Сесил Форестер - Адмирал Хорнблауэр в Вест-Индии Страница 26

– Ваше превосходительство, Вы совершенно правы, – сказал Хорнблауэр. Фелл невозмутимо стоял, не понимая ни слова из их разговора, но Хорнблауэр чувствовал, что не способен даже попытаться делать перевод.

– И я намерен сполна выполнить мой долг, – твердо заявил Айора.

– Естественно, – сказал Хорнблауэр.

– Так что, может быть, правильнее будет прийти к полному взаимопониманию в преддверии грядущих событий.

– Ничего не может быть лучше, Ваше превосходительство.

– В таком случае, само собой разумеется, что я не потерплю никаких нападений на «Эстрелью дель Сур» пока она находится на вверенной мне территории?

– Безусловно, я понимаю это, Ваше превосходительство, – ответил Хорнблауэр.

– «Эстрелья» собирается отплыть с первыми лучами солнца завтра.

– Этого я и ожидал, Ваше превосходительство.

– И ради дружбы между нашими правительствами будет лучше, если Ваш корабль останется в гавани до тех пор, пока она не уйдет.

Взгляд Хорнблауэра встретил решительный взгляд Айоры. Лицо последнего не выражало совершенно ничего, в его взгляде не было никакого намека на угрозу. Однако угроза подразумевалась, доказательством чему служило подавляющее превосходство в силах. Сотня тридцати двух фунтовиков под командованием Айоры способна была перепахать всю акваторию гавани. Хорнблауэру вспомнились римляне, которые согласились с императором, так как опасно было спорить с хозяином тридцати легионов. Как только он почувствовал способность к действию, он решил занять такую же позицию. Он улыбнулся как игрок, умеющий проигрывать.

– У нас был шанс, но мы его упустили, – сказал он. – Мы вынуждены подчиниться.

Если Айора и испытал удовлетворение от этого признания, оно отразилось на нем не более, чем прежде намек на силу.

– Ваше превосходительство, Вы очень понятливы, – произнес он.

– Конечно, нам бы очень хотелось воспользоваться преимуществом, которое дает нам береговой бриз, чтобы отплыть завтра утром, – почтительно заметил Хорнблауэр. – теперь, когда мы пополнили запасы пресной воды, за возможность чего я должен благодарить Ваше превосходительство, нам не пристало злоупотреблять Вашим гостеприимством.

Хорнблауэр делал все возможное, чтобы сохранить невозмутимость под испытующим взглядом Айоры.

– Может быть, нам стоит послушать, что скажет капитан Гомес, – сказал Айора, повернувшись к кому-то из группы людей, стоявших поблизости. Это был молодой человек, поразительно красивый, одетый просто, но элегантно, во все синее, на боку шпага с серебряным эфесом.

– Могу я представить, – произнес Айора, – дона Мигеля Гомеса-и-Гонсалес, капитана «Эстрельи дель Сур»?

Последовал обмен поклонами.

– Могу поздравить Вас с прекрасными ходовыми качествами Вашего корабля, капитан, – сказал Хорнблауэр.

– Большое спасибо, сеньор.

– «Клоринда» – быстрый фрегат, однако Ваш корабль побил его по всех пунктам.

Хорнблауэр не совсем был уверен в том, что правильно употребляет технические термины на испанском, но не сомневался, что его поняли.

– Еще раз спасибо, сеньор.

– Я осмелюсь даже, – продолжал Хорнблауэр, сопровождая свои слова жестом восхищения, – поздравить его капитана с талантом, с которым он управляет им.

Капитан Гомес поклонился. Хорнблауэр вдруг запнулся. Эти цветистые испанские комплименты были к месту, но не стоило перебирать через край. Ему не хотелось, чтобы о нем составилось мнение, как о человеке, слишком стремящемся быть любезным. Однако выражение лица Гомеса его успокоило. Оно буквально сияло, только так можно описать это. Хорнблауэр сделал про себя вывод, что это юноша с большими способностями и чрезвычайно довольный собой. Еще комплимент-другой отнюдь не помешают.

– Я предложу своему правительству, – продолжил он, – запросить разрешение на копирование чертежей «Звезды юга» и составить схему ее парусного вооружения, для того, чтобы можно было построить подобное судно. Оно идеально подойдет для несения морской службы в этих водах. К сожалению, будет трудно найти подходящего капитана.

Гомес поклонился еще раз. Трудно было не почувствовать самодовольства, если слышишь похвалы от моряка с такой легендарной репутацией, как Хорнблауэр.

– Его превосходительство, – вмешался Айора, – желает покинуть гавань завтра утром.

– Так мы и поняли, – сказал Гомес.

Даже Айора выглядел несколько шокированным этим заявлением. Хорнблауэр это ясно видел. Стюарт, столь полезный своей осведомленностью, не замедлил прийти на помощь обеим сторонам, как и ожидал Хорнблауэр. Он направился прямо к испанским властям, передав им все, что выведал у Хорнблауэра. Однако Хорнблауэр не собирался вносить ноту беспокойства в спокойный тон сегодняшней беседы.

– Вы понимаете, капитан, – сказал он, – что я был бы рад воспользоваться тем же приливом и бризом, что и Вы. Однако после случившегося сегодня, боюсь, это вряд ли Вас устроит.

– Вовсе нет, – заявил Гомес.

Что-то презрительное было в его улыбке. Это согласие было именно то, чего хотел Хорнблауэру. Он с трудом скрывал удовлетворение.

– Мой долг преследовать Вас, если Вы будете в пределах видимости в момент моего отплытия, – сказал он, извиняясь. По его взгляду было ясно, что эта реплика адресована в той же степени капитан-генералу, в какой и Гомесу. Ответил, однако, Гомес.

– Я не боюсь, – сказал он.

– В таком случае, Ваше превосходительство, – продолжил Хорнблауэр, подводя итог, – я официально ставлю Вас в известность о том, что корабль Его Величества, на котором я держу свой флаг, покинет гавань завтра утром так рано, как это будет удобно для капитана Гомеса.

– Ясно, – согласился Айора. – Я весьма сожалею, что визит Вашего превосходительство будет столь кратким.

– В жизни моряка, – сказал Хорнблауэр, – долг часто вступает в противоречие с желаниями. Меня утешает, что в течение этого краткого визита я имел удовольствие познакомиться с Вашим превосходительством и капитаном Гомесом.

– Здесь присутствует множество джентльменов, горящих желанием познакомиться с Вашим превосходительством, – сказал Айора. – Позвольте мне представить их Вашему превосходительству?

Настоящие дела этого вечера были сделаны, оставалось только вытерпеть необходимые формальности. Дальнейшая часть приема была ужасной, как того ждал и боялся Хорнблауэр: пуэрто-риканские магнаты, чередой подходящие к нему для представления, представали перед ним словно в полусне.

В полночь Хорнблауэр, обменявшись взглядом с Джерардом, стал собирать свою свиту. Айора заметил его жест, и, в вежливых выражениях, дал разрешение удалиться, на что имел право как представитель Его Католического Величества, хотя гости и нарушали тем самым требования этикета.