Феодосий Веселаго - Краткая история Русского Флота Страница 3

Эта глава также интересна тем, что автор наглядно показывает, каким образом русский флот преодолевал «печальное состояние,.. несовместимое с политическим положением и достоинством России», что позволило ему одерживать верх над противником не только в сражениях на морях, но и при действиях речных Донской и Днепровской флотилий. По–своему показательны также заключительные разделы главы: «Деятельность флота в мирное время» и «Канал Петра и морской кадетский корпус», свидетельствующие о широте подходов автора в написании своего труда, что в значительной мере и обеспечило его достоинства на долгие годы, вплоть до настоящего времени.

Глава 6 («Русский флот от начала Семилетней войны 1756— 1763 годов») до Русско–турецкой войны 1768–1774 годов, таким образом, продолжает обобщение опыта военных столкновений на основных для нашей страны военно–морских театрах, причем читатель обнаружит в ней ряд интересных деталей, словно затерявшихся в позднейшей литературе. Неожиданностью для современного читателя, например, будет утверждение Веселаго о том, что «Петр III, в подражание своему великому деду, обратил особенное внимание на флот и неимоверной горячностью приступил к быстрому его усилению, упуская при этом из виду печальное состояние финансов». Весьма интересным представляется раздел «Преобразование морского управления» по результатам деятельности «Морских российских флотов и адмиралтейского правления комиссии для приведения оной знатной части (флота) к обороне государства в настоящий добрый порядок», а также сведения об ассигнованиях на флот с указанием численности корабельного состава. Наконец, важным является оценка состояния флота накануне очередных продолжительных войн с Турцией: «У нас в излишестве кораблей и людей, но нет ни флота, ни моряков…» Снова и снова Веселаго возвращается к исследовательской деятельности русских моряков на примерах А. И. Нагаева, Креницына, Левашова, Чичагова и других.

Глава 7 («Русско–турецкая война 1768–1774 годов») по своему содержанию находится в известном противоречии с предшествующей, поскольку, возможно, не объясняет полностью причин блистательных побед нашего флота (включая Чесму) и тем самым пробуждает у читателя самостоятельное желание разобраться в истоках этих побед. Возможно, это одна из наиболее интересных глав труда Веселаго, поскольку в ней детально характеризуются не только сами результаты сражений на новых морских театрах (в первую очередь на Средиземноморском), но впервые описаны такие новые для русского флота события, как поход русских эскадр вокруг Европы, последствия для Османской империи морской войны на удаленных морских театрах, действия нашей Дунайской флотилии и т. д. Несомненный интерес для читателя представляет также характеристика действий командного состава из отечественных моряков (прежде всего Спиридова и Сенявина) и иностранцев (Кингсбергена, Грейга и некоторых других), причем без противопоставления друг другу на основе происхождения. Важность этой главы определяется также тем, что наш военный флот впервые вышел на просторы Мирового океана из замкнутых морских бассейнов, долгое время определявших его разобщенность, впервые перед лицом Европейских флотов продемонстрировав свои новые возможности на новом уровне. Несомненно, победы на Средиземноморье привели к созданию нашего Черноморского флота, возможности которого раскрылись позднее.

Глава 8 («Русский флот в период между первой и второй русскотурецкими войнами II половины XVIII века»), даже судя по заголовку, посвящена сравнительно короткому (почти пятнадцать лет), но мирному периоду в деятельности нашего флота. Тем интереснее роль флота на нашу политику в отношении ведущих морских держав Европы, выразившаяся в проведении так называемого «вооруженного нейтралитета», суть которого заключалась в обеспечении свободы мореплавания в противовес устремлений прежде всего Англии с ее так называемым «Навигационным актом», ущемлявшим свободу мореплавания других стран. Именно наличие сильного флота, с которым после побед на турками и шведами невозможно было не считаться, позволило России не только возглавить коалицию из почти десятка европейских стран, но и обеспечить свои интересы посылкой трех эскадр в Северное и Средиземное моря, а также в Атлантику. Автор особо отмечает, что даже «если содержание в море наших эскадр и требовало больших расходов, то они с избытком вознаградились возвышением политического значения России и приобрели ей уважение за то, что она решилась и сумела обуздать своекорыстную деятельность Англии». Такой исторический экскурс в отдаленное прошлое остается актуальным и поныне, даже если относится к иным морским державам…

Опыт одновременного ведения войны на двух отдаленных морских театрах, успешно осуществленный Россией в отношении Турции (как это описано Веселаго ранее), неожиданно оказался актуальным для нашей страны в 1787–1793 годах и для нашего флота практически в одно и то же время против шведов на Балтике и против турок на Черном море, причем в публикуемой книге эти события рассмотрены отдельно в двух последующих главах.

Глава 9 («Вторая Русско–турецкая война 1787–1793 годов») ознаменовалась активной деятельностью нашего Черноморского флота и установлением господства практически по всей его акватории в результате побед Ушакова, использовавшего новые тактические приемы. В отличие от предшествующей войны с турками, наши действия в Архипелаге ограничились лишь корсарскими операциями кораблей с греческими экипажами под Андреевским флагом — факт, в значительной мере забытый в последующее время. На этом фоне особо выделяет Веселаго деятельность Дунайской флотилии под начальством де Рибаса (будущего основателя Одессы), способствовавшего овладению Измаилом при штурме последнего Суворовым.

Глава 10 («Русско–шведская война 1788–1790 годов»), помимо детального и конкретного описания целого ряда сражений (Эландское, Ревельское, Красногорское и т. д.) с их результатами, ставит перед читателем целый ряд вопросов, на которые не только в труде Веселаго, но и в последующих работах наших военно–морских специалистов нет ответа. В значительной мере это связано с тем, что эта война (если использовать спортивный термин) закончилась вничью, а для нашей стороны ее итог был «смазан» поражением нашего гребного флота под начальством довольно сумасбродного флотоводца Нассау—Зигена (по происхождению) во втором роченсальмском сражении буквально спустя неделю после побоища шведскому линейному флоту при прорыве из Выборгского залива, когда противник потерял до 7 линейных кораблей. Разумеется, не допусти Чичагов определенные тактические ошибки, итог этого сражения мог бы оказаться еще значительнее. И тем не менее невозможно отрицать — больше шведский линейный флот не участвовал в боях против нас на Балтике, а вскоре Швеция вообще заявила о своем вечном нейтралитете. Поэтому итог Выборгского сражения, по мнению автора настоящих строк, при всех очевидных тактических промахах имел несомненные стратегические последствия в виде устранения нашего традиционного противника на Балтийском театре военных действий.