Гржимек Бернгард - Мы жили среди бауле Страница 48

В 1879 году усатый английский военврач Дэвид Брюс вместе со своей молодой женой отправился исследовать районы, в которых свирепствовала загадочная эпизоотия, получившая название «нагана». И, несмотря на то что они ехали в повозке, запряжённой волами, на которой им пришлось бесконечно долго тащиться именно по самым заражённым местам Африки, тем не менее им удалось пробиться в Зулуленд, до самого Убомо.

«Нагана» или, вернее, «нгана» — слово, взятое из зулусского языка, обозначающее нечто вроде «бессильный, шаткий».

Коренастый, несколько неотёсанный англичанин Брюс нисколько не соответствовал обычным представлениям о естествоиспытателях и учёных вообще. Он и не подумал хвататься сразу же за микроскоп и лабораторные инструменты, а проделал совсем простой опыт. Он решил проверить, правильно ли утверждение некоторых африканцев, что достаточно не давать скоту есть и пить во время прогона через заражённую местность, и он останется здоровым. Заражается он якобы только через корм. Так, в Убомо, расположенном в довольно высокой гористой местности, домашний скот не был подвержен этой страшной напасти. Стоило же фермерам согнать коров пастись вниз, на сочные луга долины, как они вскорости неминуемо погибали.

Брюс согнал вниз, в долину, нескольких лошадей, подвязав им предварительно полотняные «намордники», чтобы они не могли ни есть ни пить. Через 6–9 дней после возвращения в Убомо этих лошадей залихорадило, из глаз и носа у них потекло, и они погибли от злосчастной наганы, несмотря на то что весь остальной скот вокруг оставался здоровым. Следовательно, утверждение африканцев не соответствовало действительности.

Но были и такие племена, которые утверждали, что переносчиками заразы являются мухи цеце, те же самые пресловутые мухи, которые переносят сонную болезнь среди людей. На вид они мало чем отличаются от наших европейских комнатных мух или тех, которые обитают в конюшнях и хлевах.

Брюс снова согнал нескольких лошадей в долину, предварительно зашив их самым тщательным образом в несколько слоёв марли. В таком виде они были совершенно недоступны для мух цеце, пикирующих на них со всех сторон. Ни одной мухе не удалось попить крови у этих лошадей. Когда они вернулись наверх, то оказались совершенно здоровыми!

Тогда Брюс нанял боев и вместе с ними отправился на «мушиную охоту». Вскоре они вернулись с несколькими дюжинами этих отвратительных маленьких бестий в мешочке. Марлевый колпак с мухами прикладывали к лошадиным спинам так, чтобы голодные твари могли впиться в кожу и сосать кровь. И смотрите-ка, здоровые лошади, ни разу не побывавшие в заражённой наганой местности, начинали чахнуть и погибали!

Вскоре после этого Брюсу удалось обнаружить в крови больных животных возбудителей этой болезни. Ими оказались странные, сигарообразные, но весьма юркие и подвижные простейшие с тонким и длинным жгутиком. Они получили название «Trypanosoma brucei». Самому Брюсу, которому удалось выявить причины ещё нескольких других болезней, в частности загадочной «мальтийской лихорадки», королева даровала титул лорда; африканскому же скоту само по себе открытие возбудителя страшной болезни принесло пока ещё мало пользы. От года к году, от десятилетия к десятилетию всё новые и новые области Африки подвергались заражению наганой. Она сгоняла скотоводческие племена на небольшие и тесные территории, которые вскоре от перевыпаса теряли свой естественный густой растительный покров и превращались в пыльную бесплодную степь. Большая часть туземного населения тропической Центральной Африки на сегодняшний день голодает из-за того, что лишена возможности заниматься скотоводством, а следовательно, и земледелием. А дикие животные, являвшиеся в прежние времена бесперебойными поставщиками мяса для местного населения, за годы колониализма были бесследно истреблены. Разрушение же земель в тех частях Африки, где не свирепствует нагана, происходит по другой причине: у многих племён богатство измеряется поголовьем рогатого скота; поэтому скотоводы стараются насколько возможно увеличить своё стадо, независимо от того, сколько каждая отдельная корова может дать молока или мяса. Такие гипертрофиированные стада поедают и вытаптывают всю растительность в округе.

Вскоре колониальные власти объявили мухе цеце войну. Многочисленные бригады африканцев занимались тем, что вырубали буш, освобождая от деревьев и кустарников огромные пространства, на которых эти опасные кровососы не в состоянии жить и размножаться. Многие фермеры просто сжигали буш до основания. Вскоре пришли к выводу, что достаточно создать вокруг пастбищ мёртвые, лишённые всякой растительности, зоны, зачастую не шире нескольких сотен метров, чтобы помешать распространению мух и обречь их на голодную смерть. На берегах озера Виктория, в Уганде, например, заражённый буш разделили широкими просеками на отдельные части, которые затем, каждая по отдельности, очищались от мух цеце с помощью «мушиных боев», то есть негритянских мальчиков, вооружённых сачками.

Но искусственные степные пожары и вырубание кустарника и деревьев только усиливали засуху во все новых районах Африканского континента, который и без того с каждым десятилетием делается всё суше и суше… Кроме того, выяснилось, что среди мух цеце-переносчиков инфекции существуют разные виды, с совершенно различным образом жизни. Одни виды привязаны к берегам рек или озёр, другие кусают только ночью, а не днём, а иные не нуждаются в тени и могут проводить всё своё время на солнцепёке. Так что истребить мух цеце в Африке невозможно, не превратив весь континент в сплошную Сахару…

Тем временем изучение мух продолжалось. Другие исследователи принялись развивать дальше открытие Брюса. Они задали себе вопрос: откуда же мухи эти, являющиеся переносчиками инфекции, получают возбудителей-трипанозом, когда обитают в местностях, где нет ни лошадей, ни рогатого скота? Вскоре удалось выяснить, что трипанозомы встречаются в крови и таких животных, как верблюды, буйволы, зебры, слоны, антилопы, а также хищных зверей. Но их там всегда бывает немного, и дикие животные из-за них не заболевают.

После этого открытия началась одна из самых страшных страниц в жизни африканских животных, которая, кстати сказать, и на сегодняшний день ещё не закончена. Было решено не истреблять самих мух цеце, а отнять у них возможность снабжаться трипанозомами. Уничтожая диких животных, колониальные власти тешили себя надеждой освободить таким способом обширные плодородные угодья под скотоводство и сельское хозяйство. Так, Англия, которая сейчас вынуждена ежегодно платить миллиард и сто миллионов марок за аргентинское мясо, строила радужные планы развести в своих африканских колониях собственные тысячные стада, такие же, как в Аргентине.