Сергей Кучеренко - Звери у себя дома Страница 40

За долгие годы работы в уссурийских лесах мы с трудом смогли вывести средние многолетние данные плотности населения и численности кабана. При урожае кедровых орехов на каждых 10 квадратных километрах кедрово-широколиственных лесов держится в среднем 6—12 кабанов. Точно так же и в дубняках при урожае желудей. Для обширных пространств средняя многолетняя плотность населения кабана находится в пределах от 120 до 200 голов на 1000 квадратных километров. Цифра кажется низкой, но это потому, что крупный район обычно включает березняки, лиственничники, ельники, сельскохозяйственные земли и другие угодья, где кабана практически нет.

В Приморском крае, по нашим подсчетам, обитает 18–22 тысячи кабанов, в Хабаровском крае — 8–10 тысяч. Лучшие места обитания — на Сихотэ-Алине, южнее условной линии Хабаровск — мыс Белкина.

Кабан — животное всеядное. При случае он не прочь поймать и съесть лягушку, мышь, полевку. Разрывая кладовые бурундука, он нередко съедает и самого хозяина. Встречая кладки яиц, птенцов, падаль, отнерестившихся и погибших лососей, кабан все это охотно поедает, даже если он хорошо упитан и не голоден. Бывали случаи, когда кабаны съедали разделанных охотниками и оставленных в тайге косуль, изюбров и других животных. Охотники рассказывают, что секачи убивают затаившихся новорожденных телят косули, пятнистого оленя, изюбра. Голодные кабаны не только едят павших сородичей, но могут нападать на очень ослабленных животных.

Летом кабан питается всевозможными червями, моллюсками, насекомыми, а также травянистыми растениями, предпочитая их корневища. Дикие свиньи, как и домашние, беспрестанно роются в земле. Сочные луковицы и дождевые черви — излюбленное их лакомство. Листья, ягоды и грибы тоже входят в летний рацион кабана.

Осенью животные усиленно ищут места с хорошим урожаем желудей и орехов. Если их много, кабаны быстро жиреют. Ну а если нет — зимних бедствий им не избежать.

Обычно голод повторяется раз в три года. За последние сорок лет (1930–1970) в уссурийских лесах было 13 лет с одновременными неурожаями желудей и орехов; 14 раз урожаи были очень высокими; в остальные 13 лет — средними.

При неурожае орехов и желудей кабана кое-как поддерживает только зимний хвощ. Это вечнозеленое травянистое растение обычно в сырых и тенистых лесах, главным образом по долинам и речным террасам. Особенно густые заросли хвоща (хоть косою коси!) встречаются в хвойно-широколиственных лесах на западных склонах Сихотэ-Алиня.

По кормовым качествам хвощ существенно превосходит другие растения. Жиров и усваиваемых животными углеводов в зимнем хвоще в 3–4 раза больше, чем в лесных травах. Зимний хвощ очень охотно едят и изюбры. Лошади тоже любят хвощ и в поисках его нередко уходят в тайгу за десятки километров.

Но как ни питателен зимний хвощ, все же это трава. Жизненные потребности кабана она удовлетворить не может. Кабаны на хвощах постоянно худеют. Взрослые свиньи к осени всегда имеют хотя бы небольшой жировой запас, который в голодную зиму позволяет им дотянуть до весны. Поросята же почти все гибнут от истощения. Если глубокий снег заваливает хвощовники, погибают и взрослые свиньи.

В дубовых лесах зимнего хвоща нет, но здесь в изобилии растет ценный кормовой кустарник — леспедеца двуцветная. В ее корнях с осени до весны содержится много питательных веществ; эти корни выкапывают и едят кабаны. Однако зимой рыть землю очень тяжело, добытые корни не восполняют физических затрат организма. В бескормицу вид кабанов вызывает сострадание. Вот несколько записей из моего дневника.

«28 февраля 1963 года. На кабаньей тропе трехдневной давности утром нашел замерзшего поросенка в крайней степени истощения, с обмороженными ушами. В желудке обнаружен лишь пучок сухой осоки, кишечник пустой. В полдень видел секача 5–6 лет. Он неподвижно стоял впереди на тропе, угрюмо и равнодушно глядел на меня. Подошел к нему на 6 метров, щелкнул затвором карабина — никакой реакции. Апатия и бессилие — и ничего больше. Стояли друг против друга несколько минут. Потом кабан свернул с тропы и, увязая по брюхо в снегу, пошел вдоль косогора, пройдя мимо меня в трех метрах».

«10 марта 1963 года. Со старого остожья в полдень поднял чушку, которая ушла от меня шагом в ближайший кустарник. В сене лежало три дохлых, еще не промерзших поросенка. Мать до моего прихода лежала с мертвым потомством. Нет никакого сомнения, что причиной гибели поросят было предельное истощение».

«15 марта 1963 года. На тропе в ельнике встретил старого кабана. Он тихо брел мне навстречу, как будто перед ним стоял не человек с оружием, а барсук. Когда расстояние между нами сократилось до 10 метров, я сошел с тропы и встал на большой пень. Кабан остановился и долго смотрел на меня. А я — на него. Он был очень худ. Даже под толстой „шубой“ просматривались ребра и хребет позвоночника. Когда кабан повернул назад и побрел между деревьев, я двинулся за ним. Куда он шел? И зачем? Каких-либо попыток искать корм я не заметил. Казалось, этот зверь устал бороться за жизнь и лишь искал место, где мог бы с облегчением сделать последний горестный выдох…»

Если кабанам в голодную зиму удается дотянуть до апреля, когда на южных склонах появляется молодая трава, они уже не гибнут. Солнце в это время уже хорошо греет, расход энергии сокращается, а на оголившейся из-под снега земле можно найти прошлогодние орехи, желуди, остатки падали.

Особенно тяжело переносят кабаны многоснежные зимы. До 30-сантиметровой глубины рыхлый лесной снег им не особенно мешает. Сытым кабанам не страшен и полуметровый снег, они легко раздвигают его при ходьбе и без особого труда ищут под ним желуди или орехи. В бескормицу этот же снег уже губителен. При глубине снежного покрова более 60 сантиметров бедствуют и жирные кабаны. В это время они держатся на «пятачках», сильно худеют, поросята нередко гибнут. Очень страдают кабаны также от весеннего наста.

Гон у кабанов проходит во второй половине ноября и декабре. У жирных свиней гон начинается раньше и более бурно. Секачи ожесточенно дерутся, нанося друг другу клыками опасные раны. Они в это время очень мало едят, сильно возбуждены, охлаждают свою страсть в грязевых и водяных «ваннах». Под кожей на лопатках у секачей ко времени гона нарастает «калкан», служащий им броней от ударов соперника. «Калкан» очень прочен, у старых кабанов он достигает толщины 3–4 сантиметров.

Как дерутся секачи, рассказывал мне знакомый охотник, наблюдавший их поединок на реке Малиновке, притоке Большой Уссурки. Два кабана бились, видимо, уже давно, когда к ним удалось подойти. Звери, сходясь, успевали два-три раза поддеть соперника головой, потом вставали на дыбы, сжав друг друга передними ногами. В этой позе, стоя на задних ногах, они ожесточенно бились рылами и при этом громко кричали. Потом расходились ненадолго и снова кидались в бой. Оба уже еле держались на ногах, когда один из них вдруг побрел прочь. Второй его не преследовал…