Патрик О'Брайан - Миссия в ионическом море Страница 58

Это также позволило Джеку заметить или вообразить, что он заметил изменения в отношении некоторых своих офицеров: отсутствие, пожалуй, несколько преувеличенного благоговения и уважения перед, по их мнению, его репутацией настоящей саламандры, репутацией, что окружала его в течение многих лет и сильно облегчала ему работу, и которую он принимал как нечто само собой разумеющееся.

Все это Джек мог бы описать в своем письме, и, возможно, даже добавить размышления о том, как мужчина теряет репутацию, а женщина теряет свою красоту, и каждый из них почти одинаково оглядывается вокруг в поисках признаков этой потери, но это ничего не сказало бы Софи о настоящем опасении её мужа - страхе, что он и в самом деле мог повести себя малодушно.

Он был глубоко убежден в мнении нижней палубы. Там, может, и довольно много дураков и сухопутных крыс, но преобладали моряки и не только в моральном плане, но и числом, и, как он знал, в вопросах такого рода матросы ошибались редко.

Сердце к этой схватке у него не лежало: ничего подобного тем бушующим эмоциям, радости и яркому предвкушению, как при охоте на лис, но лишь одна сотая чувств от той охоты, что и предопределило последовавшие действия. Ни то, ни сё: человек, может быть, не в форме, но не трусливый, и он, несомненно, искал встречи с врагом со всем рвением, явно вызывая его на бой при соотношении сил не в свою пользу и даже пытаясь спровоцировать.

С другой стороны, Джек помнил свое облегчение, когда понял, что французы не намерены драться: позорное облегчение. Или бесславное - вот нужное слово? Вовсе нет: это было вполне разумное облегчение, что не нужно бросать плохо подготовленный, неслаженный экипаж в отчаянное сражение, в котором столь многие из них, несомненно, погибли бы, оказались ранены, искалечены, изувечены.

В стычках такого рода всегда крайне шокирующий счет мясника, а с такой командой и того хуже, не говоря уже о большой вероятности поражения.

Что же касается его отказа в высадке морских пехотинцев, на первый взгляд он казался ему совершенно невинным. Добросовестное решение, учитывая приказы и то, как Джек их понял.

Но слова адмирала сильно его потрясли, и теперь он настолько часто дискутировал по этому вопросу с самим собой, что больше не мог сказать с ответным обвинением и гневным протестом, в чем же была истинная природа его намерений: ее скрыл спор.

Тем не менее, в этом вопросе намерения - ключ ко всему, и не имело смысла рассказывать об этом никому на свете. Софи, например, безусловно, скажет ему, что муж поступил правильно, но слова эти, хоть и приятные, не возымели бы никакого облегчающего эффекта, поскольку даже она не могла проникнуть внутрь его головы или сердца, или жизненно важных органов, чтобы проверить его намерения. Намерения, что преобладали в тот момент.

Не сможет и Стивен, если на то пошло, но Джек по-прежнему сильно ожидал их встречи, и менее, чем через два дня, когда "Ворчестер" обогнул мыс Мола, неспособный зайти в порт Маона из-за ветра с норд-веста, Джек взял баркас, на веслах протиснулся через узкую горловину, а потом галсами прошел по всей длине залива, борт за бортом, хотя обмен сигналами с офицером, ответственным за Королевские военно-морские склады, показал ему, что ничего, кроме маленькой толики стокгольмской смолы, для эскадры пока не прибыло.

Эти воды он, его рулевой и, по крайней мере, четверо из команды баркаса, знали также же хорошо, как воды Спитхеда или Хэмоазы, и они плыли вверх с какой-то небрежной легкостью - срезав у Лазаретто, поймав отраженное течение около Кукушечьей бухты (распространенная разновидность в этих теплых широтах), скользнув мимо Госпитального канала, обсуждая изменения, произошедшие с тех времен.

Не то чтобы их оказалось много: на различных общественных зданиях вместо Юнион Джека развивался испанский флаг, испанские военные корабли в гавани теперь являлись не трофеями, а союзниками королевского флота, но в целом мало что изменилось.

Здесь все еще ощущался воздух английского торгового города времен короля Георга, а морской порт выглядел неуместным посреди пейзажа с виноградниками, оливковыми деревьями, редкими пальмами и ярким Средиземноморским небом над всем этим.

Когда они проплывали вдоль берега, Джек указывал на различные места, которые могли заинтересовать юношу рядом с ним: Сент-Филипп, пороховой завод, артиллерийский парк, склад рангоута. Но долговязый парнишка, прыщавый новичок-первогодок по имени Уиллет, чересчур волновался в его компании, слишком сильно стремился на берег и, возможно, был слишком глуп, чтобы усвоить столько информации, так что, когда баркас подошел ближе к городу, Джек замолчал.

"Выпью пинту хереса в "Хоселито", как в старые добрые времена, - сказал он про себя, - закажу отличный обед в "Короне" - бифштекс, пудинг, маринованную рыбу с крекерами и те треугольные миндальные пирожные на десерт, а затем погуляю, осматривая все знакомые местечки, пока обед не приготовят". - В контору капитана порта, - вслух сказал он Бондену.

Баркас скользил вдоль высокой стены на противоположной стороне гавани, стены с потаенной зеленой дверью, ведущей к голубятне, где Джек впервые занялся любовью с Молли Харт.

Стена была усеяна дикорастущими каперсами в расщелинах между камнями, которые теперь покрылись странными мохнатыми цветами. Как и тогда. И мысли Джека все еще оставались в прошлом - смесь похотливости, нежности и смутного сожаления, когда баркас привелся к ветру и уткнулся в пристань около капитанской лестницы.

- Сбегайте-ка, мистер Уиллет, к капитану порта. - сказал Джек. - Передайте ему мои наилучшие пожелания и спросите, где стоит продовольственное судно Стивена, "Эльс Сет Долорс".

- Есть, сэр, - отчеканил Уиллет с перепуганным выражением лица. - "Эльс Сэт Долорс", сэр. На каком языке мне следует к ним обратиться?

- На испанском или французском, а если ответа не последует, можете попытаться на латыни. С вами пойдет Бонден.

- С наилучшими пожеланиями от капитана порта, сэр, - вернувшись, доложил Уиллет, - "Сэт Долорс" взяла курс на ля...

- Догану, - подсказал Бонден.

- Но доктор Мэтьюрин отправился в...

- Сьюдаделлу, верхом на муле.

- И его не ждут раньше воскресного вечера.

- Прошу прощения, сэр, - вмешался Бонден, - субботнего, скорее всего.

- Он сказал "сабат", - вскричал Виллет.

- Да, сэр, но в этих краях сабат - суббота. Воскресенье они зовут димонш или чем-то в этом роде.

- Спасибо, мистер Уиллет, - сказал глубоко разочарованный Джек. - Впрочем, думаю, мы также можем здесь отобедать, прежде чем вернемся на корабль, - на мгновение он задержал взгляд на одиноких дамах, толпившихся у морского берега. До отплытия с "Ворчестера" Джек выдал мальчишке полгинеи из его жалованья, и хотя Уиллет не отличался ни приятными манерами, ни особым интеллектом, Джек не хотел, чтобы на эти деньги он подцепил сифилис.