Марина Белоцерковская - Леди удачи. Все пути… Страница 119

Глаза казначея вспыхнули безумным огнем. Лицо его побагровело. Цепкие пальцы дернули горловину рясы, срывая завязки.

— Я — царевич Симеон Алексеевич! — прохрипел он.

Глава 71

Были когда-то и у тигра молочные зубки…

Мысли горячечно бились в голове казначея. Не к добру, ох, не к добру явились в монастырь отроки! Не пробыли и дня, а уж полностью перевернули его, Симеона-Амвросия, жизнь, все секреты выпытали. Ну, теперь или пан, или пропал! Или псы верные, как Перфилий покойный, или враги страшные на всю жизнь… Да и сколько теперь той жизни-то?..

А Ксави и Джоанна ошарашенно глядели друг на друга. Всякое бывало, но такого выбрыка от истории они не ожидали. Будет что доложить в Центр!

Симеон Алексеевич, по матери Милославский, в отличие от четверых своих братьев был резвым, здоровым, веселым мальчишкой, что очень беспокоило Артамона Матвеева — друга государя Алексея Михайловича. Оно и неудивительно: после смерти первой жены царя Марии Ильиничны задумал Матвеев женить друга вторично, на воспитаннице своей — Наталье Кирилловне Нарышкиной. Наследников Милославской он не опасался: два Алексея и Феодор слабы здоровьем, не жильцы на свете; Иоанн и вовсе умом тронутый; шесть дев-царевен не в счет — рожай, Натальюшка, сына здорового да резвого и сажай на царство! Так нет, Симеон, как бельмо в глазу! Четыре года парню, не чихнул ни разу, румянец во всю щеку, челядью помыкает пуще батюшки. И тут счастье нежданное — захворал младенец черной оспой. Жаром пышет, обмирает, того гляди конец придет. Артамон Сергеевич всех нянек-мамок отослал, сам с Симеоном сидел, смерть караулил. А смерть возьми да и обойди царевича! Даже оспинок на личике не оставила. Хотел было Матвеев помочь костлявой, да не поднялась рука на дитя невинное, грех на душу не взял. А как раз в те часы в людской умер от оспы мальчонка-сирота, челядинец. И пошел Артамон Сергеевич на хитрость — подменил младенцев. Мертвое, обезображенное оспой тельце подложил в царевичью постельку, а спокойно спящего Симеона отвез в Егорьевскую обитель на послух. Отзвонили погребальные колокола, отрыдал царь-отец в церкви архистратига Михаила, где были погребены мощи лже-Симеона, и никто бы не узнал об этой истории, если бы не многомудрый архимандрит Метропий. Довелось ему прежде видать царевича, и сразу смекнул архимандрит, с чего это царев друг забеспокоился о душе дворового мальчонки. Но был Метропий умен и опытен, не стал лезть в дворцовые свары — надо, так надо, на всё воля Божья. Много лет хранил он свою тайну, а послушника юного воспитывал в страхе Божием, учил уму-разуму, наукам разным, наречиям иноземным — вдруг сгодится! Брат Амвросий рос честолюбцем, завистником. Горел в нем тот яростный огонь, который спалил сестрицу Софью и озарил брата Петра. Архимандрит опасался этого пламени, поэтому, приблизив к себе молодого инока, сделав даже его казначеем, все-таки завещал не предавать ему монастырь, и только перед самым ликом смерти раскрыл Амвросию правду.

Услышанное потрясло Симеона. Еще в ранней юности, твердо уверовав в свою богоизбранность, исключительность, послушник, не выбирая средств, шел к власти. Пределом мечты ему казалась мантия епископа или патриарха. Недрогнувшей рукой он убирал всех, кто становился на его пути, и вдруг в один день, в одно мгновение оказалось, что жертвы напрасны, что мечта, к которой он шел напролом, мелка и игрушечна. Горячечному взору немолодого уже монаха грезились царские палаты, в ушах стоял праздничный перезвон колоколов. Поднять бы ему смуту, да смертельно испугала Амвросия-Симеона жестокая расправа Петра над Софьей и ее опальными стрельцами. Затаился инок в обители, отдалился от братии, денно и нощно молил Бога о чуде. И свершилось! Послал Господь книгу вещую. Быть бы ему, Симеону, царем, так явились гости незванные…

— Что будем делать? — Ксави перешла на английский (кажется, его царевич знает плохо). — Надо запрашивать Центр!

— Какой там Центр?! — махнула рукой Джоанна. — Времени в обрез. Если сегодня же не отправим книгу и не отбудем с Натальей Алексеевной к Петру в Санкт-Петербург, то вряд ли туда вообще попадем в ближайший месяц. Решать надо. Здесь и сейчас!

— Чего там решать? Нет в истории Симеона, нет! Никто о нем не знает. Убрать его — и всё!

— Да что ты заладила: «Убрать! Убить!». Ты хроноразведчик или граф Дракула? И нечего влезать во всякие исторические коллизии. Наша задача — добыть Ключевского, а не дворцовые недовороты устраивать! А с этим наследником престола российского они уж как-нибудь без нас разберутся.

— Слушай, так он же уже начитался. Вдруг и правда, поможет какой-нибудь дровеняке на голову Петра опуститься! Нельзя его оставлять с такими знаниями!

— Нельзя, — согласилась Джоанна. — Надо будет ему устроить маленькую гипноамнезию. Так, чтобы последнюю неделю напрочь забыл. Но это все после того, как отправим книгу.

— Угу! — кивнула Ксави. — Будем брать! — и, закатав рукава, подошла к иноку. — Давай сюда книжицу, Семен Алексеич!

Казначей вскочил и, захлопнув сундук, заслонил спиной маленькую нишу в стене. Глаза его в красных прожилках усталости и отчаяния бешено сверкнули:

— Изыди, сатана!!! Не дам, хоть убей!!!

— Мы-то убивать не будем, — Джоанна закинула ногу на ногу и, покачивая ею, задумчиво посмотрела на Амвросия. — Нам-то убивать незачем… Этим князь-кесарь займется… Может быть… Если мы с вами этого захотим…

В эту секунду за плохо прикрытой дверью грянули крики: «Горим!!! Пожар!!!», и в келью просочились струйки дыма. Ксави хлопнула себя по лбу и с возгласом:

— Пожар в монастыре! Тор же предупреждал!!! — вылетела из сокровищницы.

Джоанна, проводив ее встревоженным взглядом, вновь повернулась к Амвросию. И вовремя. Она едва успела увернуться от удара ножом.

— Ах, вот как! — Джоанна, в мгновение ока выбив из трясущейся руки инока нож, скрутила его по всем правилам самбо, джиу-джитсу и милицейского ликбеза. Так что, когда в скарбницу вернулась измазанная сажей Ксави, глазам ее открылась следующая мизансцена: посреди кельи, уткнувшись лицом в земляной пол, лежал наследник престола и яростно мычал сквозь кляп из рукава собственной рясы. А слегка всклокоченная Джоанна сидела на нем верхом, стискивая его скрученные за спину руки.

— Что сие значит? — подняла бровь Мари.

— Этому… мафиози надоело изображать у тайника подвиг Матросова, — буркнула Джоанна, — и он решил продолжать уголовщину, — она кивнула головой на валяющийся рядом нож. — Да только не учел моей подготовки, мечтатель. Ксави! За сундуком в стене — ниша. Судя по некоторым признакам, книга там.