Саша Кругосветов - Путешествия капитана Александра. Том 4 Страница 4

А короля для себя подобрала совсем юного. Не король с виду. Принц скорее. Но считают королём. Послушный такой. В ротик Лалалале заглядывает, как на мамочку смотрит. Лалочка, что ты хочешь? Обопрись на мою руку, Лалочка. Осторожней из кареточки-то выходи, как бы не грохнумшись. Симка Малкин зовут. Зверски талантлив Симка. Каждую секунду меняет облик и голос. То он Гансом ГАНСом поёт, то маленьким Гансом, то он Ёлко, то Степаныч. Умора. Братаны души не чают в незлобивом весёлом Симке. И королеву Лалу, и королёнка её молоденького одаривают от щедрот своих. Золотым дождём льются на них обоих боковые ручейки могучего потока Великого Ништяка.

Попса – идеальная машина развлечений. Безупречно отлаженная. Как бы управляемая министерством развлечения народа. Да при чём здесь оно? Так, для видимости только. Перевалка денег. Хотя это тоже важно. На перевалке всегда должны проверенные люди стоять.

Не могу не сказать о третьей великой паре Попсы. Таша Кралия. Красотка пухленька, яблочко спелое. Говорит только неважно. Не умеет. Не научилась. Да зачем ей, аппетитненькой, говорить-то складно. Для других утех у ей таланты имеются. Да и поёт не хуже другой попсяры. А что до утех, так это утехи, коими лучше в паре утешаться. И так, как правило, нормальные морийцы и поступают. А для утех этих выбран был Порно Завр. Завр – зверь, животное. Но вообще-то он человек. Зато какой экземпляр! Качок. Но в меру. Усердием своим не задавивший в себе α-самца. Признаки самцовые сохранил и даже развил немерено. Что и демонстрирует в паре с Кралей своей. На сцене. На плакате. На площади. В клубах. В присутствии журналистов. Под музыку. Без музыки. Она с упоением играет на его волынке, он – привычно и артистично играет на её лютне[4]. Тысячи и тысячи оболваненных тинейджеров с восторгом наблюдают эти представления, суррогаты «искусства» и «любви»; считают – это и есть настоящая, правильная жизнь.

– Ну, хватит, Капитаныч, не надоело тебе болтаться по Щеповкам да Попсовкам, – говорит Диж Быж, сопровождавший Александра по окраинам Мории. – Видать, понравились тебе наши морийки попсовые да гламурные. Скажи старому товарищу, ведь правда, хороши?! Мне так очень нравятся. Есть на что посмотреть.

– Сам, однако, жену себе выбрал не из Попсы и не из гламура.

– Это так, конечно, но у любой симпатичной молодой женщины есть немного гламура и даже немного Попсы. Ты сам-то не увиливай. Скажи, нравятся тебе наши клёвые морийки?

– Нравятся, пожалуй. Хороши твои морийки попсовые. И женщина-лебедь, и Кралия. И матрона ваша Лала. Обаятельная особа, неглупа. Есть в ней что-то, видимо, магнетизм какой-то. Неслучайно Лала – предмет обожания миллионов. И другие есть барышни. Анфиса хороша.

Ксетка, дочь Чобака. Беда, что барышни эти заплутали немного. Не туда бредут сумеречные девы. Любовь, друг мой, всюду вокруг нас, везде, только руку протяни. Любовь к ребёнку, к женщине, к Отчизне, к создателю. Она везде. В семье. В храме божьем. Любовь – дело обоюдное, приватное и сокровенное. Она не терпит излишней публичности. Здесь же – всё на людях. А есть ли любовь эта, если всё на людях? Хуже того – всё на продажу. Может, барышни они и неплохие. Да забрели не в ту сторону. Однако не судья я им, Диж Быж, и не будем об этом.

Попсовые ребятишки ваши – тоже неплохие. Парно, правда, мне не показался. Заврообразный уж больно. Хотя и красавчик. А вот Клайвик и Симка – ничего себе. Весёлые парни. Не зловредные. Вот такие ребята забыли бы о своей Попсе, нарожали бы малышей со своими подружками, вырастили бы из них добрых да веселых морийцев – стало бы тогда, кому Морию поднимать. А, может, и есть уже такие, да мы с тобой не знаем их просто. Что скажешь, Диж? Молчит Диж, редкий случай.

Отвязная слобода

Где нет свобод и конституций,там и активен Вирус Революций.

http://www.stihi.ru/2011/02/02/9750

потом я кололась пила вороваласпала с кем попало за деньги и дозукороче я всё это вам навралаЯ Пуся Девочка-отморозок

http://www.stihi.ru/2004/04/27-1146

Ещё один посёлок Тщемории. Поселок отвязных. Не похож на Щеповку, на Попсовку – тоже не похож. Отвязные сами по себе. Ни с кем не считаются. Никого не принимают в расчёт. Называют свой посёлок – Отвязная слобода. У щепатых и попсян своя слобода. У нас – своя, говорят они. Здесь в небольших домиках, иногда ветхих, редко богатых, разных, живут безбашенные, разгуляевы, безрассудные, непредсказуемые – отвязные, одним словом. Разбитные. Некоторые – убогие, иногда – знатные, известные. Тоже разные. Нельзя сказать, что Отвязная – барышня без рода без племени. Старшая из дочерей матери Понятия и отца Ништяка. Тощая, мосластая, беспутная, неопрятная. Молодая, пока ещё молодая, порывистая, безрассудная, неудачливая. Нелюбимая, увы. Не любят её в семье. За бестолковость, строптивый нрав, капризность, своенравность. За свободолюбие, да и за прямоту тоже. Кто же прямоту любит в семье блатных и приблатнённых? Нелюбимый ребенок в семье Братанов, разве ему хорошо живётся? А семья та – вся Мория наша, Братанская страна.

С детских лет знает жизнь не понаслышке. И жестокость, и несправедливость жизни по понятиям. Знает и то, что все и всяческие проблемы в Мории решаются не по совести, не по уму, а по праву силы. Бранное слово, обсценная лексика, по-учёному, известны ей с колыбели. Бесстыдством и распутством тоже не удивишь барышню Отвязную. Для неё всё сокровенное – явно явлено. Как в мире диких зверей. Никаких тайн, никакого стыда: сиськи-письки, штучка в штучку, перчики хреновы, вагизмы, кысы-пысы, а слова, выражения, терминология – братанские точь-в-точь, да покруче будут – добавьте юношескую пылкость, экстремизм, браваду Отвязной. Добавьте неопрятность в помыслах, в словах, в выражениях, в действиях, в поступках. В одежде, в круге знакомств, в жизнезанятиях. Всё бы поняли в родной семье Братанской. Не чужие вроде. Да не получилось из сестренки ни наводчицы, ни Соньки-Золотой ручки, ни бандерши, ни киллерши, ни даже элитной проститутки, ничего, в общем, толкового не получилось. Конечно, подворовывает продукты в супермаркете, иногда курицу в вагину засунет, чтобы мимо охранников пронести. Забавно. Но ничего серьёзного. Такого, что могло бы повлиять на отношение к ней братьев. Не было у Отвязной ни размаха, ни холодной жестокости, не было ледяного Ништяка в голове, столь необходимого для строгой жизни по понятиям, чтобы стать стоящей фигурой в правильном Братанском мире. «Она в семье своей родной казалась девочкой чужой». Можно было бы и так сказать. С одной стороны. Но и не Татьяна Ларина, конечно.