Павел Мариковский - Неожиданные встречи Страница 24

Вот я подхожу к такой колонии. Весь склон овражка изрешечен норками. Из-под земли раздаются тонкие, мелодичные вскрики. Зверьки почуяли опасность и предупреждают о ней друг друга.

В день первой встречи с пищухами испортилась погода и пошли дожди. Озеро ревело от ветра, и серые волны набегали на берега. По небу метались черные тучи, сверкали молнии. Стожки сена оказались заботливо прикрыты широкими листьями ревеня Максимовича и поэтому непромокаемы. Неужели зверьки в предвидении ненастья специально позаботились о том, чтобы их запасы не промокли?

Я долго и безуспешно охотился за пищухами с фоторужьем. Но они, быстрые, только мелькали по хорошо протоптанным тропинкам между норками. Около одной колонии мы остановились биваком. За два дня зверьки освоились с нами и стали более доверчивыми. Оказалось, что в колонии много молодых. Они тоже, как и взрослые, подавали сигналы опасности, только более тоненькими и нежными голосками.

Однажды из норы выполз забавный, усатый, с бородой зверек — наверное, старый. Может быть, один из родоначальников колонии, умудренный жизненным опытом и осторожный.

Потом появилась полная пищуха. Она то рыла землю, то тащила в нее траву, то, с неимоверной быстротой работая челюстями, поедала сочные стебли солянок. Она, по-видимому, готовилась стать матерью.

Когда я сидел неподвижно, многочисленное население колонии постепенно выбиралось наружу. Но стоило кому-нибудь подать тревожный сигнал, как все до единого бросались под землю. После тревоги, полувысунувшись из норок, зверьки долго и внимательно рассматривали меня, и множество застывших глаз поблескивало на солнце.

Пищух еще называют сеноставцами из-за того, что они заготовляют впрок растения, складывая их для просушки маленькими аккуратными стожками.

Пищухи жили не одни в своих многочисленных подземных галереях. У них, оказывается, были и квартиранты. Одну из норок занимала пара забавнейших птиц пустыни — каменки-плясуньи. Птицы строго оберегали свое жилище и прогоняли всех осмелившихся приблизиться к нему пищух. Завидев меня, каменки подняли тревожные крики, а пищухи, отлично их понимая, исчезли. Птицы очень мешали моей фотоохоте, и я старался быть как можно дальше от занятой ими норки.

На самом краю колонии в норах пищух селились еще суслики-пигмеи. Вытянувшись столбиком, они зорко следили за окружающим и при моем приближении тоже подавали сигналы опасности. Суслики были значительно зорче пищух и замечали меня издалека.

Откуда взялись такие ретивые и недоверчивые сторожа, как они мешали мне охотиться!

Каменки-плясуньи, суслики-пигмеи и пищухи отлично понимали друг друга, и это помогало им оберегать себя от различных врагов, и, наверное, рыскающие по пустыне волки, лисицы и парящие в небе орлы не раз испытывали неудачи из-за этой дружной, согласованной сигнализации.

Пищухи доставляли массу хлопот моей собаке. Она не пропускала ни одной норки, в каждую засовывала свой нос. Иногда она принималась лихорадочно разрывать норку, и тогда пыль летела столбом. Если в норке оказывался зверек, то раздавался лай и визг, выражавший негодование. В таком случае проще было, взяв собаку в руки, отнести ее подальше в сторону, чем отзывать или уговаривать пса бросить бесполезное занятие.

В каждой норке кроме ее хозяев жили еще и блохи. Они охотно забирались на собаку, и тогда доставалось и нам от маленьких и больших, светло-желтых и почти черных, мышиных, волчьих и хорьковых блох. Противнее всего, когда блоха забиралась в спальный мешок. Беспокойное насекомое всю ночь металось в поисках выхода и от злости кусалось. Из опасения перед блошиной напастью приходилось ограничивать охотничью страсть нашего спаниеля. Какое страдание для собаки сидеть на поводке возле машины, когда хозяин бродит по пустыне!

ЗАПАСЫ СОНИ

Нина Потапова, дочь моего соседа, рассказала мне о походе в горы:

«Наш кружок юных натуралистов взял на себя обязательство собрать плоды шиповника и сдать их в аптеку, а на вырученные деньги купить аквариум, коробки для коллекций насекомых и клетки-террариумы для змей и ящериц.

Учительница сказала нам, что мы слишком много хотим купить и что для этого нам надо собрать немало шиповника.

Но мы все же решили приобрести, что наметили, и в воскресенье вышли в поход.

В наших горах очень красиво, там много шиповника. Внизу видна пустыня, вверху — темные еловые леса, а еще выше — скалы, покрытые снегами. Трава уже высохла, листья с шиповника почти опали, и красные ягоды сверкали на солнце очень ярко и издалека были заметны.

Мы хорошо собирали ягоды, вот только шиповник очень колючий и сильно царапал руки. А перчатки никто не догадался взять с собою. Когда стали собираться обратно и начали спускаться вниз, Витька Никитин залез в большой куст и начал кричать. Мы думали, выбраться не может. Но там было гнездо дрозда, и в нем до самого верха лежали ягоды шиповника. И все такие большие, как на подбор. И как вы думаете, кто мог собрать такие хорошие ягоды? Ни за что не догадаетесь! Витька хвастался своей находкой и хотел переложить ягоды в сумку. Но учительница сказала, что это запасы ночного зверька сони и что без них соням придется голодать.

Но, когда мы отошли от куста, вредный Витька все равно вытряс шиповник из гнезда дрозда. Только у него ничего не получилось. Мальчишки отругали Витьку, заставили обратно положить ягоды. Он хныкал, но учительница ничего не слышала и даже не обернулась в нашу сторону, а все разглядывала какой-то синий цветочек.

Витьку не жалко нисколько. Так ему и надо. Нельзя обижать маленького зверька.

А шиповника много набрали, сдали в аптеку для лекарства и купили все, что задумали», — закончила рассказ Нина.

На следующий день, закинув за плечи рюкзак и взяв с собой фоторужье, я пошел на то место. Мне посчастливилось. Из зарослей шиповника выскочил очень милый зверек с длинным пушистым хвостом, забрался на вершину куста и уставился на меня своими большими, чуть выпуклыми черными глазами. Тихо-тихо, едва передвигая ноги и руки, я занял удобное положение и начал щелкать фотоаппаратом. Соня хорошо позировала, долго сидела на ветке, и я извел на нее едва ли не всю кассету.

Потом я тоже нашел запасы шиповника в старом гнезде дрозда.

Прошло много лет. Как-то, проезжая по асфальтированному шоссе из Алма-Аты в Бишкек, я остановил машину, чтобы посмотреть гнезда колонии индийского воробья. Колония была большая. Придорожная рощица небольшого карагача вся пестрела от гнезд этой птицы, прилетающей к нам с юга на лето на гнездование. Гнезда были пустые: птенцы давно вывелись, и птицы, собравшись большими стайками, кочевали по полям. Каково же было мое удивление, когда я увидел, что одно гнездо оказалось плотно забито плодами дурнишника. Это растение — злейший сорняк, растет по дорогам, на пахоте и вообще там, где стронули землю и уничтожили местные растения. Плоды его очень колючие, цепко прикрепляются к шерсти животных. Без сомнения, в гнезде были запасы все той же сони. Подумалось, как нетребователен этот зверек в своем питании. И тогда вспомнилось, что в далеком детстве, в Уссурийском крае, мы, дети, любили раскусывать плоды этого растения, пока они еще были зелеными и колючки их не были такими острыми, и лакомились белыми зернами, находящимися в них.