Патрик О'Брайан - Миссия в ионическом море Страница 62

Единственным моим утешением служат слухи о непомерно больших призовых, ожидающих нас, что позволит мне восполнить потерю, не доводя себя и миссис Льюис до нищеты, и даже, возможно, предоставит нам возможность обзавестись каретой, ха-ха-ха! А вы что скажете, сэр?

- Будущее мне неведомо, - ответил Стивен. - И еще в меньшей степени известны события прошлых дней. Что за место эта Барка, где юного Уильямса укусил верблюд?

Льюис в деталях поведал ему о Барке и Медине, закончив такими словами:

- В конечном счете, сэр, принимая во внимание все обстоятельства, я, наверное, могу заключить, что никогда не видел экипаж корабля столь... столь подавленным, возможно, именно это слово применимо к текущему состоянию дел, когда весь боевой задор экипажа исчез.

Столь недовольным офицерами и, несомненно, существующим положением дел, столь разделимся на разные лагеря и не склонным к компромиссу - два перелома и выбитые зубы, безусловно, результат именно этого, что бы там ни утверждали сами стороны, и столь склонным к мелким кражам. Но не сомневаюсь, что этот приз унесет ощущение неудач прочь, и все встанет на свои места.

Наш младший фельдшер столуется с двумя бывшими матросами "Софи", и те говорят, что капитан Обри никогда не покидал Маон в спешке, чтобы не вернуться с призом - никогда, клянутся они, такого не бывало. И если он это проделывал на четырнадцатипушечном бриге, то что он сделает на линейном корабле? Полагаю, ни больше, ни меньше, чем галеон, а, скорее, даже два.

- Мистер Льюис, - ответил Стивен, подняв фонарь, чтобы яснее увидеть блеск алчности, - не забывайте, что мы больше не воюем с испанцами.

Блеск померк, чтобы потом упрямо вернуться вместе с замечанием, что огромные богатства по-прежнему перевозят морем, даже если галеонов больше нет.

- Вспомните "Гермиону", - воскликнул Льюис. Только доля хирурга превышала четыре тысячи фунтов!?

Стивен в задумчивости пошел спать. То есть мозг его пребывал в состоянии задумчивости, да и лицо выражало то же самое, но на самом деле он так устал после яростной утренней скачки на муле - злее обычного - что не мог собрать мысли в кучу.

Понятия, идеи и образы беспорядочно представали перед внутренним взором безо всякой видимой связи. Это дельце в Медине, конечно, объяснило некую резкость Джека. Что же это был за носорог с цепкой верхней губой, описанный Льюисом? Насколько можно доверять Ла Рейньеру (помощнику агента в Монпелье)? Как пришло ему, Стивену, в голову в "Короне" сказать "нарушение супружеских уз"?

Обвинение, несомненно, справедливое: оно также, бесспорно, являлось дерзкой, неуместной, невоспитанной, непростительной вольностью. Было ли это нетерпение и усталость с его стороны или скрытая ревность при виде этой прекрасной, податливой, любвеобильной девки? В любом случае это оказалось некорректно, а поскольку Мерседес теперь замужем, то это оказалось бы двойным нарушением супружеских уз. Его глаза закрылись, когда он повторил это трижды, как заклинание.

Он спал долго-предолго, проснувшись с восхитительным ощущением легкости, его почти бесплотное тело размазалось по кровати. Стивен лежал, потягиваясь и наслаждаясь, пока внезапное воспоминание о том, куда "Ворчестер" нес Стивена, не стерло выражение теплого, добродушного и дремотного довольства с его лица.

Одновременно он увидел, как его дверь осторожно приоткрылась, и Киллик просунул в щель свой длинный красный нос. Стивен знал, что Киллик делает так уже в шестой или седьмой раз - точнее сказать не мог, но был абсолютно уверен в этом, как уверен и в словах, что Киллик произнес: если доктор уже проснулся, то капитан будет рад разделить с ним завтрак, а затем неожиданное дополнение о том, что на палубе есть нечто, на что Стивену стоит взглянуть.

Джек оставался на палубе в ночную вахту и еще раз - перед рассветом, когда посвежел ветер. Те немногие урывки сна (а к подобному он привык), оказались глубокими и освежающими. Пронизывающий ветер (ночью холодный) и летящие брызги покончили с большей частью его плохого настроения, и, хотя Джек задерживал свой завтрак до того, как проснется Стивен, ранняя кружка кофе и кусок хлеба с медом восстановили большую часть его обычной добродушия.

- Доброе утро, доктор, - сказал он, когда Стивен, щурясь, вышел на залитый солнцем квартердек. - Взгляни вот на это. Разве не восхитительно? Я не поверю, что ты, при всем твоем морском опыте, видел подобное.

Квартердек оказался переполнен: все офицеры и молодые джентльмены находились там: атмосфера всеобщего азарта, и Стивен заметил, что его близкие друзья выжидательно поглядывали на него с благодушным триумфом, как будто он мог в любой момент рухнуть от изумления.

Он посмотрел на бледно-голубое утреннее небо, чуть более темное море с белыми кружевами пены, число поставленных парусов. Стивен крайне не желал выставлять себя в неблагоприятном свете перед таким количеством сравнительно незнакомых людей, не хотел и разочаровывать своих друзей, и со всей убежденностью и изумлением, какие мог изобразить на пустой желудок, возопил:

- Не думаю, что когда-либо видел. Самое замечательное зрелище, клянусь.

- Ты можешь разглядеть получше вот отсюда, - сказал Джек, подводя его к борту, и, внимательно сопровождаемый восхищенными взорами всех присутствующих на квартердеке, Стивен обозрел массу перекрывающихся треугольных парусов вдоль всего бушприта и за его пределами.

- Вот, - произнес Джек.

- Вот, теперь ты видишь все великолепие. Фока- и фор-стень-стаксель, разумеется, мидель-кливер, наружный кливер, бом-кливер, кливер и летучий кливер! - Джек детально объяснил Стивену, что после долгих экспериментов он нашел, что это - наилучшая комбинация при нынешнем дифференте "Ворчестера" и этих слабых ветрах, назвал огромное количество других стакселей, указал на бизань и контр-бизань, указал на полное отсутствие прямых парусов на грот-мачте и их малочисленность вообще, и искренне заверил Стивена, что, сместив таким образом центр вращения, теперь держал настолько круто к ветру - аж на шесть полных румбов, так что сейчас, при наличии умелых рулевых у штурвала и первоклассного старшины-рулевого, мог забрать ветер у любого семидесятичетырехпушечника своего класса.

- Когда насмотришься досыта, приходи, вместе позавтракаем - у меня есть умопомрачительный бекон с Менорки - и выстроим все по порядку.

Джек поспешил прочь, а Пуллингс подошел пожелать доктору доброго утра и поздравить его, что довелось увидеть подобное.

- Теперь у вас действительно есть, что рассказать своим внукам, - заметил Моуэт, и, указывая наверх, добавил, - и не забудьте о крюйс-брам-стакселе.