еще большую дозу, то путешествовал по своей жизни, возникали люди и картины из прошлого, я был вместе с девочкой из моей молодости и видел мою маму, которая давно скончалась.

Вскоре он умер, как мы сейчас бы сказали от передозировки. Мой друг оставил мне кусок пергамента, на котором была написана формула этого вещества, больше никто о ней не знал. Алхимик говорил, что это вещество спасет человечества от зла, раздоров и войн и наступит царство всеобщей любви и благоденствия. Он был романтичным мечтателем и идеалистом. Мой друг был чем-то похож на вас, такой милый и добрый человек, который хотел блага всем на свете.