Джеральд Даррелл - Мама на выданье Страница 2
Джеральд Даррелл - Мама на выданье читать онлайн бесплатно
— Боже! — Он вытаращил глаза.— Это же Эсмеральда!
— На ошейнике не выгравировано никакого имени,— сказал я.— Но вряд ли тут кругом бродит много свиней, отвечающих моему описанию, так что скорее всего это она. Эсмеральда. Кто ее хозяин?
Жан вышел из-за стойки, снимая на ходу фартук и давя ногами осколки стекла.
— Ее хозяин — мсье Кло. О Боже! Он с ума сойдет, когда узнает о пропаже. Где она?
— В моей машине,— сообщил я.— Доедает рокфор.
Выйдя к машине, мы обнаружили, что Эсмеральда, узрев, что злой рок лишил ее источников рокфора, философически погрузилась в сон. Весь кузов содрогался от ее храпа, как если бы я не выключил мотор.
— 0-ля-ля! — воскликнул Жан.— Это Эсмеральда! О, мсье Кло, наверно, сходит с ума. Вы должны немедленно отвезти ее ему, мсье. Мсье Кло души не чает в этой свинье. Отвезите ее сейчас же.
— Хорошо, хорошо, с удовольствием отвезу, — раздраженно ответил я. — Если только вы скажете мне, где живет мсье Кло. Не хватало, чтобы мою жизнь обременяла какая-то свинья.
— Какая-то свинья? — Жан в ужасе уставился на меня.— Это не какая-то свинья, мсье, это Эсмеральда.
— Называйте ее как хотите,— сердито парировал я.— Сейчас она лежит в моей машине, благоухая, точно парижская потаскушка, объевшаяся сыром, и чем скорее я избавлюсь от нее, тем лучше.
Жан негодующе выпрямился:
— Потаскушка? Вы назвали ее потаскушкой? Всем известно, что Эсмеральда девственница.
Уж не свихнулся ли я? В самом ли деле я, стоя рядом с машиной, где спит благоухающая свинья по имени Эсмеральда, обсуждаю ее половую жизнь с хозяином гостиницы «Три голубя»? Я сделал глубокий вдох, собираясь с мыслями.
— Послушайте. Мне чихать на сексуальную биографию Эсмеральды. Хотя бы все хряки Перигора насиловали ее.
— О! Боже мой! Неужели она изнасилована? — выдавил из себя побледневший Жан.
— Нет, нет, нет, насколько мне известно. Ее не лишили девственности, если это слово подходит к свинье. И вообще, только на редкость похотливый хряк, к тому же начисто лишенный обоняния, стал бы покушаться на честь свиньи, пахнущей точно дорогая проститутка в субботний вечер.
— Прошу вас, мсье, пожалуйста,— взмолился Жан,— не говорите таких вещей, особенно при мсье Кло. Он обращается с ней с таким благоговением, как если бы она была святая.
У меня чесался язык напомнить ему про нечистых духов, вошедших в свиней Гадаринских, однако я вовремя остановился, видя, как серьезно Жан воспринимает всю эту историю.
— Послушайте, — сказал я,— если мсье Кло потерял Эсмеральду, он, наверно, сейчас волнуется?
— Волнуется? Волнуется? Он сходит с ума!
— Но тогда чем скорее я верну ему Эсмеральду, тем лучше. Итак, где он живет?
Я вырос в Греции, где расстояния измеряют выкуренными сигаретами (в десятилетнем возрасте мне это мало помогало), а потому приобрел навык в извлечении из местных жителей сведений такого рода. Здесь требовалась выдержка археолога, бережно стирающего пыль веков с древнего изделия. Люди полагают, что вы не хуже них знаете окрестности; посему для постижения истины нужны время и терпение. Что до Жана, то он в роли наставника превосходил все, с чем мне доводилось когда-либо иметь дело.
— Мсье Кло живет в усадьбе «Земляничные деревья»,— сообщил Жан.
— И где же это?
— Понимаете, его земля соседствует с участком мсье Мермо.
— Я не знаком с мсье Мермо.
— О, вы должны его знать, это же наш плотник. Он смастерил все столы и стулья для «Трех голубей». И бар тоже, и, кажется, это он сделал полки для кладовой, а впрочем, я не уверен, возможно, то был мсье Девуар. Он живет в долине, внизу у реки.
— А где живет мсье Кло?
— Я же сказал: он сосед мсье Мермо.
— Как проехать к дому мсье Кло?
— Значит, так: вы едете через деревню...
— В какую сторону?
— Вон туда.— Он показал рукой.
— А дальше?
— У дома мадемуазель Убер повернете налево и...
— Я не знаком с мадемуазель Убер и не знаю, где её дом. Как он выглядит?
— Он коричневого цвета.
— Здесь в деревне все дома коричневые. Как я его распознаю?
Жан задумался.
— Ага,— произнес он вдруг.— Сегодня четверг. Стало быть, она занята уборкой. И вывесит из окна в спальной свой маленький красный коврик.
— Сегодня вторник.
— Ну да, вы правы. Если вторник, она поливает свой сад.
— Значит, мне следует повернуть налево у коричневого дома, хозяйка которого поливает сад. Что потом?
— Вы проезжаете мимо памятника жертвам войны, мимо дома мсье Пеллиго, затем возле дерева снова поворачиваете налево.
— Возле какого дерева?
— Того, что стоит на повороте, где вам надо повернуть налево.
— Вся область Перигор полна деревьев. Они растут вдоль всех дорог. Как я отличу это дерево от других?
Жан удивленно воззрился на меня:
— Да ведь это то самое дерево, о которое разбился мсье Эролт. К его подножию вдова мсье Эролта каждый год возлагает венок в память об этой трагедии. Вы сразу узнаете дерево по венку.
— Когда он погиб?
— Это было в июне тысяча девятьсот пятидесятого года, то ли шестого, то ли седьмого числа, точно не помню.
— Сейчас у нас сентябрь — венок мог пролежать там с июня?
— О, конечно нет, его убирают, как только завянут цветы.
— А есть еще какой-нибудь способ распознать это дерево?
— Это дуб.
— Здесь кругом сплошные дубы, как я определю, что это именно тот, где нужно повернуть налево?
— У него на стволе большая вмятина.
— Понятно. Итак, я повернул налево. И где же находится дом мсье Кло?
— О, его нельзя не узнать. Такая длинная, низкая, белая старинная усадьба.
— Понял, мне нужно всего-навсего высмотреть старинную белую усадьбу.
— Вот-вот, только с дороги ее не видно.
— Тогда как же я узнаю, где остановиться? Жан крепко призадумался, наконец ответил:
— Там есть маленький деревянный мост без одной доски. От него ведет дорожка к дому мсье Кло.
В эту минуту Эсмеральда повернулась на другой бок, и нас окутали миазмы, сочетающие запахи духов и рокфора. Мы поспешили отойти подальше от машины.
— Ну так,— заключил я.— Проверим, верно ли я все понял. Я еду в ту сторону и поворачиваю налево там, где женщина поливает свой сад. Миновав памятник жертвам войны и дом мсье Пеллиго, еду прямо до дуба с вмятиной, там снова поворачиваю налево и высматриваю деревянный мостик без одной доски. Правильно?
— Мсье,— с восхищением отозвался Жан, — можно подумать, что вы родились в этой деревне!
Я все же нашел дорогу. Мадемуазель Убер не поливала сад перед своим домом, и красного коврика не было видно. На самом деле хозяйка дома сидела в кресле и спала на солнышке. Пришлось мне разбудить ее, чтобы убедиться, что она и впрямь мадемуазель Убер, у дома которой мне надлежит повернуть налево. На стволе дуба в самом деле была изрядная вмятина, из чего я заключил, что мсье Эролт потребил немало анисовки, прежде чем врезался в дерево на своей машине. У обнаруженного мною мостика действительно не хватало одной доски. Наставления селян всегда точны, какими бы загадочными они вам ни показались поначалу. Я покатил по изрытой колеями дорожке между зеленым лугом с кремовым пятнышком стада коров породы шароле и зарослями подсолнечника, обратившими дивные желто-черные лики к своему небесному кумиру. Проехав затем сквозь перелесок, я увидел на лужайке дом мсье Кло, длинный, низкий и белый, как яйцо голубки. Кровля была сложена из темной, как шоколад, толстой черепицы, расписанной золотистым лишайником. Перед домом стояли две машины — одна полицейская, другая, по всем признакам, принадлежащая врачу. Как только я выключил мотор, до моего слуха, заглушая храп Эсмеральды, донеслась странная какофония — крики, вопли, рев, плач, завывание и всеобщий скрежет зубовный. Из чего заключил — как оказалось, вполне справедливо,— что пропажа Эсмеральды не осталась незамеченной. Подойдя к неплотно закрытой входной двери, я взял изображающий руку, сжимающую меч, бронзовый дверной молоток и громко постучал. Шум в доме продолжался с прежней силой. Постучал снова — никого. Взявшись за ручку молотка покрепче, я принялся колотить дверь так, что она едва не сорвалась с петель. На секунду бедлам прекратился, затем дверь распахнулась, и передо мной возникла молодая женщина невиданной красоты. Растрепанные длинные волосы только прибавляли ей очарования, они были цвета вечерней зари, коего так стремится — чаще всего безуспешно — достичь каждый осенний лист. Под темными бровями, подобными крыльям альбатроса, сверкали огромные глаза чудесного золотисто-зеленого цвета. Форма и мягкость розовых губ этой красавицы подточили бы стойкость самого верного из мужей. Из чудных глаз струились по щекам слезы величиной с крупный брильянт.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.