На Лунных островах - Франко Проспери Страница 29

Наиболее крупные из сухопутных обитателей островов уже изучены. Но все новые и новые сюрпризы ожидают зоолога, который занимается изучением самых маленьких животных, например насекомых, а также крылатых обитателей небес.

На озерах, заполняющих кратеры потухших вулканов, живут стаи птиц, ревностно охраняемых французскими законами; это фламинго и другие голенастые с ярким оперением. Рядом с ними нередко можно встретить пугливых птиц, которых туземцы называют такатра, а мы — молотоглав. Такатра величиной с крупного голубя обычно вьет на деревьях просторные гнезда, достигающие иногда полутора метров в диаметре. Она появляется лишь с наступлением сумерек, словно старается, пользуясь своим лишенным ярких цветов коричневым оперением, пролететь незаметно для островитян, боящихся ее больше всего на свете. Они верят, будто молотоглав приносит людям несчастье, что у нас, в Италии, обычно приписывается сове. Поэтому, если туземец, отправляясь по делам, увидит одну из этих птиц, он спешит вернуться домой, так как ему все равно не будет пути. Более того, когда Карло осмелился взять одно из гнезд, на лицах сопровождавших нас носильщиков отразился такой страх, словно он оскорбил какую-нибудь святыню. Но дело обстояло гораздо серьезнее: местный проводник объяснил нам, что всякого, кто разоряет гнездо такатры, рано или поздно поразит проказа.

Столь же дурной славой пользуется маленькая коморская горлинка, по виду ничем не замечательная. Никто не смеет не то чтобы потревожить ее, но даже упомянуть ее имя, и туземное название этой птицы звучит буквально так: «Та, чье имя нельзя произносить». Это особое почтение, несомненно, объясняется тем, что горлинки постоянно вертятся на кладбищах, клюя рис и дары, приносимые родственниками умерших.

Поразительнее всего было встретить на Коморских островах большого поморника, которого нам удалось поймать в Морн Сазили, в южной части острова Майотта. Эта крупная темная разновидность чайки, несомненно, является арктической птицей, живущей обычно на островах Индийского океана. Расположенных значительно южнее, например на Кергелене, чуть ли не в четырех тысячах километров от Коморского архипелага. Очевидно, ее занесло сюда ураганом, и она очутилась на Майотте чисто случайно.

Пресмыкающиеся на Коморских островах не очень многочисленны. На пустынных пляжах и в океане встречаются морские черепахи, на которых островитяне, за исключением жителей деревень на западном берегу Майотты, не охотятся. Крокодилов здесь нет, а немногие змеи совершенно безвредны. Правда, в море иногда попадаются плоскохвосты, ядовитые морские змеи, но поскольку они распространены по всему Индийскому океану, нельзя отнести их к характерным представителям коморской фауны. Зато богато представлена группа хамелеонов. Однако эти любопытные животные слишком хорошо известны, чтобы заниматься сейчас их подробным описанием. Замечу лишь, что странная форма их тела, их привычки, уродливые придатки, украшающие голову, и общий, не слишком привлекательный вид внушают суеверный страх местным жителям, считающим, что хамелеон воплощает в себе силы зла более, чем какое-либо другое животное. Невозможно, например, раздобыть хамелеона с помощью туземцев, так как существует поверье, что всякий, кто осмелится поймать одно из этих животных, должен умереть до конца текущего года.

Гекконы, также распространенные на островах в огромном количестве, наряду с хамелеонами пользуются дурной славой; о них рассказывают немало удивительных легенд. Когда мы попросили туземцев приносить нам гекконов, которых им удается поймать, на лицах их появилось выражение ужаса. Неужели мы не знаем, что эти ящерицы — самые опасные из всех животных, населяющих Коморские острова? Достаточно человеку приблизиться к дереву, на котором скрывается одно из этих чудовищ, как оно прыгает ему на грудь, и неосторожный охотник никакими силами не сумеет оторвать его. Чтобы избавиться от животного, несчастный вынужден бритвой срезать кожу с того места, где оно присосалось, но ему все равно не удастся избежать многочисленных несчастий, вызванных злополучной встречей. После всего сказанного нетрудно понять, что все гекконы и хамелеоны, попавшие в коллекции экспедиции, оказались там лишь благодаря трудам самих ее участников.

Неисчерпаемым источником интересного материала служили насекомые. Достаточно рассказать о привычках некоторых пауков, водящихся на Коморских островах, чтобы стало ясно, как необычен и любопытен мир беспозвоночных.

В нескольких километрах от Морони, на первых возвышенностях близ деревни Бобони, где начинается подъем на высокую гору Картала, мы заметили в лесу полянку, вокруг которой жили пауки-«подвешивальщики». С ветвей деревьев свисало множество ракушек, державшихся на почти невидимых нитях в пятидесяти — восьмидесяти сантиметрах от земли. Эти ракушки относились к роду клаватор, а животные, подвесившие их таким образом, были крохотные пауки Olios Caenobita. Эти пауки используют раковины моллюсков в качестве удобного жилья, из входа в которое, всегда обращенного к земле, они следят за добычей. Если порвать нитку, удерживающую такое жилище, отшельник не падает духом и через несколько часов снова поднимает ракушку в воздух. Мы были удивлены, встретив так высоко над уровнем моря вид пауков, как правило, обитающий в прибрежных районах.

Еще более мелкий паук — «садовый ткач» — действует иначе, пользуясь ловушками, которые другой хищник раскидывает для своих жертв. Этот разбойник, обладающий поистине дьявольской хитростью, приспособился к насекомоядному растению кувшинке непетес, широко распространенному в тропических странах. Листья растения имеют форму урн с подвижной крышкой, которая захлопывается, как только насекомое попадает в ловушку. «Садовый ткач» проникает в роковую урну с такой осторожностью, что не возбуждает органов чувств растения, и, пользуясь шероховатостью внутренней стороны листа, раскидывает крохотную сеть, образуя своего рода балкончик. Как только жертва попадает в ловушку и крышка автоматически захлопывается, он без труда овладевает насекомым и спокойно пожирает добычу на своем балкончике, в то время как растение остается голодным.

Описанием этого крохотного паука мы и закончим краткий рассказ о своеобразных привычках коморских животных. Наблюдая за этими необычайными тварями, мы не забывали о главной цели экспедиции — разыскать следы древнего перешейка, некогда существовавшего в Мозамбикском проливе. Ведь именно для того, чтобы объяснить присутствие на островах Мадагаскарской группы африканских животных, натуралисты выдвинули теорию «континентального моста», прерывистого перешейка, образовавшегося в соответствующую эпоху. Теперь, год спустя, мы можем с уверенностью сказать, что нашли доказательства того, что Коморские острова можно рассматривать как уцелевшие звенья той цепи островов, которая когда-то соединяла Мадагаскар с Африкой. Этот результат увенчал наш тяжелый восьмимесячный труд и был достигнут главным образом благодаря внимательному изучению фауны Коморского архипелага.

Глава четырнадцатая

Сирены