Чарлз Робертс - Последняя охота Серой Рыси Страница 18

Увидя грозящую опасность, хозяин схватил топор и, проложив себе путь среди чудовищной путаницы бревен в самом начале запруды, где бурлили и пенились потоки воды, выбрался на самую середину потока. Опытный глаз сразу указал ему, как можно при помощи ударов топора то в одном, то в другом месте пустить по реке большие бревна — «замочные», как их называют дровосеки, потому что они прочно удерживают на месте весь сплав. Отметив все эти бревна топором, он вышел на берег и спросил, не найдется ли двух охотников, которые согласились бы отрубить эти бревна от того места, где они застряли.

Борьба с запрудами — опасная задача. Она настолько опасна, что для нее ищут всегда охотников. Дэви Лeган давно уже прославился своими подвигами при уничтожении запруд. На вызов его отвечали согласием все неженатые дровосеки, за исключением Джонсона, слепой глаз которого не позволял ему брать на себя таких опасных обязанностей. Хозяин выбрал Берда Пиджона и Энди Уайта — опытных сплавщиков, умеющих хорошо владеть топором.

Поплевав себе хорошенько на ладони, молодые люди схватили топоры и с веселым, бодрым видом прыгнули с берега на самое основание запруды. Глаза всего лагеря со страхом и любопытством следили за ними. Люди эти совершали поистине героический подвиг, равный которому можно встретить разве только на поле битвы. Спокойно и хладнокровно, не боясь смерти, рубили они бревна. Обязанность их заключалась в том, чтобы отрубить застрявшие в земле концы бревен и затем в самую последнюю минуту постараться надуть злую судьбу и прыгнуть обратно на берег.

Не успели они еще перерубить всех бревен, как опытный глаз хозяина заметил, что бревна начинают отделяться у верхней окраины. Громкий предостерегающий крик его покрыл собою оглушительный грохот воды. В ту же минуту по всему пространству, покрытому бревнами, пронесся гул, какой бывает при подземных ударах, заглушающий все другие звуки. Рубившие бревна дровосеки успели прыгнуть обратно на берег в ту самую минуту, когда запруда под ними начала разъединяться.

И вдруг раздался крик ужаса… Сердца дровосеков замерли от испуга. В тридцати шагах от них и в десяти от берега дровосеки увидели на бревне Розу-Лилию. Никем не замеченная, весело пробралась девочка на бревна, чтобы набрать себе смолы. Не успела она это сделать, как бревна пришли в движение, и ее охватил такой ужас, что она не попыталась даже вернуться на берег, а бросилась на бревно и, уцепившись за него ручонками, подняла отчаянный крик.

Стон ужаса пронесся по воздуху. Приближался тот страшный миг, когда поверхность помоста должна была разъединиться на части. Всякому опытному глазу было ясно видно, что к ребенку нет никакой возможности пробраться. Попытка спасти девочку была бы безумием. Дровосеки бросились к окраине берега, но тотчас же отскочили назад от едва не налетевших на них бревен. Остался один Джонсон. Как безумный, прыгнул он на ближайшее бревно, но тут же поскользнулся и упал. Несмотря на отчаянное сопротивление, он был подхвачен десятком рук и вытащен на берег.

В ту минуту, когда упал Джонсон, послышался чей-то безумный крик, и мимо дровосеков мелькнула гигантская фигура Мак-Уэ. Он прыгнул далеко на бревна. С необыкновенною ловкостью и уверенностью перепрыгивал Мак-Уэ с одного раскачивающегося бревна на другое, сворачивая то в одну, то в другую сторону, пока не добрался до бревна, за которое держалась ручонками Роза-Лилия. Он схватил ее за платье и сунул под мышку, словно куклу. Повернувшись обратно, он балансировал с минуту на месте и затем огромными скачками понесся к берегу.

Берег огласился громкими криками радости и удивления. Но дровосеки тут же смолкли, увидя, как бревно, плывшее на пути Мак-Уэ, поднялось одним концом вверх, ударило его и столкнуло в бурливший водоворот потока. С нечеловеческими усилиями выбрался Мак-Уэ из воды весь мокрый и, взобравшись на следующее бревно, твердыми, большими скачками пустился снова к берегу. В этот раз не слышно было ни единого звука. Дровосеки ждали, затаив дыхание. Они видели, что обычно красное лицо Мак-Уэ было бело, как известь. Оставалось всего каких-нибудь два фута до берега, когда одно из бревен, на которое он собирался прыгнуть, вильнуло вдруг в сторону и Мак-Уэ, перевернувшись в воздухе, изо всех сил хлопнулся боком поперек бревна. К нему навстречу бросились хозяин, Бракетт и еще два дровосека. Они схватили его. Бревна колотили их со всех сторон, но они не обращали на ушибы никакого внимания и вместе с драгоценной ношей вытащили Мак-Уэ на берег. Не успел он ступить на землю, как свалился без чувств, продолжая так крепко держать девочку под мышкой, что ее насилу освободили из его объятий.

Роза-Лилия, которую кто-то из дровосеков взял на руки, дрожала всем телом от ужаса. Но она была жива и здорова. Увидя Мак-Уэ, лежавшего неподвижно с закрытыми главами и полуоткрытым ртом, она рванулась из державших ее рук. Она подбежала к своему спасителю и, опустившись подле него на колени, схватила крошечными ручками его побледневшее лицо и принялась целовать его. Мак-Уэ открыл глаза и с трудом приподнялся на одном локте. Смущение появилось на его лице, когда он увидел стоявших кругом дровосеков. Взглянув затем на Розу-Лилию, он улыбнулся и ласково прижал ее к себе.

— Я очень… рад… что… — начал он, с трудом выговаривая слова.

Не успел он еще кончить, как глаза его сразу изменились, и он с хриплым криком упал навзничь.

Джимми Бракетт, не обращая внимания на сопротивление и плач Розы-Лилии, схватил ее на руки и понес в лагерь.

МИССИС ГАММИТ И ЕЕ СВИНЬЯ

— Мистер Беррон, одолжите мне ружье, — сказала миссис Гаммит, появляясь неожиданно в дверях конюшни, где сидел Джо Беррон и чинил упряжь.

На миссис Гаммит была короткая юбка из домотканой бумажной материи и черный лиф, а на голове красная шляпа, сдвинутая назад. Из-под шляпы виден был покрытый потом лоб и растрепанные прямые, жесткие, желтоватые волосы с проседью.

— А зачем вам понадобилось ружье, миссис Гаммит? — спросил охотник, не выказывая, однако, ни малейшего удивления.

Три месяца уже не видал он миссис Гаммит, но знал, что она живет недалеко, по ту сторону горного кряжа, в семи-восьми милях от него, считая по полету ворон, и, следовательно, является его ближайшей соседкой.

— Медведи повадились вдруг ко мне, — ответила она. — Забираются по ночам в огород и роются там. На днях стащили белую хохлатую курицу со всеми яйцами, из которых должны были вылупиться цыплята в следующий понедельник. Стащили утку, а вчера ночью приходили за свиньей.

— Неужели и ее стащили? — с участием спросил Джо Беррон.