Френсис Мэсон - Король абордажа Страница 15

— О, мой дорогой. Поцелуй меня, Гарри! Быстрее! Я сгораю от желания ощутить прикосновение твоих губ.

— Конечно, конфетка. — Он улыбнулся и непринужденно добавил: — И пожалуйста, закрой дверь на защелку.

Взметнув белокурыми волосами, она побежала исполнить его просьбу, а потом вернулась и бросилась в его объятья. Ее маленький, мягкий и горячий рот при свете дня казался не менее привлекательным, чем ночью.

— О, мой дорогой котик, — выдохнула она. — Я… я самая счастливая девушка во всей Англии, потому что у меня есть такой нежный, галантный и пылкий возлюбленный!

«Черт меня возьми, а ты и вправду недурна!» — подумал Морган, целуя вначале ее глаза, а потом маленький алый ротик.

Чтобы немного заглушить все возрастающее чувство беспокойства, а также оправдать свое бездействие, ему надо было кое-что узнать — и немедленно.

— А твои служанки? Они знают? Шпионят? — полувопросительно произнес он, когда Кларисса откинулась на подушки.

— Не беспокойся, радость моя. Они сюда не сунутся. Я позаботилась об этом. — Откинув с шеи влажные кудряшки и на скорую руку приведя их в порядок, она поднялась, босиком соскочила с кровати, побежала и притащила корзинку с завтраком. Оттуда она достала кувшин с молоком, на поверхности которого плавали желтые жирные сливки, буханку хлеба и большую деревянную миску с жидкой овсянкой.

— Ешь спокойно, дорогой, — пригласила она и хитро наморщила маленький, немного вздернутый носик. — И нечего поглядывать на дверь, я отправила Юлию на рынок. — Она тихо рассмеялась. — Старая карга понеслась как стрела, сгорая от любопытства, — похоже, ночью была охота на роялистов или что-то вроде этого.

Пока он только обратил внимание, что она говорила очень беззаботно, как о пустячном деле.

— По крайней мере, разносчик молока утверждает, что весь наш городок перевернули вверх ногами, и он до сих пор так и стоит на голове.

Медленно работая челюстями, Морган пробормотал:

— А где чернокожий?

— Соломон? Он в конюшне. А после этого он займется садом, пока па… отец не вернется.

— А ты о нем не беспокоишься?

Кларисса расхохоталась и стала сооружать на голове сложную прическу.

— Ба! Да я никогда не знаю, когда он вернется домой.

Заставляя себя жевать овсянку, Морган не сводил глаз с ее фигуры, вырисовывавшейся под рубашкой.

— А какие ходят слухи?

Кларисса пожала округлыми плечами.

— Боюсь, у меня для тебя плохие новости, Гарри. Говорят, что сторонникам твоей партии угрожает смертельная опасность. Бог знает сколько роялистов и умеренных уже забрали.

— Правда? — Удивительно, но голос у него звучал вполне беззаботно.

— Да. — Кларисса хихикнула и томно подняла на него голубые глаза. — Так что тем более приятно, что ты был здесь, утенок.

— А что с твоим отцом? — Он напряженно ждал ее ответа, хотя делал вид, что весь поглощен в обмакивание горбушки в кувшин с молоком.

Кларисса стряхнула крошки с бледно-розовой ночной рубашки.

— Мне кажется, что в душе папа — убежденный роялист, но он так умен, что и виду не подаст. Я точно не знаю. — На лице ее внезапно появилось серьезное выражение, и она сразу стала выглядеть старше на несколько лет. — Если ты о нем беспокоишься, то зря. Я заметила, что дорогой папочка чрезвычайно искусно выворачивается и не из таких сложных ситуаций. Он прислал предупредить меня, что не вернется до полудня.

Раздался вздох облегчения.

— А что еще говорят?

Кларисса уселась в кресло у окна, покачивая ножкой в узенькой и легкой туфле из телячьей кожи.

— Я уже сказала, что забрали многих подозрительных, так что тюрьмы уже переполнены.

Кларисса изящно зевнула.

— Говорят, что в таверне «Роза» была настоящая потасовка; во всяком случае, разносчик молока мне так сказал. — Когда она продолжила, сердце у Моргана бешено заколотилось. — Какой-то человек по фамилии Йомене, или что-то вроде этого, оказал сопротивление при аресте и был убит, но до этого он сам убил двух кромвелевцев.

— Это все?

— Нет. Ходят слухи о тяжело раненном офицере гарнизона, который оказался предателем. Говорят, что другим заговорщикам удалось ускользнуть.

В веселой, залитой солнцем спальне Клариссы наступила гробовая тишина, а потом Морган тихо спросил:

— Откуда это известно?

— Двое «железнобоких» были найдены убитыми возле конюшни во дворе таверны.

Морган чуть не подавился куском хлеба, но сумел запить его большим глотком молока.

— А о джентльмене по имени Стивенс говорили что-нибудь или о майоре Николасе?

Кларисса встала, ее светлые волосы блестели на солнце, и начала собирать разбросанные вещи, ленты и нижние юбки.

— Ну, я не помню, Гарри.

— Пожалуйста, вспомни.

— Ой, называли столько имен, к тому же тебе не о чем беспокоиться. Ты же в этом не замешан. — Она нежно улыбнулась ему через плечо. — Если будет нужно… ну, я могу поклясться, что ты не участвовал в заварушке сегодня ночью.

— Ты редкое сокровище, Кларисса, и очень привлекательное. — Он поколебался, но решил все же закончить: — Тем не менее я боюсь, что имя Гарри Моргана появится в списках. Скорее всего солдаты лорда-протектора в эту самую минуту уже ищут твоего бедного возлюбленного.

— Правда? — Кларисса замерла, глаза у нее расширились, и она с необычной для нее задумчивостью уставилась на его мощную фигуру, а потом тревожно воскликнула: — Ой, Гарри, неужели тебе действительно угрожает арест?

Он усмехнулся.

— Вне всякого сомнения. Лучше смотреть правде в глаза, ведь так?

— О! Дорогой, что же мы будем делать?

Не так давно он придумал план дальнейших действий, но притворился, что его только что осенило вдохновение.

— Если бы ты спрятала меня… здесь… пока не стемнеет, то я… я нашел бы выход. — Он ущипнул ее и удовлетворенно похлопал пониже пояса. Какая она все-таки славная девочка — верит всему, словно щенок, которому пообещали кость. — Это можно устроить?

— А где же еще тебе прятаться? — радостно вскричала она. — Да, да. Здесь ты будешь в полной безопасности Никто не входит в мою спальню, кроме старой Юлии, а ее легко можно выставить. — В развевающейся ночной рубашке Кларисса метнулась к двери, только зеленые туфли засверкали.

Морган в тревоге вскочил и нахмурил брови.

— Куда это ты так торопишься, дорогуша?

— Ах ты, ревнивый идиот. — Она была очень довольна. — Я бегу вниз за едой и Канарским вином, пока Юлия не вернулась.

Когда Кларисса исчезла, Морган поспешно осмотрел свою куртку, золотисто-коричневый костюм и отвороты сапог. Он нашел всего несколько маленьких темно-красных капель засохшей крови. Их оказалось меньше, чем он предполагал, но и они могли его выдать. В спешке отчищая свои вещи, Морган ощутил какую-то тяжесть на душе. Только чудо могло спасти его от ареста.