Марина Белоцерковская - Леди удачи. Все пути… Страница 89

Несколько часов эскадра, круша молодой лед, медленно, но упорно продвигалась к выходу из пролива. И вдруг форштевень флагмана ткнулся в уже намерзший толстый слой льда. До чистой воды оставался десяток футов.

Лисицын несколько секунд ошеломленно смотрел в темный экран, не желая верить своим глазам.

— Девочки! Милые! Женя! Женечка! Да как же это?.. — с трудом сглотнув комок в горле, прошептал он, и, бросив взгляд на второй экран, вздрогнул.

ТОТ ТОЖЕ ПОГАС…

Царь Петр, швырнув очередную бочку прямо на палубу, бросился на капитанский мостик.

— Ну!!! — заорал он, топорща усы. — Действуй, капитан! Аль не видишь, что творится? Люди паникуют! Того гляди бунт подымут! Лупи по льдине из пушек, что ли?! Взорви ее ко всем чертям!

— Не годится, — коротко ответил Блад. — Об этом я уже думал…

Он задумчиво поглядел на льдину, потом на Жака, потом на лежащие на палубе бочки. Петр увидел, как в глазах капитана блеснул огонек.

— Погоди-погоди… Говоришь — взорвать? Ну-ка, постой тут!

Питер сбежал с мостика и через несколько мгновений очутился у самого бушприта с небольшим бочонком в руках.

— Всем отойти на шканцы! — твердо скомандовал он, прилаживая к бочонку фитиль.

— Питер, ты с ума сошел! — Нэд бросился к Бладу. — Тебе нельзя! Ты капитан! Дай бочку сюда. Я сам!

— Стоять!!! — яростно заорал Блад. — Стоять, дружище! — уже спокойней повторил он. — За эту кампанию головой отвечаю я, а не ты. И рисковать я имею право только своей жизнью! В случае неудачи, — повысил голос Питер, — командование эскадрой прошу передать капитану «Короны Британии» Гордону. А сейчас, повторяю, всем отойти на шканцы!

Волверстон нехотя сделал несколько шагов назад.

— А Джоанна, Питер? Как же Джоанна?.. — растерянно пробормотал он, прибегая к последнему аргументу. — Подумай о ней, Питер!

Блад горько усмехнулся и зажег фитиль.

— Торий Васильевич! Торий Васильевич! — громкие возгласы несколько вывели руководителя Центра из горестного оцепенения.

В Центральную Рубку ворвалась группа людей. Впереди всех бежал очень высокий и худой молодой человек в джинсах и клетчатой ковбойке. На лице его была невероятная смесь ужаса, возмущения и растерянности.

— Шеф! Э-э-э… Видите ли, шеф!.. Дело в том… Нет. Ну, в общем… м-м-м… там… Вот, — начал он, поправляя очки.

— Иван Сеич! Короче, ради Бога! — не сдержался Лисицын.

Но пресловутый Сеич снова замямлил что-то невнятное. Из его сбивчивых объяснений Тор с трудом разобрал только, что кто-то откуда-то вернулся.

— Иванушка, дай я скажу! — вперед выступила тоненькая сероглазая девушка в комбинезоне Технической Службы. — Шеф! Вернулась Пятая экспедиция!

— Гибель Помпей!

— Да. Разведка попала прямо в зону извержения Везувия. Им пришлось воспользоваться аппаратами Экстренного Возвращения. Все живы, но…

— Что «но»?! — Тор вскочил и быстрыми шагами направился в Машинный Зал. Сотрудники бросились за ним. Еле поспевая за шефом, девушка на бегу продолжала:

— Понимаете, они повредили Хронобарьер… Нечаянно. Ничего страшного не случилось. Машина цела. Кабина переброски тоже. Там, в Зале, правда, грязновато — вулканические бомбы, пепел… Ну это мы уберем быстро. Неприятность только одна — «Пятые» потратили столько хроноэнергии, что нам пришлось обесточить не только Машинный Зал, но и Центральную Рубку и пульт хроносвязи… Ой!

Лисицын остановился так неожиданно, что девушка налетела на него.

— Вы обесточили Центральную Рубку?!! — воскликнул Тор.

— Д-да. Простите, шеф! Пришлось. Но мы всё восстановим, честное слово! Часа через два можете снова выходить в эфир. Правда-правда!.. — тараторила девушка, не понимая, почему так счастливо улыбается ее начальник.

Царь, затаив дыхание, смотрел на полубак. Там, в обступившей эскадру ночной темноте, четко выделялась одинокая фигура, освещенная тусклым мерцанием горящего фитиля. В мертвой тишине было слышно слабое потрескивание пламени. В ту секунду, когда огонек лизнул щель в бочонке, Блад швырнул бомбу вперед, на самую середину перешейка.

Грохот взрыва и треск льда слились в единый могучий залп, потрясший безмолвные берега пролива. С криком взметнулись стаи потревоженных птиц. Над палубой свистнули ледяные осколки, никому, впрочем, не причинившие вреда. Оглушенный Петр перевел дыхание и глянул вперед. Ледяной перемычки больше не существовало. Путь в Балтику был свободен.

— Полный вперед! — прозвучал спокойный голос.

Над кораблями грянул восторженный вопль.

— Ох, ты, тезка! — царь радостно сгреб Блада в мощные объятия. — Ох, ты, чёртушка эдакий! Вот ужо в Москву попадем! Я тебя в твою Англию драную не пущу боле. Мне такие капитаны на вес золота!!!

С трудом высвободившись из железной царской хватки, Питер обернулся и встретился взглядом с Ксави. У Блада перехватило дыхание:

— Джоан?!!

— Я бочки катала, — виновато потупилась Мари.

— Ч-черт!!! — выдохнул Блад и, оттолкнув подвернувшегося матроса, бросился к лазарету.

Влетев в маленькую каюту, Питер сделал по инерции еще два шага и остолбенел. На рундуке, вытянувшись во всю свою немалую длину, возлежал Крошка. Рядом, прижавшись всем телом к лохматому теплому боку пса, безмятежно спала Джоанна. Руки ее, крепко обнимавшие шею Крошки, были исхудалыми до прозрачности, но дышала она ровно и глубоко, а на бледном, измученном болезнью, лице уже лежал отблеск румянца.

— Матерь божья!!! — потрясенно прошептал Блад.

Услыхав знакомый голос, Крошка шлепнул пышным хвостом и дружелюбно заворчал. Джоанна вздохнула, открыла глаза и сонно улыбнулась.

— Питер! — пробормотала она и вновь зарылась лицом в пушистый загривок собаки.

Глава 50

Всеми голосами «за» при одном Копернике «против» вопрос о Земле мы решили.

15 марта 1703 года эскадра подошла к ливонскому острову Сааремаа. Молочно-белые клубы тумана прятали друг от друга черные мачты кораблей и скалистый берег острова. Безуспешно вглядывалась Ксави в туман — плотная завеса не позволяла рассмотреть даже чаек за бортом. Только их тоскливые крики да скрип уключин рыбачьих лодок говорили, что жизнь не ограничена размерами корабля. Ксави вздохнула и вдруг, вскрикнув, резко обернулась.