Певучая речка - Василий Иванович Юровских Страница 16

Маревая истома наполнила воздух, заголубела зеленая даль. Славно так выйти на свежий простор, постоять у алеющего шиповника. Земле родной улыбнуться и душу свою послушать. И весь я в ожидании: вот-вот раскинет земля скатерть-самобранку, пойдут по грибы и песни наши люди, и будет у них на сердце тоже солнечно и радостно.

В ЛИСТОПАД

Отцветающим подсолнухом свесилось над лесами солнце.

…Не стерпел, вздохнул шумно ветер возле березы. Всплеснула она руками, и полетели-посыпались оттуда не то листья, не то желтогрудые птахи. Березки-подростки к матери своей обернулись и тоже пустили пташек. А осень прислушивается бугорком, приглядывается красноглазой калиной. А может, она же уставила немигающие черные глазенки с крушины?

Слушаю перешепот лесной и спускаюсь в низину. Из отавы приподнялась, словно тоненькая девочка, поздняя купавка. Золотеет ее головка, и сама она, холодная, вздрагивает от утренней сырости. И совсем по-летнему раскрылся огненно-желтый козлобородник, а рядом в болотине взяла да и расцвела скромная калужница.

Не опустела округа, не замолчала: то парочка вяхирей, присаживаясь, собьет листву с берез, то поднимутся над деревьями стайкой горлицы. «Квох-ох, квох-ох», — шумят дрозды-рябинники, перелетая с безъягодных черемух.

В лесной прохладе все еще тоненько вытенькивают пеночки. Тут как бы лето с осенью на меже остановилось. Большие синицы со всех сторон то попискивают, то звоночками перекликаются. И полевые воробьи, как на базаре, о чем-то спорят. «Фи-фи-фи» — насмешливо кричит один. — «Чо-че, чо-чи-че» — частит другой. В охотничьем азарте на них внезапно налетает ястребок, и воробьишки молниеносно забиваются в кусты.

А леса все волнуются, перешептываются, и с шорохом летят, летят листья… В колодчике сверху листья, а в воде — медные полоски с краснотала, кругляши с берез и осин. И все метет, заметает его листопад.

День засерел и сгас. И глухо стало, и вечер сиротливо мигнул огоньками звездочек. Только шорох и шушуканье в темноте, только листья за воротником моим, под ногами, на плечах дышат яблочным запахом и чем-то еще непонятно грустным и близким.