Фред Меркс - В поисках «голубой земли» Страница 4

В этом же году было открыто и месторождение в Коффифонтейне. За два года искатели счастья нашли еще шесть месторождений, что вызвало революцию в добыче алмазов.

Когда один из первых алмазов был показан в парламенте в Капштадте, секретарь по колониальным делам патетически воскликнул: «Господа! Это та скала, на которой покоится будущее процветание Южной Африки».

«Алмазный бум» имел значение не только для Южной Африки. Благодаря ему высокоразвитая алмазошлифовальная промышленность Европы, и прежде всего ее главный центр — Амстердам, получила невиданное количество необработанных алмазов. Никогда раньше в столь короткий срок из недр земли не добывалось такого количества драгоценных камней.

Поэтому первая половина 70-х годов прошлого столетия получила название «капские времена» [3] и вошла в историю как период необычайного подъема добычи алмазов. Для одних эти годы обернулись увлекательными приключениями, удачей и богатством, для других — нечеловеческим трудом, болезнями, смертью.

Большая драма калифорнийского Сакраменто повторилась под горячим солнцем на юге Африки.

Сообщения о новых находках распространялись, как лесной пожар, о них моментально узнавали другие. Тот, кому повезло, по возвращении в лагерь старался не выдать возбуждения и радости, охвативших его, и все же его коллегам удавалось пронюхать об этом. Хотя трудности и лишения выработали в старателях дух товарищества, они держали себя по отношению друг к другу очень настороженно, тонко улавливали изменения в настроении, в поведении товарища. Возможно, именно этим объясняется, что так быстро распространялись известия о находке новых месторождений.

Охотник Роустон недолго наслаждался одиночеством на открытом им месторождении. Он сразу же предусмотрительно поставил на границе своего участка четыре столба, на которых написал свое имя. Ему пришлось изменить образ жизни — стать старателем. Но поскольку находка была очень перспективной, он сделал это с легким сердцем.

Но стоило ли охотнику так стремиться к жизни старателя? Конечно, она могла принести много приключений, а то и богатство. Но уже сам путь от побережья к негостеприимным рекам Ваалю и Оранжевой требовал в то время не только силы, выдержки и мужества, но и немалой суммы денег, так как лежал через горы, пустыни, реки. По бескрайним просторам приходилось передвигаться на повозках. В ту пору еще не было железнодорожного сообщения, расстояние от Капштадта до Кимберли составляло 1050 километров, а до Порт-Элизабет — 800 километров. Старатель должен был запастись всем необходимым: инструментом, едой, одеждой. Поэтому многие искатели приключений, которые вложили все свои сбережения в билет из Европы до мыса Доброй Надежды, были вынуждены наниматься рабочими к какому-нибудь старателю, который успел уже скопить деньги.

В такого рода делах всегда требовались сильные рабочие руки, и поэтому с южноафриканского побережья на север в облаках желтой пыли тянулись караваны повозок, запряженных лошадьми, быками, мулами. Это было время «большой алмазной лихорадки», охватившей тысячи людей.

Однажды утром, вскоре после открытия месторождения в Кимберли, сюда прибыли десять старателей, которые первыми хотели захватить перспективные участки. К полудню их насчитывалось уже около 500 человек, а к вечеру — более тысячи. Не прошло и года, как в этой местности скопилось свыше 50 000 человек.

Среди самых первых появились те старатели, которые многие месяцы безуспешно занимались поисками алмазов в отложениях рек Вааля и Оранжевой. Они были рады бросить работу, которую приходилось выполнять стоя в холодной воде. «Сухое старательство», т. е. просеивание глины, казалось им куда более приятным занятием. Но скоро они поняли, что просчитались. Здесь, на склоне горы, так надоевшая им вода была желанной. Жара превращала участки старателей в адское пекло, над их шурфами постоянно стояло плотное облако желтой пыли. Вокруг не росло ни кустика, ни деревца, в тени которых можно было бы спрятаться от палящего солнца.

Жажда становилась мучительной спутницей этих людей, которые в короткие моменты отдыха падали на песок в тени натянутой парусины, ища защиты от зноя. Вскоре с нечеловеческим усилием они поднимались на ноги, потому что их постоянно подгоняло время. Участки арендовались на месяц или на неделю, а затем перераспределялись заново. Чем тщательнее старатель перерывал за короткое время небольшой клочок земли, тем больше последний приносил прибыли. Если же участок независимо от причины в течение восьми дней не использовался, старатель терял на него право.

Очень высокими были расходы на питание, что также заставляло людей торопиться. Все необходимое в эту пустыню доставлялось издалека. Немногие фермы, расположенные вокруг, не могли прокормить 50 000 старателей. На этих фермах не хватало даже воды, чтобы напоить изнывавших от жажды людей. В палаточный городу тянулись вереницы запряженных быками повозок, которые за четыре-шесть недель доставляли продукты. Торговцы наживали на этом огромное состояние.

Но все эти трудности, сообщения о которых появлялись на страницах газет, не могли удержать искателей приключений. «Алмазная лихорадка» охватывала все новых людей. Солидные люди бросали свои занятия и семьи. Ремесленники, крестьяне, врачи, адвокаты толпами отправлялись на поиски счастья.

В длительный поход с юга на север пускались и отъявленные спекулянты, воры, преступники, беглые заключенные. В палаточном городке возникали игорные заведения, варьете, дома терпимости. Для этих заведений строились первые деревянные здания. Лишь немногие наиболее удачливые старатели могли позволить себе роскошь жить в бараках. Немощеные улицы поселка вели прямо к алмазным месторождениям.

Поздно вечером длинные колонны голодных и страдающих от жажды людей появлялись в полотняном и деревянном городке. Некоторые, полумертвые от усталости, валились на нары, по было и немало таких, которые старались забыть тяготы и мучения трудового дня в кругу своих товарищей по несчастью. За пивом и водкой они болтали о своих успехах и неудачах. В алкогольном угаре многие строили из себя героев, хотя, может быть, в действительности их в этот день постигло разочарование. Некоронованными королями таких вечеров были те, кто нашел один (более или менее крупный) или несколько алмазов. Они оказывались в центре внимания: слушатели с раскрытыми ртами жадно ловили каждое их слово.