Отто Гофман - Опасности диких стран Страница 50

— Я думаю, сожжение, — ответил Доэ. — Однако это зависит еще от настроения Венонги, старого Черного Коршуна. Если этот человек объяснит то, чего не мог открыть ни один индейский колдун, то старый предводитель накормит его, пожалуй, самым лакомым блюдом и сделает своим собственным колдуном. Он как раз занят переговорами с ним.

— А что сделают с Ральфом Стакполем? — спросил еще Роланд.

— Тот, без сомнения, будет сожжен, — прозвучал ответ. — Они только ждут возвращения уехавших воинов, и потом малый будет предан огню живым, как полено.

— А мне? И мне предстоит та же участь?

— Да, вероятно. И в этом тоже нельзя сомневаться, — ответил Доэ и в глазах его блеснули зловещие огоньки. — Некоторые индейцы, правда, хорошо отзываются о вас; вы достаточно храбры и могли бы быть приняты в их племя. Но большинство диких настаивает, чтобы вы были сожжены, и вы будете сожжены, если…

— Стой, еще один вопрос, — прервал поспешно Роланд каркающего ворона. — Какая судьба ожидает мою бедную сестру?

— О! Что касается ее, то вы можете быть совершенно спокойны, по крайней мере, относительно сожжения. Мы не за тем поймали ее, чтобы изжарить. Ей не грозит опасность; есть человек, который принял ее под свое покровительство.

— Да! Этот человек не кто иной, как Ричард Бракслей, злейший и гнуснейший негодяй, который когда-либо зачумлял прекрасную землю своим дыханием. — А вы?.. Как вы могли доверить девушку такому негодяю?

— А почему же нет? — холодно возразил Доэ, — Он хочет жениться на ней, чтобы завладеть землями, которые остались после вашего дяди и которые, собственно, принадлежат вам и вашей сестре. Видите, вот почему мы поджидали вас у Соленой реки и старались захватить вас.

— Вы сознаетесь, значит, — сказал Роланд с гневным упреком, — сознаетесь, что вы продались этому негодяю… Несчастный! Как мог ты из-за денег разрушить счастье моей сестры и уничтожить мою жизнь?

— Очень просто, потому что я сущий негодяй, — послышался ответ Доэ. — Но не станем тратить на это слова. Все равно ведь я согласен с вами. Когда-то я был честным человеком, капитан, да… Но тогда были лучшие времена! Теперь же я негодяй до мозга костей. Не смотрите же так, как будто вы удивлены этим. Вы услышите от меня нечто такое, что еще более поразит вас. Сперва ответьте мне на вопрос: хотите вы уйти из индейской деревни и избежать костра, который обратил бы в пепел ваши крепкие кости?

— Хочу ли я быть свободным? Бессмысленный вопрос?

— Ну так что же, капитан, если вы так страстно желаете быть свободным, то я как раз тот человек, который вам в этом поможет. Я готов освободить вас и избавить от смерти… Ведь только подумайте: попасть в костер! Но прежде между нами должен быть заключен торг. Я поставлю вам довольно легкие условия, — легкие в том плане, что вы теперь без того совсем погибли.

— Ну, говорите! Если я в состоянии выполнить эти условия, то вы можете рассчитывать на мое согласие.

— Капитан, — продолжал Доэ, — я должен вам теперь сказать, что я куда еще более плут, чем вы полагаете. Уверяю вас, ровно шестнадцать лет стремлюсь я к тому, чтобы отнять у вас имение вашего дяди. Прежде чем пришел этот Бракслей, я был честным человеком. Только когда он сказал мне: «Убери эту девушку, которая должна со временем унаследовать имение майора, и я устрою твое счастье», — только тогда, говорю я, стал я мошенником.

— Это вы, значит, убили бедное дитя? — вскричал Роланд.

— Убил? Нет! — возразил Доэ. — Речь шла только о том, чтобы спрятать девочку, и мы убрали ее в дальний угол, потом сожгли хижину и распространили слух, будто дитя погибло в пламени. Потом я отправился на индейскую границу, где меня никто не знал, принял другое имя и выдавал украденное дитя за свою дочь.

— За вашу дочь? — воскликнул удивленно Роланд. — Значит, Телия — настоящая наследница моего дяди?

— А если бы она и была ею, так что ж из этого? Едва ли вы могли бы помочь ей восстановить ее права!

— О, клянусь, я помог бы ей, если бы знал! — возразил Роланд.

— Это я только и хотел знать, — пробормотал Доэ. — Да, да, в этом и есть разница между мошенником и честным человеком. Нет лучшей девушки на свете, капитан, чем Телия, — продолжал Доэ. — Вы этого не знаете. Но это боязливое дитя, которое пугается даже собственной тени, храбро жертвовало собой, чтобы освободить вас из плена; ночью, когда вы спали в палатке полковника Бруце, а мы у брода поджидали вас, она плакала, просила, умоляла, угрожала даже рассказать всю историю о засаде вам и полковнику Бруце, пока я не направился к ней с топором. Тогда она испугалась и поклялась мне, что будет молчать. Когда же она потом последовала за вами в лес, она ни о чем больше не мечтала, как перехитрить нас, а вас спасти, причем она провела вас к старому броду, где у нас не было и засады, и, наверное, ей все хорошо удалось бы, если бы ваше упрямство не помогло нам. При этом я не солгу, сказав, что Телия вовсе не наследница майора, а моя дочь. Первая же заболела и умерла через год после того, как была похищена нами. Итак, не помогли нам ни наша ложь, ни воровство и поджог, ничто… Правда, дитя и без того умерло бы. Капитан, я рассказываю вам всю эту длинную историю откровенно. Но дело в том, что я ничего не приобрел, впал в нужду и, наконец, должен был сделаться несчастным индейцем. Полковник Бруце взял мою дочь к себе, и это было очень хорошо с его стороны; но меня мучит, что всякий насмехается над нею и презирает ее из-за мошенника-отца. Все это должно перемениться, капитан, потому что я ее люблю, она мое дитя.

Авель Доэ помолчал некоторое время, потом продолжал:

— Видите, капитан, судьба бедного ребенка все беспокоила меня и наконец я пошел к Бракслею, чтобы поговорить с ним об этом. Тот сказал, что он женится на девушке, и она будет наследницей майора! Причем мы выдадим ее за умершего ребенка. Все это было бы хорошо, если бы я не боялся доверить плуту свою дочь. Тогда мы придумали другой план: когда ваш дядя умер, Ричард послал за мной и плутни наши начались. Сперва мы хотели…

— Меня убить! — вскричал Роланд, слушавший с напряженным вниманием рассказ Авеля.

— Нет… по крайней мере, не собственными руками… — возразил Доэ. — Все же мы хотели убрать вас куда-нибудь подальше, чтобы вы не стояли у нас на дороге и никогда не вернулись бы сюда. Бракслей должен был тогда жениться на вашей сестре и по второму завещанию вашего дяди вступить в права наследования — по тому именно завещанию, про которое он утверждал, будто ваш дядя его уничтожил.

— Ну и что же? Завещание еще у него? — спросил Роланд.

— Нет, оно теперь в лучших руках, — ответил Доэ и вытащил документ из бокового кармана. — Вот, читайте. Все его состояние завещано вам и Эдите и должно быть разделено между вами, как вы захотите. Читайте его сами.