А. Ковшарь - Тропинки в загадочный мир [с иллюстрациями] Страница 36

В отличие от других подземных обитателей — цокора или крота — у слепыша главный копательный орган не лапы, а зубы, особенно нижние резцы, которые длинны, отлого изогнуты и сильно выделяются вперед. Слепыш не копает, а выгрызает почву и разрыхляет ее нижними резцами. С их помощью зверек добывает пищу, захватывая за корень и втягивая к себе в подземелье наземные части растений. Ротовое же отверстие всегда закрыто втянутыми внутрь губами, и земля в рот не попадает. Во время рытья зверек пятится, выбрасывая из-под себя землю задними лапами на пятнадцать-двадцать сантиметров. Образующийся лишний грунт слепыш выталкивает на поверхность своей клинообразной, сплюснутой головой. Если ему нужно повернуться в тесных лабиринтах, он это делает, кувыркаясь через голову.

В поисках корма зверек прокладывает под слоем дерновины сложные ходы, обычно на глубине тридцати-семидесяти сантиметров. От «магистрали» идут ответвления — боковые коридоры, которые вместе могут быть в несколько раз длиннее главного хода. Общая протяженность системы ходов достигает полутораста метров.

Норы слепыша состоят часто из многоярусных ходов. На довольно большой глубине — до двух с половиной метров — располагаются гнездовые камеры, по соседству — «склады» с кормами. Там же неподалеку устраивает зверек и «туалеты». И живет он спокойно под землей подолгу в одной норе, не страшны ему никакой враг и никакой мороз. Например, в самые холодные часы позднеосеннего дня, когда поверхность земли остывает до минус пятнадцати градусов, в «доме» слепыша на двухметровой глубине температура бывает восемь-пятнадцать градусов тепла и почти не подвергается колебаниям.

Излюбленный корм этого грызуна — подземные части растений. Зверек исключительно травояден, пищу животного происхождения не употребляет. Зато растительное его меню очень разнообразно: примерно тридцать шесть видов дикорастущих и шесть культурных растений; особенно предпочитает картофель, морковь, свеклу. В подземных кладовых слепыша находили по тринадцать-четырнадцать килограммов картофеля.

Находясь в подземелье и питаясь в основном сочными корнями, животное вполне удовлетворяет свою потребность в воде.

В спячку слепыш не впадает, деятелен он круглые сутки. А по сезонам года наиболее активен весной. В это время зверек интенсивно копает и делает много выбросов.

Слепыши малообщительны, живут отшельниками, каждый в своей норе. И до сих пор остаются загадкой их свадьбы, хотя вполне вероятно, что помогают им находить друг друга характерные хрюкающие звуки и специфические запахи. Но так или иначе детеныши рождаются дважды в год: в конце марта — начале апреля и в середине октября — начале ноября глубоко под землей голыми и слепыми. Поскольку родители живут порознь, мать одна заботится о своем потомстве.

В Актюбинской области в песках Кумшоката мне удалось изловить слепыша и более месяца наблюдать за его образом жизни и поведением в неволе. Домашняя обстановка вполне устроила обитателя подземелья. Он охотно лакомился овощами. Причем делал все сугубо по-хозяйски: остатки пищи не выбрасывал, а бережно складывал в уголок своей клетки — авось, пригодится.

В неволе слепыш ведет себя спокойно и, если не трогать, сидит на одном месте, не пытаясь выбраться из клетки. Противоположен ему цокор. Посаженный в садок, он старался вылезти из него, царапая когтями и резцами по стеклу и, если находил слабое место в клетке, начинал грызть до тех пор, пока не прогрызал отверстие.

Слепыш, выпускаемый на поверхность, всегда спешит скорее зарыться. Но прежде чем начать зарываться, он выбирает участок с мягким грунтом, в течение десяти-двадцати минут бегая кругами и бороздя почву нижними резцами. Временами зверек останавливается и стряхивает песок с головы и шеи. Чувствуя опасность, быстро пятится или крутится на месте.

Кормится слепыш, стоя на четырех лапах или же передними придерживая пищу на весу. При этом очищает наземные части растений от прилипших частиц грунта, а после еды чистит от остатков пищи резцы. Крупный корень может грызть, лишь прижав его в угол. По-видимому, приспособлен зверек питаться лишь закрепленными в почве кормами.

Мы уже назвали зверька отшельником. Но он еще и злобный. Наблюдения за ним в неволе подтверждают это. Чтобы выяснить отношения между взрослыми зверьками, самца и самку мы посадили в одну клетку. Первый раз они столкнулись неожиданно, некоторое время толкались мордами, затем разошлись. Один зверек сел, другой стал ходить по клетке — искать выход. И вдруг на него набросился сидящий — завязалась драка. Один вцепился в заднюю ногу другого, а тот в ответ ухватил неприятеля за хребет; в течение минуты они ожесточенно сражались, после чего разошлись сильно возбужденные и готовые, казалось, при малейшем движении драться вновь. И действительно: стоило одному пошевелиться — другой тут же напал на него. В этот раз они сцепились резцами и кружились на месте примерно минуту-полторы, перемещая из стороны в сторону лишь заднюю часть туловища. Мы вытащили за ногу одного слепыша, приподняли, и в таком положении, сцепившись, они оба висели больше минуты. Водворили их на место, и они на некоторое время разошлись. Но сидели возбужденные, и малейшее движение одного вызывало беспокойство другого. Пришлось их рассадить. Только часа через два зверьки успокоились.

Слепыш издавна служил объектом пушного промысла. В связи с малочисленностью и трудностью отлова этот грызун добывался мало. И все же в 30-е годы нашего столетия в Казахстане ежегодно заготавливали около двадцати тысяч его шкурок. Ныне район обитания этого редкого грызуна сравнительно небольшой: северо-восточное Предкавказье, полупустынные степи междуречья Кумы, Терека и Сулака. К северу заходит в южные части Калмыцкой АССР. В Западном Казахстане, в частности в Актюбинской и Уральской областях, колонии слепыша малочисленны, поэтому зверек и занесен в Красные книги СССР и Казахстана.

В. И. Капитонов

Сурок из Красной книги

Вспоминается 13 апреля далекого 1962 года, когда, после длительного ожидания автомашины на автобазе города Чимкента, мы наконец-то выехали с экспедиционным грузом под насмешливыми взглядами шоферов в горы Каржантау. И было чему им улыбаться! Мы получили старенькую машину ГАЗ-67 со слабым мотором и с женщиной-шофером, которая до сих пор не отваживалась выезжать за пределы города. Но, увы! Ничего лучшего автобаза нам не выделила.

Быстро промелькнули уже почти отцветшие зеленеющие яблоневые сады города и окрестных сел. Машина, тревожно постукивая мотором, быстро мчала нас по ярко-зеленой в эту пору глинистой всхолмленной пустыне. Едва переехав полноводную весной реку Бадам, машина начала подъем. Надсадно гудя и щелкая, она взбиралась все медленнее и где-то на середине склона встала. Пришлось вылезать и подталкивать ее. Измученные вконец, мы все же выкатили своего «козлика» на плосковершинный, пониженный здесь гребень хребта. Уселись снова в «газик», но не тут-то было.