Владимир Коваленко - Боевые паруса. На абордаж! Страница 44

Черный силуэт в дверях – и мгновенное узнавание. Тот самый рыцарь Калатравы, что некогда встретился на узкой улочке необмятому новичку. Зато здесь – широкий дворик, а дон Терновник теперь ветеран. Блеск толедской стали – и стальные же слова навстречу:

– Мне некогда, сеньор диестро. Поэтому, если вы не настаиваете на поединке, я удалюсь. – Рыцарь видит, как оружие судьи вновь прячется в кармане мантии, и металл из голоса уходит. – И по возможности не трогайте Кальяри. Он прохвост, как все италийцы, но все же королевский поставщик.

– Учту, сеньор. Доброго пути.

Дневная тень скрывается за воротами.

Что ж, пора переменить действие: были купец и рыцарь, будут купец и судья. Второй за день представитель власти роется в бухгалтерии… Долго роется. За окном бродят побитые слуги, уже, верно, размышляющие, где сыскать нового хозяина, и стражники. Эти просто скучают. Купец плюнул и достал трубочку. Прежде чем набивать, спросился:

– Дозволите надымить?

– Да-да, курите… Кстати, впервые вижу, чтоб человек в собственном доме на пол плевал.

– А дом еще мой?

Диего хмыкнул.

– От вас зависит. Если я решу, что все показания против вас, данные поджигателем и убийцей, облыжны.

– И что может помочь сеньору алькальду прийти к такому заключению? Я, со своей стороны…

– Тссс! – прижимает палец к губам судья. – Если вы мне предложите взятку, доки, что чинят королевские галеры, могут остаться без ячменя. Кстати, что-то цены у вас низехонькие. Чуть ли не в убыток торгуете.

– Так платят хорошим серебром.

– Даже так? Образчик найдется?

Купец принялся радостно шарить по закромам. Лучше отдать часть, чем потерять все. Вот и мешочек серебра. Тяжелый!

– То самое? Точно?

Мгновение – и в монету впиваются зубы алькальда. Потом, словно не насытившись, судья вытаскивает из собственного кошеля другую монету, побольше.

– Твердая, – заключил он, – твердая, как песо. Даже католические короли не били реалов такой пробы.

– Но это королевская монета. Я сам приятно удивлен качеством!

Диего хмыкнул. Достал из бездонного кармана новенький реал.

– Вот это – королевская, – сказал. – Вам для сравнения. Лупу найдете или купите, убедитесь, что штампы отличаются. А еще на поддельной нет таких маленьких буковок… без увеличительного стекла и не разглядеть.

– Вы хотите сказать, что мои реалы – подделка? Поддельная монета, которая лучше…

– …настоящей. Верно. И мне все больше и больше кажется, что все неприятности в порту как-то связаны с этой монетой. Потому – живите. Внимательно смотрите по сторонам. И, как только что-нибудь заметите или узнаете – немедля посылайте ко мне. Стоит мне решить, что вы что-то утаиваете… Не думаю, что ваше дело процветет под пристальным присмотром стражи.

– Вы хотите сказать?

– Мне нужен порядок в квартале. Контрабанда – не моя епархия. А вот странная монета… Может, это иностранцы готовят мятеж? Случись что, спросят с портовых властей.

– Благослови вас…

– Благословениями сыт не будешь, – улыбнулся Диего, – а жалованья мне вовсе не платят.

Купец ничуть не погас.

– В любых разумных пределах… – начал он.

– Я взяток не беру, – напомнил алькальд, – но сведения – те же деньги. Давайте обговорим, какую информацию и в какие сроки вы возьметесь доставлять мне, а вернее, тому, кто сменит меня на должности…

Диего не знает, что скоро, очень скоро у него откроется новый источник сведений – неожиданный и смертельно опасный.

История тринадцатая,

в которой дон Диего принимает исповедь, хотя и не священник

Законы против роскоши пришлись на руку шпионам – и дону Диего де Эспиносе, младшему алькальду над портом города Севильи. Сегодня он сам на себя не похож – взял в платяной лавке ношеный плащ с алой каймой, истрепанной до бахромы, да шляпу с высокой тульей и свисающими книзу краями. Надвинул на глаза – и нет чиновника, а есть невнятная фигура, столь подобная тем из посетителей веселого заведения, кому приходится прятаться от людской молвы.

Разумеется, на встречу с одним неизвестным явился другой. Толкнул плечом, извинился за неловкость…

– Одними извинениями вы не отделаетесь!

– Вы желаете поединка? – От громких голосов прохожие брызжут в стороны. Это опасно. По голосу могут и узнать. Разве хрипотцы добавить…

– Нет, я желаю немного вина. И, пожалуй, сыра. И не овечьего, от которого в этих местах не продохнуть! Вино за ваш счет, разумеется.

– А ведь вы правы. Время идет к сиесте, а жару лучше всего пережить под землей. Там, в прохладе, чего нам только не подадут!

– Но узнавать блюда нам придется по вкусу и запаху. А вот и удобное местечко…

– Отлично. Навестим.

Что ж, вся улица слышала, как двое чуть не сошлись в смертельной схватке, а потом решили запить ссору. Нередко так начинается дружба.

Впрочем, за дверью пусто и гулко.

– Бывают подвалы пыточные, а этот – разговорный. Хозяин прошел со мной три десятка абордажей, жены нет, слугам он дал выходной. Мы можем говорить. Собственно, говорить буду я… Все прочее – дело ваше.

Таинственный незнакомец зашвырнул шляпу в угол, обнажив шевелюру – соль с красным перцем. Скинул плащ, обнажив вышитый на колете с «гусиной грудью» знак ордена Калатравы.

– Да, я тот, кто некогда получил метку от вашего друга и наставника, – сообщил, – а потом перебежал вам дорогу перед купцом-самоподжигателем. Впрочем, два года назад я занимался совсем иным делом, а потому о былом – хватит. Теперь же… Теперь меня травят, как волка. Видите ли, я провел некоторое расследование. Искал серебро…

– …а нашел ячмень?

– Серебро тоже. И, видимо, собственную смерть. Впрочем, что это я расклеился… Всегда знал, что в постели не умру. Так почему не на этой неделе? Севилья прогнила, довериться мне некому, у вас же репутация Цербера. Потому я и здесь… В общем, я намерен морочить голову убийцам так долго, сколько смогу. Ваша цель – передать бумаги с плодами моих трудов адмиралу Исаси. Он должен прийти недели через две, если повезет с ветром.. Столько я не пробегаю. Потому – оставляю дело на вас и вашу совесть. Если вы честный слуга короля, вы исполните свой долг. На большее рассчитывать не смею, да, в общем, и не имею в том нужды.

– А что там, в бумагах?

– Ничего особенного. Нанесение ущерба флоту, почище французских пушек. Еще контрабанда, торговля с врагом и прочие мелочи.

– Позволите взглянуть?

– Пожалуйста. Имеете право знать, за что будете рисковать шкурой.

Прерывистый свет свечи вырывает с бумаги имена и дела, по коим должно воздаться. Провоз неучтенных слитков из Перу… Вице-король… Португалия… Печатный пресс в известном месте… Избыток лошадей, кажущийся благодаря суете в порту, подложный в бумагах. Ячмень, уходящий через английские руки кормить кавалерию мятежников. То-то суда частят – им плавать вовсе не далеко: до Лиссабона и обратно! При этом у мошенников чистые книги – благодаря сговорчивости офицера галерной эскадры. Офицера с очень знакомой фамилией.