Анджей Урбаньчик - Невероятные путешествия Страница 28

Начало первой мировой войны предоставляет Эрику взлелеянную в мечтах возможность порвать с рутиной будней. Уйдя добровольцем во флот, он становится командиром тральщика; ему было тогда 24 года.

Вскоре тральщик был торпедирован немецкой подводной лодкой, а Эрика, который не умел плавать (и не научился до конца своих дней), спасло французское патрульное судно. Буйная фантазия при первой же оказии приводит жаждущего приключений юношу в только что созданную морскую авиацию. Эти удивительные перевоплощения легче понять, если учесть, что его отец был фламандским аристократом и имел титул барона, однако сам Эрик никогда не употреблял этот титул и вообще не вспоминал о своем аристократическом происхождении. «Свой парень!»

Молодой пилот по крайней мере не теряет контакта с морем, даже наоборот — делает его более тесным. Однажды его самолет, напоминающий летающую этажерку и наводящий страх не только на армию неприятеля, но и на с трудом удерживающего его в воздухе пилота, вынужден совершить посадку в волнах Средиземного моря — отказывает мотор. И в этот раз Эрика, родившегося под счастливой звездой, спасают (в общей сложности, он шесть раз спасался или был спасен от смерти в морских пучинах). В бессознательном состоянии пилота доставили в госпиталь, где он провел много месяцев.

В это же время Эрик вступил в брак. Переживания военных лет и другие, видимо, утолили мучившую его жажду приключений, так как послевоенные годы он провел на французской Ривьере, занимаясь весьма прозаическим делом — выращиванием цветов. Но цветочной идиллии приходит конец: как и некогда в юности, Бишоп внезапно бросает все. Он оставляет жену, детей, садится на пароход и отправляется в Китай, который в то время лихорадила гражданская война и чужеземная интервенция.

В течение многих лет он скитается, ведя жизнь, полную приключений, несколько раз отправляется в плавание по океану, терпит неудачи и лишения. Полинезия — край, который становится особенно дорогим его сердцу и куда он возвращается после очередных странствий, чтобы, набравшись сил, снова бросить вызов судьбе.

Он написал большую, глубоко научную книгу о навигации полинезийцев. В течение нескольких лет выполнял обязанности топографа на островах Тубуаи, Казалось, шестидесятилетний искатель приключений бросил, наконец, якорь в последней гавани. Однако он отправился навстречу самому большому и, увы, финальному приключению своей жизни.

В 1956 году он решил осуществить большой переход из Полинезии в Южную Америку и обратно — первое кругосветное путешествие на плоту.

Сам Бишоп так говорил о своей экспедиции:

«Мысль совершить плавание на плоту из Полинезии в Южную Америку и обратно впервые появилась у меня еще лет 30 назад. Это случилось тогда, когда увлекательнейшая проблема миграции народов Полинезии стала моей страстью. Я планировал такое путешествие со времени рейса из Гонолулу во Францию, вокруг мыса Доброй Надежды, на моем двойном каноэ „Кайми-лоа“. И только теперь рейс „Кон-Тики“ подстегнул меня, и я решил на 65-м году жизни, невзирая на возраст, взяться за дело».

В начале 1956 года начались приготовления в небольшом порту живописного острова Таити. Вскоре на территории морской базы было начато сооружение бамбукового корпуса плота из стволов диаметром около 20 сантиметров. Их соединяли деревянные рамы, скрепленные клиньями из твердой древесины аито. В носовой части стволы были отогнуты кверху под мягким углом. Строительство плота длилось почти четыре месяца, но при этом не жалели ни сил, ни канатов, чтобы он был прочным и «выдержал все», как говорил Бишоп. Это был массивный прямоугольник длиной 13,5 метра и шириной 4,8 метра. На нем была установлена каюта размером 3X5 метров, в которой находились двухэтажные койки для экипажа, кухня и радиорубка. Все было выполнено прочно и отделано в полинезийском стиле. Над палубой высились две мачты из эвкалиптовых стволов, связанных в виде буквы «А», высота их составляла 13 и 11 метров, что давало возможность ставить три паруса общей поверхностью около 50 квадратных метров. Предполагалось, что осадка плота после спуска на воду составит около 40 сантиметров. Система килей — quaras, на которые так рассчитывал Бишоп, должна была свести к минимуму дрейф и облегчить управление плотом.

Тем временем Бишоп комплектовал команду. Его правой рукой стал Мишель Брэн, 25-летний профессиональный моряк, хорошо знающий навигацию, метеорологию и радиотехнику. Вторым членом экипажа стал Фрэнсис Коуэн, рыбак-спортсмен, охотившийся на побережье Таити, неутомимый моряк и отзывчивый товарищ. Вскоре к ним присоединился брат Мишеля, Ален Брэн, тоже профессиональный моряк, бродяга и отважный мореплаватель.

Несколько позже к этому обществу добавился чилиец Хуанито Бугвено, который оказался на Таити случайно и не знал чем заняться. Как судовой механик Хуанито, по мнению Бишопа, мог пригодиться, поскольку на борту имелся двигатель внутреннего сгорания, который должен был приводить в действие генератор радиостанции «Таити-Нуи». Официально же Хуанито был зачислен поваром.

В начале сентября состоялся торжественный спуск на воду. С соблюдением всех ритуальных процедур состоялось торжественное крещение плота, которому было дано имя «Таити-Нуи», что на языке полинезийцев означало «Большой Таити»— название главного острова Таити. Почти все было готово для старта, но Бишоп не спешил начинать великий переход, 5000-мильная трасса которого пролегала через южную часть Тихого океана. Он предполагал, что экспедиция продлится от трех до четырех месяцев.

Любопытно, что среди тех, кто, осматривая «Таити-Нуи» перед выходом в океан, высказывался о нем скептически, был и Тур Хейердал, который как раз возвращался после археологических раскопок с острова Пасхи. Однако Бишоп тогда развеял беспокойство членов экипажа, объяснив им (в общем это соответствовало истине), что Хейердал не является ни моряком, ни мореплавателем, следовательно, его мнение не авторитетно.

В первые дни октября (бамбуковый корпус тем временем все больше пропитывался водой) был совершен короткий пробный рейс, который показал, что плот хорошо держится на воде. Вскоре он был снабжен дополнительным комплектом парусов (основной был выполнен из плетеных мат по китайскому образцу), набором навигационных инструментов и приборов, радиостанцией, на которую Бишоп поглядывал с иронией, пневматическим спасательным плотом и рыболовным снаряжением. Запасы продовольствия состояли в основном из 50 килограммов риса, 50 килограммов муки, 50 килограммов сахара, 35 килограммов овощей и фруктов, преимущественно бананов, апельсинов и кокосов. Не было забыто и вино. Кроме того, сухари, пиво и прочее. Независимо от этих запасов перед самым отплытием друзья Бишопа сложили на палубе плота дюжину живых кур, живого поросенка и 200 кокосовых орехов…