Владимир Евгеньев - Огни святого Эльма Страница 96

— Ну, говори, шлюха, где бумаги? — сказал коренастый и схватил ее за плечо.

— У меня нет бумаг! — крикнула Маша.

— Врешь.

Он сильно толкнул ее, она упала.

— Последний раз спрашиваю! — сказал он, направив на лежащую женщину пистолет.

— Оставь ее, негодяй! — крикнул Василий. — Бумаги у меня вот здесь, — он похлопал себя по груди.

— Давай, — человек протянул левую руку.

— Сам возьмешь.

Василий лежал на спине и все еще не собирался вставать. «Эти шутки тебе дорого обойдутся» — думал Растратин. Сотрудник службы безопасности медленно приблизился к нему и наклонился, протягивая потную руку.

— Давай, я тебе говорю, а то прострелю башку!

— Сам возьмешь, — повторил Василий. — Вот здесь.

Он снова похлопал себя по куртке.

— Все пропало, предатель, негодяй! Ты заслуживаешь смертной казни, — сказала Мария Растратину.

«Как натурально играет, — подумал Василий. — Несмотря на отчаянное положение, она должна была сильно удивиться».

Разведчица села на земле, закрыла лицо руками и начала повторять:

— Негодяй, предатель, подлец, трус! Ты все погубил!

Мария так искренне играла, что этот тип, кажется, поверил. Он осторожно присел на колени около Василия, направив на него пистолет.

Как только он повернулся к Растратину, Мария молниеносно среагировала. Она рванулась к агенту, замахиваясь рукояткой браунинга, который успела выхватить. Француз успел развернуть пистолет, направив его на нее, но Василий схватился обеими руками за кисть агента, и выстрел ушел в сторону. В следующее мгновение Растратин ударил его рукояткой пистолета по переносице. Агент пошатнулся, выронил пистолет, и тогда Василий подхватил оружие и еще три раза ударил несчастного француза по голове. Тот завалился навзничь. Василий бросился к Маше, которая так и сидела на коленях, закрыв лицо руками. Он поднял ее.

— Вставай! Не поворачивайся! Не смотри! Все кончено!

«Сейчас еще опять упадет в обморок», — подумал он.

Мария неуверенно поднялась, стала оглядываться, но Василий опять крикнул:

— Не смотри!

Мария протянула ему браунинг.

— Пристрели его.

— Он и так мертв, — сказал Василий, который только сейчас осознал, что произошло.

— Все, не оборачивайся, пойдем.

Мария оглянулась, внимательно посмотрела на труп, и тяжело вздохнула.

— Мы должны найти его машину. Отъедем километров на пять, а дальше пешком.

Беглецам удалось скрыться.

В машине агента службы безопасности они несколько километров попетляли по Булонскому лесу, потом бросили автомобиль, выбросили патроны и оружие, почистили одежду. Недалеко от места, куда они попали, была явочная квартира в пригороде с довольно прибранной скудной обстановкой.

Через час, они немножко отдохнули, поели и присели в два кресла, стоящие у окна. И Василию вдруг показалось, что канули в лету все эти долгие несчастные годы, душевная боль, нищета, революция, эмиграция, и он опять удачливый молодой счастливый юнкер. И рядом с ним юная наивная девушка, у которой еще нет ни страданий, ни воспоминаний, ни идеалов, а только молодость, красота и неосознанная трогательная любовь к жизни.

Тут Мария нарушила молчание:

— Ну, все, они ушли. Значит так, Вася, ты потихонечку возвращаешься домой. Легенда такая: «Я под угрозой оружия заставила тебя убегать от полицейских, потом требовала, чтобы ты мне достал машину, отвез меня к дядюшке Пьеру, помог купить автомобиль. Ты был очень рад, что я уехала и оставила тебя в покое. Ты не заявил в полицию, потому что не хотел подводить своего друга. Вот и все. Недели через две, а может быть, и позже, все уляжется, я уверена, что тебя не посадят. Спасибо тебе огромное за помощь».

Василий слушал внимательно.

— Ты оказал большую услугу своей родине и спас мне жизнь. Чем я еще могу отблагодарить тебя, Вася? — она пристально посмотрела на него. Василий попытался обнять ее:

— Мария, пожалуйста, прости меня за все! Один поцелуй в память о нашей трагически завершившейся молодости, о весенних полях с талым снегом, которые я никогда не увижу. Ради печального вчера и светлого завтра! Но Мария мягко отстранила его:

— Да ты поэт! Не стоит, Василий, пусть прошлое останется в прошлом.

Ему показалось, что ее глаза затуманились. И тут он не выдержал, обнял ее и разрыдался.

— Помоги мне вернуться на родину. Мне нельзя здесь оставаться. Мне и моей семье, — уточнил он.

У нее на лице отразилась целая гамма чувств. Несколько секунд они молчали.

— Это будет трудно, Вася, очень трудно. Ты понимаешь?

— Понимаю.

— Вот такая история, — сказала Соня. — Потом Мария действительно помогла дедушке вернуться в СССР. Но это было много позже, прошло немало лет после их встречи.

— Да, интересно, — сказал капитан. — Как все поменялось в вашей стране во время революции. Помнишь, ты недавно рассказывала об этом? Думаю, большинство богатых людей получили по заслугам, хотя мне очень жаль Василия, он был хорошим человеком. Я еще до проклятия часто задумывался о социальных проблемах, об угнетении одних людей другими, о богатых и бедных. Когда думаешь об этом, возникают болезненные вопросы, на которые ответа нет. Во времена моей молодости, в Голландии был капитализм, как вы сейчас говорите. Группа сказочно обеспеченных людей контролировала все. По сравнению с ними я, конечно, считал себя неудачником. Но я очень любил море, оно изредка дарило мне ни с чем несравнимую радость бытия. Я был жестоким человеком, плохо обращался с матросами. Мне казалось, что я прав. Мне казалось, что любовь к одной замужней женщине принесет мне счастье. Я жил иллюзиями, как, наверно, и все люди.

— Ну, а что же можно сделать? Как увидеть настоящее?

— Я не знаю, деточка, я не знаю, хотя живу уже несколько веков.

Глава 18

Любовь и смерть

Наконец, наступил долгожданный день отдыха. На рассвете Соню и Данилу разбудил капитан. Он уже снял старинный плащ с капюшоном и надел белую рубашку с длинным рукавом и джинсовые шорты. Парадная рубашка и шорты не очень хорошо сочетались.

— Послушайте, ребята, в этот раз мы пристали к океанскому острову, похоже, он необитаем. Мы недалеко от южной Америки. Все равно нужно выйти размяться, поесть фруктов, только далеко не уходите. Вы не представляете, как мне жаль, что все так получилось, — в его голосе слышался отчаяние, — но не переставайте надеяться на лучшее, мы еще что-нибудь придумаем, в жизни все может измениться за одно мгновение. Сегодня все ужасно, но уже завтра ты на коне и наоборот, не предсказать какие головокружительные взлеты и стремительные падения ждут нас впереди.