К востоку от Малакки (СИ) - Реган Ричард Страница 27

— Питер, ты слышишь что-то? — позвал я.

Ответа не последовало, и я подумал, что он меня не услышал. Но через мгновенье он оказался рядом.

— Как ты думаешь, что это? — спросил он.

— Думаю, что с запада приближается катер. Я его не вижу, но уловил работу двигателя.

Лотер поднял бинокль и снова стал всматриваться в темноту. Наконец он сфокусировался в направлении точно по траверзу:

— Ага, вот он. Очень слабые огни, красный и зеленый,один топовый, идет прямо на нас. Милях в двух. Должно быть, рабочий катер возвращается из Йина.

— Возможно, но почему так рано?

— Скоро рассветет, и может, они хотят начать пораньше, учитывая, что заставили нас задержаться, — хмыкнул Лотер.

Возможно, он был прав, и мы отправимся в дальнейший путь еще до полудня.

— Если это их катер, ошвартуйте его у четвертого номера, и мы начнем выгрузку сразу, как только чуть развиднеется. Поднимите команду, вызовите Мак-Грата на мостик. Он сменит вас здесь, а вы пойдете на корму руководить на месте.

— Есть, сэр, — ответил Лотер.

Когда он повернулся, чтобы идти, я придержал его за рукав:

— Я знаю, что вы считаете меня слишком подозрительным, Питер, но внутри меня не умолкает голос, говорящий, что случилось слишком много совпадений. Держите под рукой вооруженных вахтенных, но скройте их от чужих глаз. Если я не прав, можете потом посмеяться надо мной.

Лотер кивнул, уголки его губ искривились в сардонической улыбке, готовой разразиться смехом:

— Добро, шкипер, не волнуйтесь, если возникнут неприятности, мы будем готовы.

Он ушел, и я остался один со своими сомнениями, пока не появился Мак-Грат, протирая сонные глаза.

Когда катер подошел на дистанцию окрика, восточная половина горизонта окрасилась бледно-розовым светом, хотя западная часть оставалась в темноте. Я уже мог видеть приближавшееся суденышко — по всей видимости, ожидаемый рабочий катер, и внимательно осмотрел его в ночной бинокль. На удлиненном полубаке располагалась рулевая рубка, за ней высокая, тонкая дымовая труба и кап машинного отделения, а кормовую часть занимала открытая палуба для перевозки грузов, которая сейчас была пустой, готовой к приему бочек с топливом. Рабочий катер, приблизившись, сбавил ход, в двери рулевой рубки появился Леунг и, сложив ладони на подобие рупора, крикнул:

— "Ориентал Венчур", доброе утро. Прошу добро на подход.

— Подходите к левому борту, в районе вывешенного шторм-трапа, — услышал я ответ Лотера с главной палубы.

 Катер обогнул корму и ткнулся носом у шторм-трапа, высадил Леунга и, немного отойдя, лег в дрейф. Лотер провел молодого человека на мостик.

— Доброе утро, капитан Роуден, — протягивая руку, сказал Леунг. — Прошу извинить за столь ранний визит, но катер только что вернулся, и мы не хотим заставлять вас ждать.

— Доброе утро, мистер Леунг. — Я бросил взгляд на рабочий катер. — Ваш отец там?

— К сожалению, нет. Он очень устал после перехода из Йина и сошел на берег. Он передает вам свои почтительные извинения.

— Ну что ж, — ответил я, раздумывая, чего стоит ждать от этого сообщения. Катер подан и готов к приему груза, так что какая разница, встретился я или нет с человеком, оплатившим доставку. — Жаль, что нам не удалось встретиться. Начнем выгрузку, как только станет достаточно светло. Предлагаю ошвартовать катер и приготовить ваших людей к приему груза.

— Благодарю вас, капитан. — Он подошел к релингам и, окликнув рабочий катер, разразился потоком кантонского наречия. Оттуда раздался такой же непонятный ответ, и катер мягко подошел, отираясь о кранцы. Леунг спустился вниз и исчез внутри катера.

До рассвета оставалось всего ничего, восточная часть горизонта явно посветлела, и нижняя кромка облаков хорошей погоды покрылась позолотой, обещая еще один жаркий день. Катер был надежно ошвартован и все было в полном порядке. Я уже был готов допустить, что беспокоился напрасно, когда из рубки буквально выпрыгнул Мак-Грат.

— Сэр, похоже на дым там, по правому борту, — возбужденно крикнул он, переводя меня в состояние повышенной готовности. — Там еще темновато, горизонт еле просматривается, но похоже, появился клуб дыма.

Я быстро перешел на другое крыло мостика и поднял ночной бинокль.

— Направление, мистер, — рявкнул я.

— Немного позади траверза, сэр.

Я стал искать признаки дыма в указанном направлении.

И затем я увидел ее — предательскую полосу черного дыма на фоне бледнеющего неба. Ниже полосы я не увидел ничего, кроме белых полосок на воде, которые могли быть бурунами от форштевня, рассекающего водную гладь. Если это было судно, то оно приближалось с западной части лагуны, где рифы раздавались, оставляя широкий судоходный проход. Но, как рассказывал Леунг, суда редко им пользовались. Если только...

Если это не был "Дортмунд", который мог стоять на якоре, укрытый от чужого глаза, в ожидании нашего прихода.

— Отлично, третий, — сказал я. — Готов держать пари — это "Дортмунд", подкрадывающийся к нам с запада под покровом темноты. Вы молодец, что заметили его, иначе он мог подобраться незамеченным. Сходите на корму и предупредите старпома. Скажите ему отдать швартовы катера и приготовиться к подъему якоря. Затем быстро возвращайтесь, у нас не так много времени.

— Есть, сэр, — ответил Мак-Грат, скатываясь по трапу, и побежал по шлюпочной палубе в сторону кормы. Я свистнул в переговорную трубу с машинным отделением, и когда Фрейзер ответил, я распорядился экстренно готовить машину, и по команде "полный вперед" выжать из машины все обороты, какие только возможны.   

    Светлело быстро, и я в бинокль ясно видел приближавшееся судно. Уже не было ни малейшего сомнения, что это "Дортмунд": грациозные обводы черного корпуса, элегантные белые надстройки. Он несся полным ходом, и поднимаемый форштевнем бурун казался белым меховым воротником. В стремлении достичь максимальной скорости его механики подали слишком много топлива в котлы, и дым из трубы из-за несгоревших частиц мазута образовал слишком заметное облако. Я подумал, заметил ли это Эберхардт, изливая свой гнев на механиков, или надеялся на то, что наши наблюдатели были отвлечены предстоящей выгрузкой. Я рванулся в штурманскую свериться с картой и снова выскочил на крыло. "Дортмунд" приближался быстро, мне уже не требовался бинокль. Я только надеялся, что нам хватит времени избавиться от рабочего катера.

Я перевел взгляд на корму, выискивая Лотера, и увидел его стоявшим у фальшборта впереди кормовой надстройки. Мак-Грат уже передал ему мое распоряжение и спешил назад. Я видел, как Лотер махнул рукой, и несколько матросов побежали вперед, к месту, где были закреплены швартовы рабочего катера. Они уже начали отдавать их, когда послышался длинный гудок судового тифона.

Подняв голову, я увидел облачко белого пара над трубой немца. На мгновение я не мог понять намерения Эберхардта — зачем оповещать нас о его прибытии.

А затем до меня дошло. Если предполагалось, что мы не видим его в темноте, тогда внезапный гудок отвлечет наше внимание — конечно же, от рабочего катера, для которого этот сигнал также был предназначен.

Я быстро пробормотал молитву святому Вулосу и крикнул рулевому встать к штурвалу.

Возведенный в святые валлиец, должно быть, бодрствовал, потому что там, внизу, Лотер пришел к тому же заключению, так как он принялся подгонять матросов, чтобы быстрее отдали концы с катера. В этот момент в фальшборт впились абордажные крюки, и над планширем показалась чья-то голова.

Лотер издал предупреждающий крик и бросился к пытавшемуся перевалить через фальшборт огромному немцу. В руках Лотера был "бергманн", и он ударил прикладом по пальцам, вцепившимся в планширь, и затем добавил немцу по голове. Тот взревел и свалился на палубу катера с разбитым лицом, но другие немцы подтягивались на абордажных линях.