Джеймс Купер - Красный корсар Страница 24

Уильдер усмехнулся и поклонился мистрис Уиллис. Но он не стал пускаться в объяснения и снова стал следить за горизонтам, где виднелся парус.

Дамы последовали его примеру, но без успеха. Наконец, благодаря подробным разъяснениям Уильдера, они заметили темную точку.

— Это корабль, — произнесла мистрис Уиллис, — но на очень большом расстоянии.

— Гм! Я хотел бы, чтобы он был еще дальше.

— Почему? Разве у вас есть основания думать, что нас поджидает враг?

— Нет, но его положение мне не нравится. Хорошо было бы, чтобы он плыл к северу.

— Это какой-нибудь корабль из Нью-Йоркского порта возвращается в Караибское море.

— Нет, — сказал Уильдер, поникнув головою, — ни одно судно с высот Неверзена не вышло бы в открытое море при таком ветре.

— Может быть, это купеческое судно или крейсер, идущий из мест, которые я только-что назвала?

— Ни то, ни другое. Ветер дул с севера два дня.

— Но, быть может, этот корабль идет из вод Лонг-Эйленд-Зунда?

— Без сомнения, мы можем еще надеяться на это, — прошептал Уильдер упавшим голосом.

Но Уильдер был слишком озабочен, чтобы продолжать разговор. Он подозвал дежурного офицера и некоторое время совещался с ним. Моряк этот занимал на корабле второстепенное положение, был бравым офицером, но не обладал проницательным умом. Он не находил ничего, достойного внимания, в этом корабле, представлявшемся еще смутным, почти призрачным. Но как моряк, он скоро понял справедливость замечаний своего командира, и им овладело величайшее изумление.

— Действительно, странно видеть здесь корабль! — вскричал он, качая головой. — А что это корабль, так это несомненно.

— Удивительно! — рассеянно проговорил Уильдер, больше занятый собственными мыслями, чем словами своего помощника.

— Находились люди, которые говорили, что «Летучий Голландец» крейсеровал около этого мыса… — начал было суеверный моряк.

— Нет, нет! — сказал Уильдер. — Эй, как давно заметил ты паруса? — крикнул он матросу на мачте.

— Я только-что вошел, а матрос, которого я сменил, говорил, что видел его больше часа.

Уильдер велел позвать смененного матроса.

— Давно ты заметил корабль под ветром? — спросил у него Уильдер.

— Я увидел его перед семью часами, а то, что я увидел, люди с хорошими глазами могут видеть и теперь.

— В каком положении был он по отношению к нам, когда ты в первый раз увидел его?

— Немного ближе к бимсу[18], чем теперь.

— В таком случае, мы оставим его позади! — вскричал Уильдер с явным удовольствием.

— Нет, ваша честь, вы забыли, что мы держимся ветра с начала вахты[19].

— Ты прав, — возразил разочарованным тоном его командир. — И он находится в прежнем положении?

— Нет; он, должно-быть, хороший ходок, если может составлять компанию «Королевской Каролине».

— Иди, иди в свою каюту; на восходе мы лучше рассмотрим этот корабль.

— Мистер Эринг, — проговорил Уильдер, когда матрос ушел, — переменим направление. Подымите людей на помощь.

Лейтенант издал хорошо знакомый матросам крик, призывавший на помощь товарищам. Ни одной минуты не было потеряно, не раздавалось ни одного слова, кроме отрывистых и властных приказаний Уильдера. Через минуту большие мачты наклонились к западу, и корабль с прежней скоростью поплыл в новом направлении.

Уильдер порывисто обернулся, чтобы посмотреть на другой корабль.

— Корабль скрылся, — сказал Эринг голосом, в котором звучали и бодрость, и недоверие.

— Он должен быть с этой стороны, но, признаюсь, я не вижу его… Вон он! — вдруг вскричал Уильдер. — И клянусь, он тоже переменил направление.

Справедливость сказанного была очевидна. Каждый моряк мог убедиться в этом.

— Корабль действительно переменил направление! — вскричал Эринг после долгого раздумья, и в его голосе зазвучал суеверный ужас. — Я долго живу на море, но никогда не видел, чтобы корабль так легко переменил направление против волн, которые бьют его в носовую часть.

— Легкий и послушный корабль может легко переменить направление, — ответил Уильдер, — особенно, если на борту много рук… Мистер Эринг, — добавил он, — мы поставим все паруса на «Каролине» и будем состязаться в скорости с этим дерзким кораблем.

Лейтенант, ум которого работал очень медленно, охотно возразил бы, но не осмелился. Ровный и спокойный тон молодого командира вселял в него робость.

Паруса были быстро развернуты. Все с глубоким вниманием устремили глаза на предмет, или, вернее, тень, видневшуюся под ветром.

Казалось, «Королевская Каролина», как и ее экипаж, поняла необходимость удвоить быстроту. Лишь только большие паруса были развернуты, она вся подалась вперед.

Уильдер с волнением следил за движениями корабля взором опытного моряка. Раз или два, когда он видел, как содрогается судно от удара волн, его полуоткрытые губы готовы были отдать приказ уменьшить количество парусов; но взгляд, брошенный на корабль, все еще видневшийся на горизонте, заставлял его оставаться при своем решении.

Как отчаянный авантюрист, поставивший на карту всю свою судьбу, он непоколебимо ждал результатов.

Моряки следили за малейшими движениями своего корабля. Ни один человек не оставил палубы в продолжение нескольких часов. Все прониклись сознанием серьезности положения, хотя и не знали твердо, в чем заключается опасность.

Глава XV

Обязанности второго лейтенанта на «Королевской Каролине» исполнял некто Найтгед[20]. Имя это как бы указывало на густой туман, окутывавший верхнюю часть его тела. Он пользовался большим влиянием среди матросов, и его мнения принимались всегда с тем уважением, с каким относятся к словам оракула.

Пока судно неслось на всех парусах, и Уильдер, стремясь потерять из вида беспокойного соседа, пускал в ход всевозможные средства, чтобы ускорить бег корабля, этот невежественный и упрямый моряк, стоя посредине палубы, в кругу самых старых и опытных матросов, беседовал о странном появлении паруса и необыкновенном поведении их капитана.

— Я слышал от старых матросов, что дьявол посылает иногда одного из своих лейтенантов на борт корабля, чтобы навести его на риф или мель, вызвать крушение и выручить свою долю среди потонувших душ.

— Однако, наш молодой капитан держит корабль в руке, — сказал самый старый из всех матросов, внимательно следивший за всем, что делал Уильдер. — Он ведет судно необыкновенным образом, согласен, но он не оборвал еще ни одной каболки[21].

— Каболки! — повторил лейтенант с презрительным видом. — Какое дело до каболки, когда лопнет канат! Послушай, старый Билль, чорт никогда не оставляет дела на полдороге.

— Мистер Найтгед умеет держать корабль во всякую погоду, — сказал другой матрос.

— Я выучился на работе, не ходя в школу. Но что сделает тут знание! Я говорю, друзья, что ни один моряк не мог и не смел бы пустить так корабль.

Общий шопот доказал, что большая часть матросов, если не все, разделяла это мнение.

— Но все же как он провел «Каролину» сегодня утром! Я никогда не видел, чтобы корабль так скоро выпутался из неприятности, — сказал старый матрос.

Найтгед с многозначительным видом стал смеяться.

— А что вы думаете, приятели, о рыбаке в лодке? Я не думаю, что много нашлось бы старых морских волков, способных ускользнуть от подобной охоты.

— Он ускользнул, действительно, замечательно! — произнес старый матрос, доверие которого к Уильдеру стало колебаться.

— Посмотрите, как чернеет небо; ночь, когда я перенес крушение в заливе…

— Го! К средней части! — раздался спокойный и повелительный голое Уильдера.

Голос, неожиданно раздавшийся из глубины взволнованного океана, не мог бы показаться матросам более страшным, чем этот неожиданный приказ. Молодой командир должен был повторить команду, прежде чем Найтгед, который по должности должен был ответить первым, смог решиться исполнить приказ.

— Прикажите распустить нижние паруса! — произнес Уильдер.

Лейтенант и его товарищи переглянулись в глубочайшем удивлении.

Действительно, отчаянная решимость Уильдера, с какой он последовательно ставил паруса, могла бы зародить подозрение насчет его намерений или знаний даже у менее суеверных людей. Давно уже Эринг и его приятель, второй лейтенант, более невежественный и, следовательно, более упрямый, заметили, что их молодой командир так же искренно, как они, желал ускользнуть от корабля, который так странно следил за всеми их движениями. Но их чрезвычайно удивил образ действий Уильдера. Наконец, после совещания с приятелем, Эринг решился подойти к капитану.

— Я не вижу, — сказал он, — чтобы мы удалялись от неизвестного судна, хотя наш корабль идет изо всех сил.