Белый индеец - Портер Дональд Клэйтон Страница 32

В лунном свете светлые волосы недавней пленницы приобрели серебряный блеск, как у воды на поверхности озера. Даже у Йалы волосы не меняли цвет в темноте, и белая девушка казалась Ренно все прекраснее. Ее платье на одном плече было порвано, открывая взору не тронутую загаром кожу, и юноша не смог побороть искушения дотронуться до нее.

Дебора отшатнулась, угадав его намерение. Ренно опустил руку.

В глазах индейца мелькнула тревога, и девушка поняла, что он не собирался причинять ей зло. Ему просто было любопытно, и Деборе пришло в голову, что он еще никогда не видел женщин ее расы.

Девушка не знала, что сказать. Индеец почти не владел языком и вряд ли понял бы ее объяснения. Деборе захотелось взять его за руку и приложить пальцы к плечу, но тогда дикарь решит, что она предлагает ему нечто большее. Лучше ничего не делать.

Ренно скрестил руки на груди и смотрел прямо перед собой: Он догадался, что напугал белую девушку и жалел, что был так груб. Скорее всего, в мире белых, как и у сенеков, женщина сама выбирает, какие отношения будут у нее с мужчиной.

Фактически девушка была его пленницей. Ренно взял ее у гуронов и теперь мог делать с ней все что угодно. Другое дело, что пленница была очень похожа на огромную маску, и обидеть девушку значило бы потревожить или оскорбить маниту.

Прошлое пленницы не интересовало Ренно. Теперь она принадлежала ему, и он нес ответственность за свою добычу. Дома надо будет обратиться за советом к матери или тете, они обычно знали все, что касается женщин.

У самого Ренно почти не было опыта общения с женщинами. Правда, после отъезда Йалы он иногда ходил в особый длинный дом, где пленницы из других народов должны были спать с воинами-сенеками в обмен на пищу и одежду. Некоторые из них были искусны в своем деле, но удовольствие быстро проходило. Так бывает, когда мучает жажда — напьешься, но вскоре снова хочется пить.

Ренно осознал, что желает эту прелестную белую девушку и имеет на нее право. Но лучше немного потерпеть, чем вызвать гнев маниту.

Деборе казалось, что молодой воин забыл о ее существовании, и она не знала, как поступить. Девушка была готова ждать хоть всю ночь, только бы он подал какой-нибудь знак. Ее терпение было вознаграждено.

— Спать, — сказал Ренно.

Дебора улеглась на землю и тут же уснула. Ее разбудили, когда было еще темно. Луна исчезла. Воины терпеливо ждали, пока она умывалась, а потом дали девушке кусок мяса и горсть маиса.

— Ешь, — опять сказал старший и поднял ее на плечо, предполагая, что она сможет есть по дороге.

Каким-то образом Деборе все-таки удалось сделать это. Весь день воины, как и прежде, бежали по лесу, иногда младший прикладывал ухо к земле и с улыбкой кивал старшему. Девушка поняла, что ее похитители не стали преследовать их.

Отряд милиции из форта Спрингфилд медленно пробирался по лесу. Уже никто не верил, что им удастся поймать участников кровавого нападения. Но люди не собирались возвращаться, надеясь, что тропа выведет их к поселению сенеков и им удастся найти и спасти Дебору Элвин.

Главой отряда и проводником был Абель Финн, суровый фермер, бывший охотник. В первый же день он нашел разбитые каноэ и вывел отряд на тропу, по которой ушли индейцы. Эйб Томас по-прежнему утверждал, что сенеки не причастны к нападению.

— Мы находимся намного севернее земель сенеков. Их земля — на западе, и они не могли увести Дебору в другое место.

— Скоро все выяснится, — коротко ответил полковник. Самым тихим в отряде был Том Хиббард, все еще с повязкой на голове. Все понимали, что он хочет отомстить за смерть жены. Том скорбел молча и только однажды, когда отряд остановился на ночлег, сказал Эйбу:

— Агнесс не вернуть, даже если убить десять человек. Но я все равно убью их.

Через неделю отряд вышел к водопаду на небольшой речке. Над берегом кружила стая канюков[19]. Отряд подошел ближе, и птицы поднялись в воздух, яростно хлопая крыльями.

— Мы кое-что нашли, — закричал Эйб, и все побежали к месту недавнего сражения.

— Ничего не трогайте, — приказал полковник. Ополченцы осматривали тела восьми оскальпированных гуронов, объеденные канюками.

Некоторые из воинов были убиты пулями, другие стрелами, и полковник не мог найти всему этому объяснения.

Но самое важное открытие сделал как всегда надменный Джефри Уилсон:

— На некоторых трупах остались следы зеленой и желтой красок. Похоже, индейцы как раз перекрашивались в красный с белым цвета, когда на них напали.

Эйб и Абель Финн отправились осматривать местность, а Том подобрал несколько ремешков. Те самые ремешки, которыми была связана Дебора, но колонисты могли только догадываться об их предназначении.

Англичанам не удалось обнаружить следы Ренно и Эл-и-чи, так что судьба Деборы осталась им неизвестной.

Через несколько часов упорных поисков следопыты вернулись на берег.

— Насколько мы поняли, — сказал Эйб, — дикари уходили отсюда порознь, по одному человеку. Следы расходятся в разные стороны. Все, что нам известно, это направление. Они пробираются к северу.

— Можем мы пойти по их следу?

— Нет, сэр, — пожал плечами Эйб. — Нужно пять-шесть опытных следопытов, по одному на каждый след, но даже если бы у нас были такие люди, поиски заняли бы несколько недель.

— Как нам удалось выяснить, — подхватил Финн, — эти воины бежали в панике. Может быть, они снова встретились к северу отсюда, но может, и нет. Выпадет снег, и все следы исчезнут, прежде чем мы узнаем наверняка, куда они направились.

Полковник с помощниками спустился вниз по берегу.

— Не хотелось бы говорить этого, сэр, — обратился к нему лейтенант Дональд Доремус, в мирной жизни владелец новой гостиницы, единственный, кроме самого полковника и Авдия Дженкинса, обладатель университетского диплома во всем западном Массачусетсе. — Но, кажется, мы потерпели неудачу.

— Боюсь, что так, Дональд, — вздохнул полковник. — Что вы думаете об этом побоище?

— Индейцы были атакованы другим отрядом, возможно, более многочисленным.

— Согласен.

— Меня очень интересует эта краска. Похоже, они смывали желтую и зеленую краску сенеков и наносили красную и белую…

— Цвета гуронов.

— Верно, полковник. Их застали врасплох, произошла битва, и уцелевшие сбежали. Враги не пострадали совсем или же забрали с собой убитых и раненых.

— Все так. Эйб Томас был прав. Это не сенеки напали на форт Спрингфилд.

— Да, сэр. Сенеки отправились бы прямо на запад, в свои земли.

К ним подошел Эйб со связкой мушкетов в руках:

— Полковник, мы нашли это в кустах всего в нескольких футах от берега.

Они разрезали лозу и внимательно осмотрели оружие.

— Это не наши мушкеты, — заметил Эндрю Уилсон. — Эйб, у сенеков есть другое огнестрельное оружие, кроме того, что дали мы?

— Нет, сэр. Во всяком случае, не было еще две недели назад. Я знал бы об этом.

Дональд все еще рассматривал мушкет:

— Он сделан в Пруссии, полковник. Здесь какая-то тайна. Ясно, что это мушкеты индейцев, скорее всего гуронов, но от кого они их получили, сложно сказать. Возможно, от французов, — продолжал Дональд, — потому что гуроны — их союзники: Вопрос в том, продают ли власти Канады индейцам именно французское оружие или чье-нибудь еще…

— Это надо выяснить. Кроме того, я допускаю, что эти мушкеты принадлежали испанцам из Флориды. Генерал Пепперелл отправит запрос принцу Руперту в Лондон, и если он не знает, то проведет расследование. Пройдут месяцы, прежде чем мы получим ответ. Но в конце концов все выяснится.

— Единственное, чего мы не знаем и не узнаем никогда, — сказал лейтенант, — так это кто спланировал и провел это нападение.

— Боюсь, что так. То, что гуроны — союзники французов, еще не означает, что они подчиняются властям Квебека. Дикари могли действовать самостоятельно.

— С другой стороны, ведь нас пытались убедить в том, что именно сенеки напали на наши дома… Обычно индейцы не оставляют после себя живых свидетелей.