Капитан - Андрей Алексеевич Панченко Страница 9

Лихо, практически на одном месте, развернувшись, бывший «Шторм» направился на выход из бухты. Со стороны соседних судов раздались протяжные гудки, команды провожали мобилизованный китобоец на войну, отдавая ему последние почести.

— Да хлебни говорю, чего ты хорошего в жизни видел? А это Шпирт! Медицинский! Чистый как слеза! — уже поздно вечером, отдохнув после вахты, я поднимался на мостик и услышал этот разговор. Голос принадлежал боцману, а с палубы поднимались густые клубы табачного дыма.

— Тфу бля! Он чего, не разбавленный что ли?! — закашлялся внизу собеседник боцмана — есть запить?!

— Вот пей, тут компот — участливо говорит боцман — а чего спирт разбавлять? Так же его больше во флягу влезает! Вот ты жадный, я тебе говорю глотни, а ты пол фляги в себя влил! Да и мозгов у тебя кот наплакал.

— Чего это?!

— Ну вот чего ты с капитаном так разговаривать начал? Умный же ты мужик Федя! Ты не смотри, что он молодой и с виду зелёный! Любого на место поставит! Волчара в овечьей шкуре! — убежденно заявляет нарушитель сухого закона — У него экипаж второй раз повторения команды не ждёт, ибо знает, что ничем хорошим это не кончиться! Даже я ему ничего сказать не могу. Орденоносец! Лучший гарпунёр Владивостока! Да если хочешь знать, он стрелял из пушки больше раз, чем ты к ней подходил за всю службу!

— Да не звезди! Как такое может быть?! Я на флоте уже семнадцать лет и стрелял из разных орудий раз сто! — это похоже вредный мичман! Они чего, уже помирится успели?!

— Ну вот видишь! Сам признался! А Гарпунёр стрелял больше тысячи! Ты вот к этой пушчёнке прокопался, не пущяещь к ней никого, так я тебе хочу сказать, что у нас не хуже на баке стояла! Пусть гарпунная, но пушка! Самая настоящая! У нас любой в команде с орудием управится запросто! Каждый день мы китов били, да не по одному, а иногда и с десяток!

— Ну кто же знал то?! А чего он просто объяснить нормально не мог?! — голос мичмана полон досады.

— А с чего это он должен тебе все свои команды объяснять и ждать пока до тебя дойдёт? Я и так удивлён, что он тебе хоть что-то сказал, да на мостик позвал. Тебе вот твои командиры чего-то объясняют? Разрешения твоего спрашивают? Вот то-то! Злой он последнее время, всё же китобойца у нас забрали, в первое время я думал он всю приёмную комиссию загрызёт просто!

— Да это же буксир просто! Таких полно в любом порту! — скептически сказал мичман.

— Для тебя «просто», а мы на нём чего только не прошли! И шторма, и мели, и даже как — то на парусах несколько суток с поломанным дизелем до базы добирались! Это его первое судно, где он капитаном стал. Сам понимать должен!

— И чего делать теперь? У меня тоже приказ есть! До прибытия на базу никто к орудиям подходить не должен — упрямствует военный.

— А ничё! Он отходчивый, завтра подойди да повинись! Нам ещё несколько суток вместе по морю шкандыбать, чего ты так и будешь на палубе сидеть? Пушку свою сторожить? Украдёт её тут кто? Поднимись на мостик, только разрешения не забудь спросить!

— Вот же попал я тут с вами… — протянул военный и замолчал.

— Не ссы, артиллерия! Всё пучком будет! А табачок у тебя знатный, духовитый, спасибо что угостил! Ты это, не сиди тут, командир распорядился тебе койку выделить, пошли покажу, а завтра уже сам с кэпом поговоришь.

Я стоял на мостике и смотрел на спокойное, ночное море, редко тут такая погода бывает, а сегодня как на заказ. Ночное небо пестрило звёздами. Полный штиль, даже легкого бриза нету. Красота! Я думал о том разговоре, который случайно подслушал. Боцман мой конечно алкаш, но красавчик, нашёл подход к дубовому мичману. Но с другой стороны я так и не понял, чего это он сходу в штыки всех нас принял? Это какая-то флотская традиция, гражданских моряков ниже себя по уровню считать? Я думаю тут какая-то зависть присутствует. Ведь если разобраться, гражданский капитан ходит по морям в разы больше военного! Да и практика у него гораздо насыщеннее и разнообразнее! Я думаю, что тот же Строгонов, капитан «Энтузиаста», спокойно заткнёт за пояс капитана любого сторожевика Тихоокеанской флотилии, по умению маневрировать, преследовать противника и даже по штурманскому мастерству! Да, каких-то специализированных знаний у нас нет, но вот взять тральщик, я думаю, что с минным тралом без проблем смогу справится и сам, чего уж говорить про экипажи и командиров рыболовных траулеров! У них тралы и подлиннее и побольше будут, да и тралят они каждый день. Ну а в минном трале ничего сложного нет, спустить его и поднять сможет любой, после минимального обучения. Так почему же такой снобизм? В строю мы ходить не умеем, поворачивать по команде «все вдруг»? Три дня потренируемся и будем делать не хуже них! А они умеют ходить конвоем за ледоколом? На буксире таскать суда, баржи, да тех же китов они умеют? Мне не понятно… Из всех военно-морских специальностей для меня виделась сложность только в освоении профессии капитана подводной лодки, вот где учиться надо и практику иметь! А остальное… Да и хер на них всех! Отгоним «Шторм» и домой! Пусть со своим норовом и гордостью сами разбираются!

Интересно, дадут мне новое судно или нет? С одной стороны, очень хочется, а с другой, если трезво подумать, то у меня появилась невероятная возможность пойти и отучится на капитана дальнего плавания! Я не помню, когда принимают на эти курсы, но я думаю, что новый набор будет очень скоро и особо сейчас придираться к курсантам не будут. Получив рабочий диплом капитана дальнего плавания, я точно смогу получить себе и новое судно! Сейчас начнутся поставки по ленд-лизу из Америки, в том числе появится много новых танкеров и сухогрузов, как раз американской постройки, на которых можно набрать необходимый опыт. Да тот же знаменитый проект «Либерти» взять! Их построят как бы не несколько тысяч! Интересная судьба выпала грузовым судам этого типа. Строили быстро и для войны — даже пушками вооружали, от самолетов да от подводных лодок защититься. Ходили конвоями через Атлантику, по-Тихому и Индийскому океану, возили военные грузы и провиант. Если приходилось — пытались отбиться от врага. Иногда получалось, иногда нет — утонуло почти каждое десятое судно. При постройке полагали, что через пять лет их придется списать, а они потом пахали и двадцать, и тридцать лет. А кто-то и больше. Рабочие лошадки, крепкие и надежные. Вот бы мне