Марина Белоцерковская - Леди удачи Страница 29

Артур встревоженно обернулся на пару, которую только что упомянула Люси. Действительно, Ксав, явно в ударе, исходил галантностью и расточал улыбки и комплименты своей партнерше — яркой высокой блондинке в алом, а та таяла в лучах внимания Куто. Только этого не хватало! Дейзи Блэквуд была давним предметом страстных воздыханий капитана «Клариссы» Майкла О'Брайена — одного из немногих офицеров Блада, за которыми ходила слава буянов и головорезов.

Суорд перевел взгляд на группу капитанов. Конечно, Майкл уже завелся! Глаза горят, кулаки стиснуты до белизны, скулы напряжены, только еще пар из ушей не валит! Правда, рядом Питер, Нэд, Хагторп. Они смеются, хлопают О'Брайена по плечу. Может, обойдется?

Майкл О'Брайен был фигурой одиозной. Ирландец, как и Блад, высокий и худощавый, он обладал пронзительно светлыми глазами и огненно-рыжей шевелюрой. Несмотря на свой буйный нрав, Майкл был влюблен в своего командира, как порой первоклассник боготворит выпускника школы, и стремился во всем ему подражать. Но поскольку капитан О'Брайен однажды раз и навсегда понял, что до стратега и флотоводца капитана Блада ему далеко, он стал копировать Питера хотя бы во внешности.

Вот и сегодня Майкл вырядился в новехонький черный с серебром камзол, черный парик, за поясом изящный черный пистолет, в руках трость — не дать ни взять — Питер Блад. Только излишняя горячность выдает Майка с головой. Не зря посмеиваются матросы:

— Рыжие волосы под черный парик не спрячешь!

До ушей Артура доносится пока еще негромкий разговор. Только бы он не перерос в скандал! Привет, а он-то, Суорд, тут при чем?!

— Ты на Джерри погляди! — бесновался О'Брайен. — Второй «славный парнишка» тоже его достал! Много щенкам воли даешь, капитан. Попомни мое слово, наплачешься ты с ними! Авантюристы, лисы хитрые! Такие убьют — недорого возьмут!

— Прекрати, Майк! — в голосе Блада слышны металлические нотки. — Если ревность лишила тебя ума, это не повод, чтобы нести подобную чушь!

— Ничего-ничего, узнаешь ты их — да поздно будет!

Тут Артур краем глаза отметил, что Ксав, усадив свою даму в кресло, направляется прямиком к Бладу. Ложись, ребята, сейчас рванет! Суорд покосился на Люси. Нет, она не отпустит, пока не закончится танец. Ну, что ж, попробуем хотя бы подойти ближе к минному полю.

О'Брайен тоже заметил приближение соперника, а потому задрожал от гнева и нетерпения, как ракета на старте, и ощерился, словно бультерьер.

— Я убью его! — сквозь зубы прорычал он.

— Кого тут хотят убивать? — с наивной улыбкой спросил Куто, но, заметив налитое кровью лицо капитана «Клариссы», удивленно поднял бровь: — Ого, тут, кажется, собирается маленький тайфун?! Кстати, если мне не изменяет память, столь грозным явлениям природы дают женские имена. Как вы назовете свой, месье О'Брайен?

О'Брайен, бурливший, как гейзер, взорвался:

— Еще одно слово, щенок — и ты покойник!!!

Ксавье в изумлении отступил. Волверстон же, припечатав Майкла своей мощной дланью, пробасил:

— Уймись, Майк! Не порть девочке праздник.

В эту секунду к компании подлетел с трудом отделавшийся от Люсьен Артур.

— Ксав! — громко провозгласил он. — Тебя жаждет лицезреть виновница торжества. На пару слов.

— Погоди, — отмахнулся Куто. — У нас тут приятная беседа. О погоде.

Суорд резко развернул Ксава и раздельно произнес:

— Ксавье! Иди танцевать! Немедленно!!!

— Нет, подожди! — рванулся О'Брайен, и вновь на помощь пришел Нэд:

— Я сказал — уймись!!! Потом поговорите!

Майкл послушно ретировался, прошипев сквозь зубы:

— Ну, подожди! Мы еще встретимся.

Куто свесился в игривом поклоне и удалился, продекламировав:

— «Есть много, друг Горацио, на свете, что и не снилось нашим мудрецам». Даже в сем парадоксальном мире возможно такое удивительное событие, как встреча двух людей.

Флибустьеры, не торопясь, брели по залитой лунным светом аллее губернаторского парка.

— Какой изумительный вечер! — мечтательно глядя на звезды, вздохнул Джереми.

— Не меньше трех танцев с Люсьен д'Ожерон, — прокомментировал Ксав.

— Не придирайся! Вечер и впрямь прекрасный! — одернул друга Артур.

— Не больше одного танца с Люсьен д'Ожерон, — не моргнув глазом, ответил тот. — Кому чего надо для счастья. Ребята! А кому чего надо для счастья?

— Мне — бочонок крепкого рома! — захохотал Волверстон.

— А мне бы жену и детишек повидать! — слегка погрустнел голос бывшего мятежника Хагторпа.

— Нет, братцы, ничего лучше своего дома, пламени в очаге, и в кресле с книгой… — вздохнул француз Ибервиль.

— Кто что еще хочет? — продолжал веселиться Куто. — Ну, Питер молчит — ясно! Там дела сердечные — это не для посторонних ушей. Майк, а что тебе надо для полного счастья? Ой!

О'Брайен круто развернулся и уставился на Ксава взглядом разъяренного мулетой быка. Куто попятился.

— Т-ты чего?

— Я… тебя… с-сопляк!!! — начал набирать обороты О'Брайен, но сзади раздался спокойный голос Блада:

— Остынь, Майк! Парень не хотел тебя оскорбить. Завтра поговоришь с мисс Блэквуд и убедишься, что вся твоя ревность яйца выеденного не стоит.

— Нет, я поговорю с ней сейчас, сию же минуту! — встрепенулся капитан «Клариссы».

— Послушай, — Нэд положил руку ему на плечо, — не стоит выяснять отношения на пьяную голову. Потерпи до утра.

— А может, утром я уже буду в аду! — рявкнул О'Брайен и, с усилием стряхнув руку Волверстона, растаял во тьме парка.

Друзья отправились было дальше, но, не пройдя и десятка шагов, Ксав замер, глядя в пространство ошалелыми глазами.

— Тьфу ты, пропасть! — хлопнул он себя по лбу. — Вот память дырявая! Это ж надо! — и, развернувшись, исчез вслед за О'Брайеном.

Артур, привыкший к заскокам своего друга, только пожал плечами.

Звезды на небе уже начинали бледнеть, когда одинокий Суорд вернулся на корабль.

У трапа его поджидал боцман Джим Хэтберн, которому фольклорист Ксавье, игнорируя законы хронологии, дал кличку «Напильник» за вечную щетину на физиономии. У Напильника был весьма растерянный вид.

— Капитан… Сэр… Это… В общем… Как бы сказать?..

— Что еще произошло на борту этой копилки несчастий? Ну, говори, говори.

— Рыбья Морда, капитан…

— Что ты тянешь? Боцман, доложить обстановку!

— Сэр, он надрался, как свинья, и… Ну, это… Испанец этот… удрал!

— Та-ак. Удрал, значит? Отлично! А ты куда смотрел? Тоже мне боцман!

— Но… Ну… А… Гм-м… Сэр!

— Что «сэр»? Значит так. Рыбью Морду, то есть матроса Сэма Флетрита, как только проспится — ко мне. Ты лишаешься увольнения на берег на неделю. Будешь драить медяшку на смех всей команде. Справедливо?