Эрик Бутаков - Вокруг Байкала за 73 дня Страница 25

Потихоньку настроение наладилось, темп ходьбы принял привычный ритм, забылись вчерашние досады. Фотографируя горы, деревья, разрушенные дома брошенных деревень и необычные полевые цветы, часа через два остановились на привал на яркой поляне у дороги. Благоухание трав и свежесть зелени обещали радужные ведения дневного сна. Подложив под голову мешки, постелив телогрейки, мы завалились в траве и незаметно уснули.

Разбудил шум приближающейся машины. Из-за кустов машину ещё не было видно, но не хотелось попадаться на глаза редким водителям здешних мест в спящем состоянии. Присев, я достал дневник и стал делать вид, что что-то записываю. На дорогу выполз бензовоз. Удивленный водитель смотрел на нас, не понимая, как мы тут оказались. Ещё большее удивились мы – за рулём сидел Толя Павляк – наш бывший сосед по двору. Мы не виделись сто лет, хотя знакомы с детства. Толя старше нас лет на восемь, но дворовая футбольная команда не имела возрастных ограничений – все пацаны одинаково бились за мяч, не взирая на возраст, рост и вес. И если в школе нас разделяли классы, то на поле главное было играть и тогда у старших ты будешь пользоваться уважением. Мы играли неплохо. Время уравнивают мужчин физически, но дворовой авторитет остается неизменным на всю жизнь. Всегда помнишь, кто кем был в мальчишеских играх и относишься к человеку соответственно, даже если встречаешь его через многие годы.

Толя нас тоже узнал, резко затормозил и прыгнул из кабины нам навстречу в облако рыжей пыли.

– Здорово, мужики!

– Здорово, Толя, здорово!

Мы обнялись.

– Вы как здесь?

– Да вот, решили прогуляться вдоль Байкала. Ты газеты не читаешь что ли?

– А! Что-то мне говорил Нечёска. Точно-точно. Но не ожидал я вас встретить. Давно идете?

– Две недели уже.

– Да? Ну вы даёте! Молодцы!

Мы трепались, сидя в траве, делились впечатлениями, жаловались на связных и в конце договорились, что Толя заберет часть наших вещей в Онгурены (он, оказывается, возит в Онгурены топливо для самолетов). Предупредит своего друга – лесничего Геннадия Обзаевича о нашем приходе. Мы же налегке допрыгаем до деревни и будем ждать его в домике лесника. Нарисовав схему пути, возможные ночевки и то, как нам найти лесничество, объяснив свой график прибытия в Онгурёны (сегодня вечером – в деревню, завтра утром – в Иркутск, послезавтра вечером – снова в Онгурены), он стал собираться.

– Как раз доберетесь до моего приезда, если что – подождете, поужинаем, всё расскажите. Идет?

– Конечно, идёт. Тебя сам Бог послал!

Прикрутив лишнее к бензовозу, оставив лишь запас еды дня на три, и кой-какие другие необходимые вещи, мы довольные проводили бензовоз и легко зашагали вдоль Малого Моря, благодаря судьбу. Долго слышался гул железного монстра, продирающегося по узкой дороге, петляющей меж леса и скал. Множество наших хороших слов и светлых мыслей неслось за ним вслед. Наверное, Толина аура в тот день зашкалила от приема положительных импульсов, так мало изученных современной наукой, но бесспорно имеющихся у человека биологических полей. (Дима бы вчера не разбился!)

Передать словами красоты побережья Малого Моря невозможно. Нужно вдыхать этот пьянящий воздух, нужно чувствовать этот простор подлеморья, видеть эти продуваемые ветром развалины старых деревень, эти мощные лысые сопки, сдерживающие страшные ветры, эти чистые мелкие воды и крутые берега Ольхона, мокрые прибрежные камни и свежесть зелени майских лесов, переполненных звуками пения птиц и журчания шустрых речушек. Небо, светло-синее над морем и чёрное, грозовое над горами, усилило эффект космической бесконечности жизни Байкала, утверждая, что за двадцать миллионов лет Его жизни, наши две недели карабканья по берегам, просто ничто. Человечество могло переписать свою Историю с момента спрыгивания с дерева (или снисхождения из Рая) четыре или пять раз за время жизни Великого Озера, раздвигающего берега. Он жил и будет жить вечно, со временем став Океаном. А мы тут о тушенки заныли. Да плевать на тушенку. Вон судьба, какие подарки преподносит. Всё, как планировалось – вдоль Моря налегке. Какие трудности? Даст Бог, и мы станем маленькой каплей в жизни этой огромной чаши прозрачной воды на скальном алтаре голубой планеты.

Вечерело. Надвигалась гроза. Белый лебедь, символ Руси, любви, красоты и мира, величаво сидел (а как ещё сидят лебеди?) на краю прибоя, совершенно нас не боясь. Красиво. Хорошая примета. Недалеко, в сотне метров – зимовьё. Отлично! Здесь переночуем и переждем грозу.

Пока осматривали жилище, снимали мешки, бегали за водой, птица исчезла. Что ж, у него свои дела, у нас свои: приготовление ужина, заготовка дров на ночь, прикидка по времени отрезков пути. Много нескучных занятий. Как последний подарок сего дня, три баранки на веревочке под потолком зимовья. Спасибо. Очень приятно и вкусно.

Тепло. Спать можно раздевшись.

Бывают удачные дни. Бывают очень удачные. Нам сегодня сказочно везло!

26.05.92

Подлеморье. Туристский бивак. Гроза. Банка с кофейным напитком. Бело-розовая гора. Мыс Зундук – полигон радиозавода. Комарицын. Ужин, рассказы, ночлег

Обычное утро. Любимый закопченный чайник – мастер таёжных напитков. Котелок – вечная проблема оттирания накипи холодным песком. Спальник – тёплая оболочка сновидений. И мой друган в прожженной кепке. Что ещё нужно, чтобы встретить новый день путешествий?

Прыгая по камням, разлитых на дороге, весенних рек, вспугивая боровую дичь и любуясь видами долин и утёсов Малого Моря, хлебая ладонью Байкал, мы добрались до уютного туристского бивака, коих множество на побережье. Пока готовили обед, налетела гроза. Изрядно намокшие, но весёлые, мы наслаждались нежданным десертом – кофейным напитком, банку с которого мы нашли у кострища. В начале семидесятых за 15 копеек маленький прессованный кубик такого продукта можно было купить в любом магазине. К сожалению, в начале девяностых с полок магазинов исчезли любые продукты, даже самые обычные – крупы, макароны, хлеб, тушенка и пр. Но вкус детства осел в глубинах памяти, и стоило съесть ложку какао, тут же хлынули миллионы ассоциаций. На всякий случай переписываю рецепт приготовления, отпечатанный на банке – дома обязательно приготовлю.

Состав:

Кофе – 8%

Цикорий – 0,5%

Сливки сухие – 42%

Сахар – 49,5%

На дороге, скрытой кустами прогремел бензовоз – Толя попер в город. Всё – это означает, что нас ждут.

Дорога вдоль Малого Моря заканчивалась красивой бело-розовой горой, от которой глаз не оторвать. Она похожа на футболку, обтягивающую упругую грудь, одной знакомой девочки из пионерского лагеря. (Господи, о чём я думаю?) На солнце гора блестит мелкими искрами – наверное, слюдяные вкрапления. Около яркого бурхана основная дорога поворачивает влево, убегая в гору на Онгурёны. Но тонкое ответвление дороги уходит прямо, в сосновый лес мыса Зундук… Толя Павляк говорил, что там находится полигон Иркутского радиозавода – там можно переночевать. В густых зарослях молодого леса с дороги его не видно, но наезженный путь приведет к воротам. Что ж, рискнем на полигон. Выгонят – так выгонят. Чего мы теряем?