Запретам вопреки - Анатолий Демьянович Луцков Страница 13

Кому- то могло показаться подозрительным, что от причала придется отходить поздно вечером и не слышно было, чтобы кто-то ходил к портовому начальству за разрешительными бумагами.

Позднее, когда все уже произошло, капитан отметил, что из всей команды на это заметное обстоятельство обратил внимание только старший рулевой Каминский. "Сработало его крысиное чутье", дал этому оценку Якимов, причем с некоторым даже одобрением. Он любил сообразительных, даже если они и были ему антипатичны.

Капитану хотелось верить своим людям, но он понимал, что человек бывает слаб, и тогда осторожность для принимающего решение окажется спасительной. Поэтому он ничего больше не сказал. Завтра в стране будет праздник — День Независимости, и в этом крупном портовом городе торжества готовились такие, чтобы не уступить столичным, так как многие здешние жители были убеждены, что именно их город должен был стать столицей; но белые люди, правившие их страной почти сто лет, считали климат на приморской низменности нездоровым и выбрали для столицы колонии место на небольшой возвышенности.

Улицы украшались портретами президента, среди которых преоблаали два варианта: в военной форме и с орденами фантастической формы, а другой — в цветистой широкой агбаде с круглым воротом и в шапочке пирожком из леопардовой шкуры.

Уже днем город начнет самозабвенно плясать под грохот бесчисленных барабанов, пить все, что пьется, и продолжаться это будет до утра и даже значительно дольше.

Капитан подумал, что этот Огемфе, который оставил у него деньги и не потребовал даже расписки, выбрал время выхода в море не случайно.

Капрала Обафумо утром должен был сменить рядовой Нкири и после обычного обмена приветствиями тот вдруг сказал, когда в сторону мятежников уже улетели два самолета:

— Я видел в эту ночь сон. И вот оттуда, где прячется войско этого Нванги, вышла большая темная туча, засверкали молнии и хлынул такой ливень, что затопил все. Нельзя было даже понять, где кончается море и начинается берег.

— У нас говорят, — рассудительно заметил Обафумо, — что там, где тучи, не всегда идет дождь.

Сон его сменщика ему почему-то не понравился с самого начала.

— Но у нас также говорят, что там, где дым, наверняка есть внизу огонь, — ответил на это Нкири. — А теперь ты мне скажи, капрал, если ножу нужен точильный камень, то нужен ли нож этому камню?

— Думаю, что нет, — осторожно ответил Обафумо, подозревая, что в вопросе Нкири таится некий политический смысл. — А вот у кого сила, у того и право. Так у нас тоже говорят.

Этим он, видимо, намекал на то, что сила сейчас у нынешней власти, которую они должны защищать. И посоветовал:

— А сон свой, Нкири, ты лучше никому не рассказывай.

Свирин, когда неделю назад писал жене, не зря изорвал два предыдущих письма. В них он пытался пересмотреть свои отношения с женой сумбурно, упрекая себя в душевной несостоятельности и, как результат — удручающая очевидность его жизненных неудач. Люди вступают в брак, здраво рассуждал он, чтобы быть вместе. Если же супружеская жизнь состоит из одних разлук, то в ее целесообразности стоит усомниться. В общем, такими покаянно-скорбными рассуждениями Свирин пытался обеспечить себе индульгенцию по поводу некоторых вольностей, которые он мог бы себе позволить в будущем. Дело в том, что за пару дней до написания письма Эльяс Халид (возможно не без тайного умысла) направил его с торговым поручением к владелице небольшого магазина на Проспекте Президента (имелся в виду нынешний президент). Эльяс оптом отправлял ей кое-что из галантереи. Свирин был любезно принят лучезарно улыбающейся молодой хозяйкой светлошоколадного цвета и в ярчайшем платье туземного покроя, усажен за стол в большой комнате жилой части дома, накормлен, так как время было обеденное, супом «эгуси» с курятиной, креветками и весьма умеренно наперченным. Были и другие экзотические кушанья. На Свирина такой прием и сама хозяйка по имени Аина произвели должное впечатление. Когда он прощался и благодарил ее, он даже вспомнил и привел одно местное выражение, звучавшее как "ми мот фул". Оно должно было означать нехватку слов для благодарности, а дословно переводилось как «мой рот дурак». Но никто из местных не находил это смешным.

Свирин был еще тогда приглашен в гости на приближающийся праздник, и он со смущающей его самого поспешностью это приглашение принял. Он уже сознавал, что падение его на за горами. Но Свирин в тот день еще не знал, что судьба в лице коренастого господина Огемфе уже идет ему на помощь и сделает его будущие угрызения совести излишними.

Дня через два после того, как Свирин познакомился с соблазнительной Аиной, вечером он сидел в каюте у Сенченко, который обычно был у него подвахтенным, сменяя его на руле. Отмечали день рождения Сенченко, высокого, худого, отдаленно напоминающего одного очень известного актера, игравшего всегда положительные роли. Свирину тут же припомнился тот давнишний день рождения его товарища по военной службе. А это привело его к знакомству со своей будущей половиной. А к чему может привести, например, сегодняшний вечер? Учитывая недавнее знакомство Свирина с Аиной, его супружеская верность подвергалась большим испытаниям и ему, конечно, было совестно. Пили не слишком разбавленный спирт, добавляя в него лимонный сок и лед кубиками, который Свирин принес в термосе от Эльяса. Медицинский же спирт Сенченко нашел в аптеке где-то в самом центре города.

— Темный здесь народ, — высказал свою мысль именинник. — Это я насчет спирта. Спрашивает один местный житель: «Бо, ветин фо?». Я ему отвечаю: «Дринк». Для чего еще? У него глаза на лоб полезли от удивления.

— Слушай, Сань, — в какой-то нервозной нерешительностью начал Свирин, — вот ты смирился бы с тем, что жена тебе изменяет? Извини за излишнюю прямоту вопроса. Но жизнь-то у нас какая? Как в старой моряцкой песне: «Нынче здесь, завтра там». Дома бываем крайне редко и вообще… Деньги не всегда можем семье отправить.

Свирина волновал вопрос его возможного падения, после знакомства с Аиной. И актуальность вопроса не давала ему покоя.

— Я давно уже на это смотрю предельно просто, Игорек, — с готовностью, словно он давно ждал такого вопроса, отозвался на это Сенченко, закусывая апельсином. Кроме апельсинов, бананов и жареного