А. Ковшарь - Тропинки в загадочный мир [с иллюстрациями] Страница 11

По вечерам звучит хор лягушек. Сколько их на озере: тысяча, две, три? Трудно сказать. А жаб уже не слышно — сезон размножения у них закончился. Подросшие жабята уходят все дальше от воды, завоевывая участки суши под свои владения.

Все больше становится черноголовых трясогузят, похожих по сочетанию светлых и серых тонов на селедки. Стаи молодых обыкновенных скворцов носятся над полями.

Между тем лето надело свою жаркую шубу. Максимальная температура воздуха 35°. Старожилы говорят, что это только начало. И вдруг сюрпризы: позавчера, 21 июня, была пыльная буря. Раза два в сезон выпадает «счастье» познакомиться с этим явлением. Приближение ее замечаешь примерно за полчаса: северная половина от горизонта до самых небес как будто закрывается белесым занавесом. У нас же стоит зловещая тишина. И вдруг налетает шквал порывистого ветра. И начинается круговерть: ветер все рвет и несет пылью, палатка ходит ходуном. Скорость такого ветра десять метров в секунду, или около сорока километров в час. Менее чем за два часа такой шквал дошел до города (по отзывам приехавших оттуда). Заканчивается эта погодная «симфония» обычно дождем с громом и молнией. Зато потом приходят свежесть и прохлада, как будто природа приняла душ. Занавес зловещий и черный уже с южной стороны постепенно раздвинулся и открыл чудесную панораму: цепь гор со снежными вершинами — Заилийский Алатау. Смотри и радуйся!

А вчера в полночь запад (у нас вся непогода обычно оттуда) разразился тропическим ливнем. Потоки сверху и по покатой территории лагеря, ветровая тряска моего «дома», ярчайшие вспышки молнии, оглушительные раскаты грома. Все это я с удовольствием воспринимал в своем спальнике, но и с опаской подумывал, как бы не сорвало палатку. Все закончилось благополучно. А вот орнитологов понесло на ночной лов (опять-таки для кольцевания) водоплавающих птиц на Большом Сорбулаке. Сполна отведав все прелести разбушевавшейся стихии на середине озера в открытой лодке, только в два часа ночи они вернулись в родные пенаты. Вот было наутро веселых разговоров!

Перемена погоды, смена людского состава, смена собак, временами наезды гостей — эти маленькие события разнообразят размеренную полевую жизнь. Но особенно скрашивает наши будни всякая живность.

Для опытов привезли нам пятьдесят желтых утят, и лагерь чем-то стал напоминать утиную ферму. Желтенькие комочки как-то незаметно превратились в больших белых красавцев. Целый день проводит на озере белоснежная стая, удивляя, наверное, дикую пернатую рать. Утки удивительно дружны. Сами уходят утром после небольшой кормежки на озеро, по десять-двенадцать часов проводят на нем, заплывая довольно далеко от берега. Затем занимаются водными процедурами на мелководье, часть дня лежат в прибрежной траве, принимают солнечные ванны, а с наступлением вечера белая переваливающаяся с ноги на ногу «толпа» с громким кряканьем спешит домой — в огороженный участок, получает порцию пищи и затихает до следующего утра.

Несколько раз прилетали в лагерь индийские скворцы-майны. Вначале появились стаей, покружились, что-то пощебетали и улетели. Но один из них стал постояльцем, присоседился к уткам, точнее, к их кормушкам, облюбовал в лагере несколько мест, где любит полежать, как-то мудро поглядывая вокруг. Ложится на живот, поджав лапы, и весь распушается или на доске сверху утятника, или на цементной трубе, или на одном из столбов калитки. Показывает свое безразличие к каждому из нас и близко никого не подпускает. А ранними утрами он «деловито» шарится в лагере. Но однажды скворец куда-то делся. Может, обзавелся подругой, а может, какой-нибудь браконьер отправил его на тот свет? Жаль, мы так к нему привыкли.

Но свято место, говорят, пусто не бывает. Покинула лагерь одна живность — появилась другая. На большом тростниковом острове был пойман совсем молоденький волчок, или, как называют орнитологи, «щенок». Слово «волчок» означает веретено. И действительно, эта птица из семейства цапель напоминает веретено: длинная, тощая, с непропорционально большими лапами. Клюв острый, длинный, с зазубринами (пилоподобными) на внутренних сторонах кончика. Бегает очень шустро и все норовит «нырнуть» в густую траву. Орнитологи питают его кузнечиками и мелкой рыбешкой из канала. Волчок время от времени меняет свои позы. Они у него разнообразны. Он может сильно вытягиваться в длину, стоя вертикально, причем клюв задирает вверх. Или сжимается в основном за счет шеи, как-то незаметно втягивает ее куда-то или просто складывает ее зигзагообразно, как цапля, и становится похожим на цыпленка, только с удивительно большими лапами. В позе «цыпленка» он обычно убегает.

Недавно один из наших орнитологов привез с собой из города Чуконю — ручную и потешную сову-сплюшку: рожки-ушки на голове, мягкое, пушистое и пестрое оперение, когтистые мощные лапы и хищный клюв. Ну и конечно, огромные примечательные глазищи. Сама же она маленькая, величиной со скворца. Но, прижимая или распушая оперение, птица сильно меняет свою величину. Со сплюшкой я уже подружился, она берет пищу из рук и позволяет себя почесать за ушком, но по настроению. Ее надо ласково поупрашивать, иначе щелкает клювом и шипит. А днем, когда жарко и одолевают мухи, Чуконя резко и как-то непонятно притопывает лапой или двумя, выбивает быструю барабанную дробь. С наступлением вечерней прохлады сова оживает. Это и понятно: ведь она сугубо ночное животное.

Где-то рядом, в обрывистых берегах канала, гнездятся ласточки-береговушки. А ласточки деревенские частенько посещают наш лагерь, залетая то в палатку, то в домик, то на кухню — ищут подходящее место для гнезда и частенько улетают с нашими подарками — кольцами на лапках. Пара ласточек вечером обследовала мою палатку: посидели, пощебетали и улетели. Рано утром опять появились, разбудили меня, а минут через двадцать я обнаружил фундамент под ласточкин дом. Первый раз вижу гнездящихся ласточек в палатке, где гнездо находится на уровне головы. За день выстроили наполовину. Придется приютить. Не захотели почему-то загнездиться в землянке, на кухне или в домике!

Гнездо вскоре развалилось, так как не выдержала основа — рулон бумаги, подвешенный под матицей. Пришлось заменить его доской. Немного птички погоревали, пощебетали и снова за работу. Через два дня новое гнездо почти готово. Но поднялся ветер, и оно отлепилось от основания, кое-где потрескалось. На этот раз пришлось мне его приклеивать, а трещины замазывать грязью. Посмотрим, что будет дальше.

На третий день самка натаскала выстилку (соломку с пухом). Самец тоже периодически залетает и осматривает гнездо изнутри и снаружи. Он проявляет свою привязанность к самочке, но она сердито его отгоняет и что-то «говорит» (вероятно: «Подожди, снова начнется ветер, и гнездо может развалиться. Потом посмотрим, как хозяин палатки будет вести себя!»).