Чарлз Робертс - Последняя охота Серой Рыси Страница 48

— И просто и скоро! — заметил насмешливо Бой.

— Индейцы придумали еще одну хитроумную штуку, — продолжал Джеб. — Бобры, как тебе известно, складывают на зиму в одну кучу все свои съестные припасы, состоящие из зеленых веток и молодых деревьев неподалеку от своего дома. Индейцы отыскивают подо льдом это место, затем делают отверстие во льду и окружают припасы изгородью из кольев, которые ставят так тесно друг к другу, что ни один бобр не может пройти между ними. Со стороны, обращенной к домику, они вытаскивают один кол и заменяют его веткой. Ты догадываешься, вероятно, что из этого выходит? Как только бобры почувствуют голод, один из них отправляется к куче съестных припасов, чтобы захватить оттуда какую-нибудь ветку. Он находит кучу, окруженную изгородью, а между тем ему необходимо добыть ветку. Пройти он может только там, где вместо кола стоит ветка. Индеец, который все время следит за поверхностью льда, видит, что ветка шевелится, догадывается, в чем дело, и заменяет ветку колом. Бобру ничего больше не остается, как утонуть в том месте, куда он пришел и откуда ему не выйти больше. Индеец вытаскивает его уже мертвым, заменяет кол веткой и ждет следующего бобра. Ждать ему приходится недолго… Он почти всегда забирает их всех до одного.

— Очень рад, Джеб, что ты не ловил их таким способом, — сказал Бой. — Скажи только, пожалуйста, зачем ты привел меня к этому пруду? Разве ты не мог рассказать мне об этом у моего пруда?

— Мне, видишь ли, нужен был какой-нибудь предлог, чтобы хоть один день не ходить в обход, — ответил Джеб. — Идем дальше. Я покажу тебе еще несколько таких прудов.

VII

Три дня провели Джеб и Бой в стране бобров. Каждый час для Боя, за исключением того времени, когда он спал, был полон необыкновенных событий. Днем он до мельчайших подробностей изучал плотины и пруды, а ночью скрывался поблизости от них и приобретал все больше и больше познаний об образе жизни и привычках маленьких инженеров. На своем пруде устроил он крепкий паром из бревен, посетил и осмотрел домики на острове. Тем временем Джеб кончил обход всех окрестностей. Товарищи уложили вещи и отправились обратно домой.

Тихая осень торжественно спустилась на мирные пруды бобров, на мелкие речки и куполообразные дома в воде. Когда погода сделалась холоднее и на поверхности прудов показался легкий помост из темного прозрачного льда, который не таял до самого полудня, а тронутые морозом листья превратились из красных и золотистых в коричневые и с тихим, едва слышным шепотом падали с посеревших ветвей, в пруде Боя закипела лихорадочная деятельность. Тонкое чутье предупредило его жителей, что нынче будет ранняя зима. Они должны спешно собирать съестные припасы. Новый канал стал гораздо длиннее. Каждую ночь слышался треск падающих деревьев, и куча из веток и сучьев все росла и росла. Бобры знали, что они не будут голодать до самой весны. Не успели они настолько укрепить плотину, чтобы она могла противостоять поздним разливам, как выпал снег и поверхность пруда замерзла. Бобры притащили глины и травы и так плотно покрыли куполы своих домов, что они стали похожи на муравейники. Можно было подумать, что бобры заранее предвидели все, что будет, ибо не успели они кончить своей работы, как наступили настоящие холода. В одну какую-нибудь ночь пруд замерз на глубину нескольких дюймов, и крыша дома сделалась твердой, как камень.

Затем в течение двадцати четырех часов падал густой и мягкий, как пух, снег. Он улегся белым ковром и защитил все от лютого мороза. Бобры, скрытые теперь в теплых домиках, где было достаточно провизии, и защищенные от всех врагов, кроме человека, жили мирно, спокойно, никогда не выходя в белый, ослепительно сверкающий холодный внешний мир.

А внешний мир этот с наступлением зимы был полон всевозможными опасностями. Голодные рыси, лисицы и другие хищники рыскали всюду в темном и безмолвном лесу. Все они не прочь были отведать теплого и жирного бобрового мяса и все прекрасно знали, что находится под этими покрытыми снегом холмиками. Искусные строители оставили в крыше каждого домика несколько небольших отверстий для вентиляции. Теплый воздух, проходящий через них, пробуравил несколько отдушин в снегу. Сюда, мучимые голодом, пробирались рыси, лисицы и с жадностью вдыхали аппетитный запах, выходящий оттуда. Доведенные голодом до отчаяния, принимались они рыть снег, пока не показывалась окаменелая крыша дома. С бешенством царапали и рвали они эту крышу, но напрасно! Ничем, кроме мотыги, не разбить этой твердой преграды. Бобры прекрасно слышали, как нападали на их стены, но спокойно продолжали глодать березовые ветки, сидя в своем теплом и безопасном убежище.

Внутри дома у них все было чисто и сухо. Все остатки скромных обедов семьи тщательно удалялись. Все помещение очищалось от малейшего сора. Всякий раз, когда требовалась пища, один из бобров спускался вниз в туннель, а оттуда — в тускло освещенный пруд и прямо к куче съестных припасов. Выбрав подходящую ветку, он возвращался обратно и подымался по главному ходу в темную сухую комнату. Обглодав нежную кору, бобры уносили ветку прочь и присоединяли к плотине. Спокойную жизнь вели бобры! Они все время толстели, тогда как остальные звери, за исключением дикобраза, худели от голода. Бобрам нечего было делать. Они только ели, спали и изредка плавали за пищей под крепким покровом льда.

И вот однажды к пруду явился могучий враг, с которым бобры еще не были знакомы. Влекомый бродячим инстинктом пришел с северо-запада этот враг, зловещий и мрачный. Злые глаза его сверкали злобно, когда заметили белый холм, скрывающий под собою домик бобров. Это был вольверене[4]. Сильные передние лапы его и крепкие когти в несколько секунд разрыли снег. То же самое проделывали до него и другие голодные мародеры, но от этого не стали ближе к манившей их добыче. Но вольверене не так легко, как они, мирился с неудачей. Чуткий нос его скоро нашел небольшое отверстие. Он запустил в него свои когти и, напрягая все силы свои, отломал несколько кусочков глины.

Имей он настолько терпения, чтобы в течение двадцати четырех часов или более продолжать свою разрушительную работу, он проник бы в комнату бобров. Но он не хотел приниматься за этот тяжелый труд, так как знал, что все старания его кончатся ничем. Удайся ему даже пробраться в комнату, бобры успели бы убежать и скрыться в подземных норах на берегу. И вот, в то время, когда он раздумывал над этим и не уходил, чтобы заставить бобров провести не особенно приятную четверть часа, он не заметил, как среди деревьев, облитых голубым и призрачным светом луны, тихо подкрадывалась рысь. Она еще издали увидала заднюю часть туловища какого-то неизвестного животного, ломавшего голову над задачей, которую ей самой ни разу еще не удалось решить. Незнакомое животное было меньше ростом, чем она. Оно находилось, как ей казалось, не в особенно благоприятном положении. Рысь взвесила все сразу. Она была к тому же взбешена тем, что животное осмелилось посягнуть на добычу, принадлежащую ей по праву. Медленно, осторожно ползла она вперед, а глаза ее горели от злобы. Немного погодя она сделала громадный прыжок и, перелетев отделявшее ее от вольверене пространство, вонзила когти в заднюю часть его туловища.