Владимир Коваленко - Боевые паруса. На абордаж! Страница 90

Картуз – непривычно – пробили холодным пырялом. Засунули фитиль в запальное отверстие. Подпалили. Спрятались. Выстрел!

Двадцатилетнее жалованье гарнизонного канонира отправилось в полет. Медная пушка справилась с усиленной нагрузкой. Зато у доньи Изабеллы появилась новая идея.

– Патрик…

Комендант немедленно превратился в ученика и пациента. Словно сталь обернулась воском.

– А ты не сходишь с нами? А то я с твоими сородичами и объясниться не сумею.

– Знатоки английского найдутся. Да и на каторге-то всяк нахватается.

– Все равно. Пусть знают, что их не перекупают в другое рабство, а освобождают… А кто их в этом убедит лучше тебя? Опять же, нам нужны солдаты, а ты сможешь узнать хотя бы своих! И дон Себастьян тебя отпустит. Это ведь, по сути, рекрутировка.

Ирландец оказался не менее плавким, чем свинец. Опять же, ребят своей роты вытащить хотел. И уж никак не подозревал, что сделал решительный шаг в легенды собственного народа.

История одиннадцатая

о том, как один голландец купил другого и что из этого вышло

Не успела Ямайка приветить одного гостя, на пороге второй. Борта щерятся пушками, сестрами-близнецами Правой и Левой с «Ковадонги». Вот только их побольше… На носу скалится золоченая пасть, но корабль вовсе не рвется в драку. Пониже трехцветного голландского флага плещется белое полотнище, с квартердека машет шляпой старый знакомый. А над береговыми батареями летит заполошное:

– Отставить огонь! Отставить! «Златолев»! – И странное в условиях войны при виде вражеского флага: – Свои!

И правда, свои. Которым, впрочем, полезно пройти мимо обугленного остова, с которого шлюпки заканчивают перетаскивать балласт. Киль цел, а места, что повреждены ударами ядер и огнем, сохранились достаточно, чтоб их мог повторить в новом дереве умелый плотник. Такой возможности выучить собственных корабельных мастеров Ямайка не упустит.

С точки зрения Яна Броммера, это хорошо. Во-первых, с клиентом, у которого добрая хватка, проще вести дела. Будь честен, давай ему должную часть прибыли, и тебя никто не обойдет. Опять же, проще понять того, кто похож на тебя. Во-вторых, в Океане иногда бывает непогода. Всегда хорошо, если корабль можно починить на месте, а не тащиться в Нассау – это значит, что можно начать торговлю помимо Вест-Индской компании. Основать новую, а господам Девятнадцати[33] хватит и Бразилии! Ну а в-третьих, док доком, но если Ямайка вознамерится строить корабли сама – а она вознамерится, к гадалке не ходи, – на острове понадобится многое из того, что могут привезти только голландцы. Русские сосна и пенька, например. Кубинский дуб хорош – но не для всего…

Занятый деловыми размышлениями Ян Броммер, сходя на берег, оставался, как всегда, спокоен и чуточку весел, зато горожане всполошены, как овцы, которых отстояли от волков собаки. Овчарки стоят здесь же, на причале. Устало склонили головы, только что языки не вывесили, но кирас пока не снимают и руки держат на эфесах. Что уже лишнее в общении с добрым капитаном Броммером, не так ли?

– Хорошо, что я не стал салютовать! А то мне бы ответили калеными ядрами…

– Хорошо, – кивает дон Себастьян, – у вас есть чувство уместного. Сами видите… Впрочем, ваш любимый причал свободен, а донья Изабелла озаботилась построить склады. Сама при этом живет чуть ли не на чердаке.

Испанцу он бы такого не сказал, но у жителей нижних земель иные понятия о достоинстве.

– Правильная девушка, – немедленно отзывается капитан, – и наряды у нее приличные. Хорошие ткани, кружева, и только. Человек не рождественское дерево, нужно украшать его более разумно. Но кто это вздумал разрушить мою коммерцию? Французы?

– Нет, сеньор Броммер, не они. Ваши соотечественники постарались.

– Не верю! Я знаю всех капитанов, ходящих в этих морях. И никак не поверю, что голландец мог заняться разбоем в этих водах, не проведя кренгования и не пересалив днища!

То есть потеряв добрую четверть скорости.

– Ну, тут вам видней. Однако все схваченные разбойники – голландцы. Кстати, если вы, и правда, знаете капитанов, что заходят в Нассау, то, быть может, скажете, был у их вожака каперский патент или нет?

– А разница? – пожал плечами Броммер. – Вы, испанцы, не различаете.

– О нет, еще как различаем! Нет патента – наказываем как пирата. Есть – наказываем как мародера, нарушающего обычаи войны. Вот этот, по-вашему, с чего начал?

– Полагаю, потребовал выкуп.

– Именно. Двести тысяч песо.

Броммер витиевато выругался, оглянулся. За спиной люди с флейта даже не ругались. Только переглядывались недоуменно. Капитан немедленно подвел итог:

– Покажите нам этого идиота. Мы желаем видеть свинью, которую вы выдаете за человека!

– Не обижайте свиней, сеньор! Вполне приличные животные.

– Да, особенно в детстве и под хреном…

Испанцы понемногу оттаивают, даже губернатор чуть приподнял уголки губ. Единственный намек на удовольствие от доброй шутки, который может себе позволить кабальеро при исполнении обязанностей.

– Непременно покажем. Но давайте вернемся к делам. Соответствует ли ваш груз нашей последней декларации об ожидаемом конфискате?

– О да, полностью, можете убедиться.

– Отлично! Но кому следуют призовые? Кто вас захватил?

– «Ковадонга», как всегда.

Вновь маска заносчивого испанца на лице сеньора де Гамбоа дает крохотную трещинку. Чуть подняты брови.

– Но она же тут… Вон, стоит… И в море выходит только через несколько дней!

Вот оно, дополнительное удовольствие от ведения дел с испанцами. Какие ни ухватистые, но удивить их всегда можно.

– Ну, мы тут не виноваты… – разводит руками голландец. – Я вашу красавицу в обычном районе дожидался. Двое суток! Нет как нет! Правда, мимо проходили французы. Я так понял, они ее спугнули.

– Спугнешь ее, – буркнул губернатор, – половину перетопила, вторую половину загнала на Тортугу. Правда, с помощью нескольких других кораблей. Вы улыбнулись?

– Да, но не потому, что не поверил. Я прикидываю, сколько она на этом разгроме заработала.

– Ничего, – сообщил губернатор, – и много. Только вот выбросила всю добычу, когда сюда шла. Услышала канонаду. А впрочем, что мы забыли на причале? Вы не откажетесь навестить мою резиденцию?

– Нет. Но по дороге, если позволите, проясню некоторые вопросы. Видите ли, у меня на борту раненый. Жив останется, и несколько дней на берегу пойдут ему на пользу. Беда в том, что ранили его жители Ямайки.

– Война, – отозвался губернатор, – впрочем, не поверю, что ваш моряк – безгрешный ягненочек. Плантаторы и скотоводы не имеют обычая обстреливать проходящие мимо корабли. Хотя бы потому, что в ответ могут получить ядро. А то и десантную партию.