Игорь Голубев - Собачья площадка Страница 39

«Лучше бы ноги чаще мыли, чем базарить», — иногда мелькало в голове Зверя в ответ на замечания в свой адрес.

Наконец объявили о подаче электрички, и начался предпосадочный переполох. Иванов не любил толпы, будь то праздничная демонстрация или обыденное, единовременное стремление всех к одной Цели. В толпе он терялся и ещё больше ощущал собственную незначительность, хотя признавал, что под защитой массы может внутри творить что хочет. Например, наступить кому-нибудь на ногу.

Они ещё немного постояли и не спеша пошли к нужной платформе. Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается — электричку не подали, а платформу забили до отказа. Именно здесь Иванов ещё раз убедился, что собака друг человека, особенно человека-хозяина. Толпа перед ними уважительно расступалась, к тому же после открытия дверей его вежливо попросили не стоять в тамбуре, мешая проходу, а пройти и сесть в вагон.

Электричка набирала скорость. Проскочили частые пригородные станции и выбрались на простор. В вагоне стало прохладно, несмотря на то что ещё недавно, во время заполнения, все обливались потом. Зверь расположился в ногах, а на самых краешках скамеек приютилась немолодая супружеская пара. От предложений Иванова не бояться и сесть удобнее, то есть рядом с ним, вежливо отказывались. Ему наскучило показывать второй билет, доказывать, что поводок короткий, ошейник жесткий и, в конце концов, намордник делает их пребывание рядом практически безопасным. Все усилия напрасны. Желающих не нашлось, так как среди пассажиров были одни теоретики. Оставалось одно из двух: или выйти из поезда, или отгородиться от всего мира газетой.

Зверь лежал, свернувшись и притворившись спящим. Наблюдал за людьми.

«Что ты нервы тратишь на этих недоумков? Раз не хотят понимать, и не поймут. Чего ты прыгаешь, раз за меня заплатил. Что этот возмущается? С таким пузом и кустами не меньше нас места занимает, а едет по одному билету. Не хочет сидеть, пусть стоит. Сиди спокойно и смотри в окно, а то читай газету. Если надо будет, я не посмотрю, что в наморднике», — размышлял пес, скосив один глаз на хозяина.

Иванов мельком пробежал рекламу, — что толку читать, когда нет денег, — чуть внимательнее предложения о деловом партнерстве, и был сделан вывод, что все предлагающие себя партнеры такая же голь. Николай оторвался от газеты, только наткнувшись на рубрику о животных, прочитал о продаже щенков бобтейла. На это объявление он бы и внимания не обратил, так как не представлял себе не только этих щенков, но и как выглядят их родители, если бы не цена — триста долларов за штуку. Цена впечатляла.

Сколько же твой сынишка будет стоить, подумал Иванов, вопросительно глядя на четвероного друга. Вот это партнер! А то пишут: «нужен партнер, имею опыт работы, гони баксы», нашли дурака.

Николай ласково погладил холку задремавшей собаки. Зверь поднял голову и с сонной благодарностью посмотрел на хозяина.

Не подведу! Будь спок, говорил его взгляд.

— Не сомневаюсь, — в голос сказал Иванов, и на него покосились соседи.

Электричка неслась дальше. Заканчивались последние страницы газеты, когда Иванов вдруг обнаружил незнакомые для себя разделы. Таких не было в тех рекламных изданиях, что находил в почтовом ящике. Один из них назывался «Знакомства». Он с интересом прочитал о запросах женщин, отметив в них меркантильность, и о запросах мужчин, которые показались ему, в большинстве, самовлюбленными павлинами. Следующая рубрика под номером девятьсот десять заставила невольно посмотреть по сторонам. Народ успокоился, на них никто не обращал внимания. «Знакомства. Мужчина с мужчиной», снова прочитал он название рубрики и углубился в содержание…

Молодые и не очень мужчины искали друг друга Для одноразовых встреч и длительных отношений. Эти люди, как правило, с хорошими внешними данными, застенчиво звали себе подобных в их мир, обещая, а иногда гарантируя моря любви и океаны удовольствия. Они, называвшие себя атлетами, отличными парнями, геями, расхваливали как физические, так и внутренние достоинства, что впечатляло.

Эти мужчины совсем не казались Иванову самовлюбленными павлинами, как только что окрестил мужчин из другой рубрики, то есть мужиков, сватающих женщин. Нет, эти были своими, способными на большое чувство, умеющими понять другого, и сами нуждающиеся в понимании. Он это чувствовал в каждом слове, каждой фразе, хотя многое было ещё непонятным и тем не менее волнующим.

«Люблю петинг, а/с, легкий с/м и др.», читал он признания ищущего любви ровесника и не понимал ни значений слов, ни символов, ни всего того, что скрывается за буквами «д» и «р». «Мой фетиш — военная форма», писал кто-то другой, который искал единомышленников для игр на военные темы.

А какой мой фетиш и вообще, что это такое? — задавал себе вопросы Иванов, чувствуя сожаление по поводу неосведомленности. Никакая сила не могла уже оторвать Николая от газеты.

— «Мы плывем вдвоем с тобою в океан мечты. «Голубая» река любви. Я хочу, чтоб рядом был лишь ты», — полушепотом читал он очередное объявление, когда услышал…

— Пассажир с собакой, я к вам обращаюсь, ваши билеты?

Николай испуганно вздрогнул и быстро свернул газету, словно испугавшись, как бы стоящий около него контролер не захотел поплыть вместе с ним в океан, хотя прекрасно понимал, что шкафы, да ещё с такими харями, в «голубых» реках не плавают.

— Билет… Нет? — с надеждой спросил проверяющий.

— Почему же нет? Пожалуйста, — ответил пришедший в себя Николай, протягивая билеты.

— Сразу нельзя было предъявить? Время только отнима… — начал было укорять недовольный шкаф, протягивая руку с компостером.

Дальше договорить не успел. Одним молниеносным прыжком Зверь, до сих пор безучастно лежащий у ног хозяина, опрокинул контролера на пол прохода и навис над лицом, обильно поливая его тягучей слюной. Падая, блюститель закона зацепил ящик с рассадой. Вагон взорвался криками пострадавших и наблюдателей, коллегами опрокинутого и хозяевами молодых, нежных всходов. Молчал один Зверь, потому что намордник не давал ему возможности исполнить в этом хоре свою партию — утробное «гаф».

В конце концов, Иванову удалось оттащить упирающуюся собаку назад, и пострадавшие принялись подсчитывать потери. В основном пострадали продукты, рассада и внешний вид контролера, который, слава богу, не стал от страха заикаться, о чем тотчас же доложил на весь вагон.

«Чего он руки тянет с железкой. Пусть не становится между нами, я же охранник твой», — ответил взглядом на взгляд хозяина Зверь.

Да все понятно, мысленно поблагодарил Николай собаку, но они же глупые, они же не знают, как ты меня любишь и уважаешь. А ещё ты просто выполнил свой долг.