Королева джунглей - Владимир Владимирович Бобров Страница 40

У каждого человека есть мечта. И счастлив тот, у кого она сбылась. Сколько я себя помню, моей мечтой с самого раннего детства был тропический лес. Читая великолепные описания тропической природы замечательных писателей и натуралистов — Альфреда Уоллеса, Давида Ливингстона, Джеральда Даррелла, Бернгарда Гржимека, я представлял себя продирающимся сквозь густые заросли растений, по лесу, кишащему неведомыми животными. Став профессиональным зоогеографом, я объездил почти всю нашу страну, бывал в жарких пустынях и дремучей тайге, в бескрайних степях и на заснеженных вершинах гор, но сердце упрямо стремилось в тропики. Спустя много лет судьба подарила мне возможность работы во Вьетнаме — стране с богатейшей природой и животным миром. С замиранием сердца я ждал встречи со своей мечтой, боясь разочароваться. Но реальность превзошла все мои ожидания. Уже издали тропический лес вызывает благоговение перед могучей силой природы, создавшей такое чудо. К тропикам надо привыкнуть. Условия жизни для европейца здесь не самые лучшие. Постоянная высокая влажность, изнуряющая жара, множество опасных насекомых и прочих беспозвоночных, непривычная еда. Ио разве это имеет значение по сравнению с восхищением натуралиста, попавшего в земной рай! Со временем привыкаешь и к влажности, и к жаре, и к насекомым, но единственное, к чему не может привыкнуть восторженный исследователь природы, — это удивительный растительный и животный мир. Недаром так восхищались естествоиспытатели, которым посчастливилось поработать в тропическом поясе. Вот как писал своему другу выдающийся русский ботанико-географ Андрей Николаевич Краснов: «Право, не откладывай в долгий ящик своих тропиков. Поверь, не полна жизнь того человека, который не видел этого чудного мира!» Другой исследователь — Дэвид Фэрчайлд высказался еще более категорично: «Ни разу не выбраться за пределы умеренного климата — все равно что прожить всю жизнь на опушке мира».

Для натуралиста нет ничего более привлекательного, чем работа в тропиках, потому что нет больше на Земле такого места, где богатство жизненных форм представало бы перед нами в большей полноте, чем в тропическом лесу. В таких лесах отмечается самое большое биологическое разнообразие: в них обитает свыше 50 % всех видов живых организмов Земли. Кажется, природа решила здесь довести красоту до последней немыслимой степени. Взгляните, как уходят ввысь, словно своды собора, этажи растительности, и вас охватит пронзительное чувство благоговения. По этому первозданному царству бродишь, словно по выставке достижений и достопримечательностей природы. Ошеломляющее впечатление и торжественная величавость тропика пробуждают мысль о ничтожности человека; и только когда пройдет это первое восприятие, наблюдатель будет в состоянии обратить свои взоры на отдельные детали, совокупность которых вызвала в нем такие сильные эмоции.

Основная причина необычайного богатства флоры и фауны тропико-экваториального пояса — оптимальная для жизни большинства организмов постоянно высокая температура. Большое значение для обогащения флоры и фауны имеет и древность этих экосистем, длительно эволюционировавших в ландшафтах, климат которых не подвергался сколько-нибудь значительным похолоданиям. По предположениям специалистов, до сих пор еще даже не удалось определить более половины всех живых организмов, обитающих во влажных тропических лесах. Богатство видов животных и растений этих мест является следствием многообразия экологических ниш и значительного распределения эндемичных (местных) видов, ареал многих из которых удивительно мал.

Большинство лесных экосистем тропиков имеют сходный облик и однотипное функционирование, то есть роль различных организмов в биотическом круговороте веществ в этих системах мало отличается в разных местах земли. Влажные экваториальные и тропические леса произрастают в оптимальных условиях влажностного и температурного режима, обеспечивающих максимальную продукцию растительного покрова. Климатические условия тропических лесов характеризуются ровным ходом температур: средние месячные температуры колеблются в пределах 1–2°, редко больше. Здесь целый год держатся высокие температуры, которые колеблются от +17—+18° до +30—+35° и выше. Другой важный климатический фактор — это количество выпадающей атмосферной влаги и ее распределение в течение года. Годовые осадки значительны и нередко измеряются метрами (до 12,5 м). Однако даже при таком обилии влаги возможны периоды, когда осадки выпадают в недостаточном количестве. Влажность воздуха колеблется от 100 до 40 %. Там, где осадки в виде дождей выпадают в течение всего года, господствует лесная растительность. Если же сухие периоды года длятся долго, то лесная растительность сменяется растительностью саванн. В местностях же с очень малым количеством осадков в течение всего года распространены тропические пустыни.

Основные районы распространения на земле влажных тропических лесов — бассейн Амазонки до восточных склонов Анд в Южной Америке; Индо-Малайская область, включающая полуостров Индокитай, Зондские и Филиппинские острова до Новой Гвинеи включительно и Западная Африка — побережье Гвинейского залива и бассейн реки Конго. Кроме этих основных массивов, влажные тропические леса распространены на склонах Анд, в Центральной Америке и на островах Карибского моря, на склонах высоких вулканов Восточной Африки (Килиманджаро), на востоке Мадагаскара, в Шри-Ланке и на северо-востоке Индии, на многих островах Тихого океана.

…Мерный гул двигателей и тихое покачивание самолета убаюкивают. Стюардессы уже давно собрали посуду, и весь салон сладко дремлет. Сразу после взлета все вьетнамцы дружно содрали носки, и теперь их голые пятки возвышаются над каждым сиденьем. Маниакальная страсть задрать ноги выше головы — весьма характерное свойство для этой жизнерадостной нации. Наш самолет бороздил воздушное пространство, а я вспоминал свой путь к тропикам. Еще за два дня до прихода в ИЭМЭЖ я об этом даже не думал — настолько несбыточной мечтой это казалось. Но Б. В. подарил надежду на ее исполнение. И вот 1 декабря 1988 года мы наконец вылетели из Москвы. Уже позади остались аэропорт Ташкента, где за шесть часов ожидания продолжения полета я истоптал весь пол перед окном, за которым светились неоном столь знакомые огромные буквы: «Ташкент — город мира и дружбы». Миновали и ночной Карачи с его мечетями, минаретами и карабинерами с автоматами на летном поле. Потихоньку пробираюсь к окошку. Бурые холмы проплывают под крылом. Что это — Бирма, Таиланд? Наверное, до Ханоя осталось не более двух часов.

Мы — Дмитрий Павлович Жужиков, Наташа Беляева и я — один из первых экспедиционных отрядов, отправленных на исследования в созданный год назад Советско-Вьетнамский тропический центр. Головное отделение его находится в городе Хошимине (в настоящее время головное отделение переведено в Ханой), Приморское — в Нячанге, а Северное — в Ханое. Три главных темы утверждены Координационным комитетом, в который входит множество великих ученых — изучение последствий химической войны США, изучение стойкости материалов к воздействию факторов тропической природы и экология тропических лесов. Наша группа едет по второму направлению. Жужиков и Беляева призваны защитить вьетнамцев от термитов, а я — от грызунов.

Холмы под крылом закончились,