Чарлз Робертс - В долинах Рингваака [Рыжий Лис] Страница 26

— Видишь ли, — отозвался Джэйб, бесстыдно увиливая от прямого ответа, — я лишь хорошенько вдумался в положение вещей и уже понял, какой трюк выкинул этот твой Рыжий Лис!

А тем временем Рыжий Лис, отдыхая под укрытием густых кустов, был и удивлен и возмущен, когда по лаю собак догадался, что они снова напали на его след. Почему же это произошло так быстро? Разве он допустил какую-нибудь оплошность? Нет, решил лис, он ни в чем не виноват, все дело в ужасающей догадливости этого Джэйба. Темные, светящиеся умом глаза лиса сузились, в них уже таился страх. Секунду лис колебался, напряженно соображая. Затем он сделал маленький крут, вышел на свои старые следы и кинулся бежать параллельно дороге, всячески стараясь не попасться под выстрел. Бежал он к мельничному пруду, который был расположен на дальнем конце поселка. Там протекал ручей — приток речушки Рыжего Лиса, фермеры его запрудили, заставив молоть зерно и пилить лес на всю округу Рингваака.

Хотя ручей этот в обычное время был невелик, а пруд, который он питал водою, обширен, теперь, когда повсюду таяли и стекали в ручей снега, вода мощным потоком с шумом лилась через открытый шлюз плотины. Рыжий Лис чувствовал себя прямо-таки отвратительно. В какой-то отдаленной степени его ощущения можно было бы сравнить сейчас с самочувствием измученного тревогой, вконец загнанного человека. Будь у его врагов — у собак, у охотников и даже у безобидного Мальчика — одна-единственная шея, та тонкая длинная шея, какая бывает, к примеру, у дикого гуся, с какой радостью, с каким удовольствием вонзил бы в нее лис свои острые белые зубы! Чтобы причинить своим преследователям хоть какой-нибудь вред, лис был готов теперь даже рискнуть головою.

Собаки мчались по горячему следу, почти настигая дичь; запах лиса был настолько свеж и силен, что струею стоял в воздухе. За псами, поотстав, бежали охотники. Когда Рыжий Лис оказался на берегу частично замерзшего пруда, он легонько ступил на лед, пробуя его прочность. Затем, выбравшись снова на твердую землю, он метнулся вдоль берега к плотине.

Пруд около шлюза, через который с ревом катилась вода, был футов на тридцать чист, лед по краям этого чистого пространства быстро таял, вода из-под закраин рвалась прямо к шлюзу. Оказавшись у плотины, Рыжий Лис замедлил бег, всем своим видом показывая, что он выбился из сил; он даже повернулся грудью к врагу — это означало, что он в безвыходном положении и готов вступить с собаками в открытый бой. Видя такое поведение лиса, собаки бешено взлаяли и припустили бежать еще быстрее. Теперь-то добыча не ускользнет от них, они схватят ее, сведут с ней давние счеты!

Лис не двигался с места до тех пор, пока собаки не подбежали к нему шагов на десять. Затем, метнувшись в сторону, словно бы его решимость к бою внезапно сменилась самым постыдным страхом, он прыгнул на лед. То ли инстинкт, то ли безошибочно точный расчет подсказал лису, что лед на закраинах полыньи у шлюза выдержит его, если он побежит по нему быстро, пружиня на лапах. Когда он прянул на лед, собаки уже были у него за спиной. Едва коснувшись лапами противоположного берега, лис сквозь шум падающей в шлюзе воды услышал треск и хруст льда и испуганный визг черно-пегого пса. В сузившихся глазах лиса блеснул злорадный огонек; оглянувшись, он увидел, что его враги, погрузившись в воду, отчаянно колотят лапами по льдине, которая под их натиском только ломается и крошится.

Лед кусками откалывался под ударами собачьих лап, течение подхватывало его, унося к ревущей быстрине водопада в шлюзе. Рыжий Лис вышел на берег и укрылся под кустом, глядя оттуда на пруд и наслаждаясь местью. Вымокшие, дрожащие собаки все еще пытались выбраться из воды на лед, а лед все время оседал и обламывался. Лис увидел, как, наконец, вскарабкался на лед черно-пегий пес и как под его тяжестью отделилась и поплыла большая, в несколько квадратных футов, льдина. Неся на себе измученную собаку, она подвигалась к шлюзу все быстрее и быстрее, потом, подпрыгивая, нырнула в него, полетела вниз и исчезла среди каменьев и брызжущей пены. Этот трагический конец одного из своих врагов Рыжий Лис наблюдал с величайшим удовольствием. К плотине подбежали охотники, и, боясь выстрела, лис потихоньку двинулся по кустарнику дальше, пока не вышел к холмам у долины Оттэнунзис. Теперь бежать и скрываться от погони уже не было нужды. Полукровка-гончий на глазах у охотников вылез из пруда совершенно изможденный и перетрусивший. Черно-пегий пес исчез, и было нетрудно догадаться, что с ним случилось.

Охотники остановились и понимающе посмотрели друг на друга. Джэйб свистнул, подзывая к себе собаку, и ласково потрепал ее по мокрой голове.

— Вот он, Рыжий Лис! — негромко сказал Мальчик, весьма опечаленный судьбой черно-пегого пса. — Вон там, в кустах, я его только что видел!

— Что ж, теперь нам самая пора возвращаться домой! — отрезал в ответ на это Джэйб и повернулся спиной к пруду.

Глава X

Самонадеянная норка

Спустя несколько часов, радостно возбужденный, хотя и усталый, Рыжий Лис был уже в своей норе у реки — он задержался в пути лишь затем, чтобы изловить зайца и подкрепиться. Итак, огромная угроза, которая нависла было над лисом, устранена, сейчас он может успокоиться на всю весну. Он знал, что после гибели энергичного и неутомимого черно-пегого пса оставшийся в живых гончий едва ли отважится идти по следу лиса один. Забравшись в нору, Рыжий Лис с отвращением фыркнул: в норе еще держался противный запах сгоревшего пороха.

Лис довольно легко вытащил из норы жердь с обугленными остатками намотанных на нее тряпок, но устранить удушливый, мерзкий запах он никак не мог. Но и терпеть его он был не в состоянии. По этой причине он на время решил покинуть нору и тотчас же трусцой побежал к перевалу — там, в знакомой расщелине, он обнаружил, что его подруга лежит с выражением довольства на морде, а к ее сосцам жадно припала целая куча рыжих лисят.

К прибавлению в семействе Рыжий Лис отнесся довольно безразлично. Он смотрел на лисят скорее как на обузу, хотя и чувствовал, что значение их очень велико — иначе лисица не стала бы служить им с такой самоотверженностью. Рыжий Лис облюбовал себе лежку в сухом и укрытом месте чуть выше расщелины, откуда он мог всегда следить за своим семейством; если возникнет какая-либо опасность, он будет биться до последнего вздоха, защищая этих беспомощных и совершенно бесполезных малышей. Но несколько дней лису было не до отдыха и не до размышлений о детенышах: лисица отдавалась своим материнским обязанностям с таким пылом, что Рыжий Лис должен был охотиться одновременно за себя и за нее. Ему приходилось навещать соседнюю долину и расположенные там курятники — налеты на них, как показал опыт, были совершенно безопасны, а зайцы у перевала в ту пору почти не водились. Рыжий Лис трудился сейчас, как никогда прежде, о праздных прогулках не приходилось и думать. И именно в эти дни судьба послала ему одно из самых неприятных испытаний, какие он только знал в своей жизни.