Игорь Голубев - Собачья площадка Страница 57

— Надо занять господствующую высоту и провести рекогносцировку, — как военный, предложил Бубнов.

Так и сделали.

Забрались на холм.

— А откуда здесь эти курганы? — спросил запыхавшийся Иванов.

— Это не курганы. Это мусор.

— Как — мусор? — не понял он.

— Очень просто. Здесь раньше свалка была. Потом что-то вычерпали, что-то засыпали песком от фундамента бассейна, поставили наш дом. Так что под нами не черепа и кости монгольских завоевателей, а самое что ни на есть дерьмо.

И все-таки отсюда сверху пустырь впечатлял. Настоящее поле боя. Не Бородино, конечно, но похоже. По настроению. Они вдохнули влажный воздух весны, и у многих закружилась голова. От влажной земли поднимался пар. Не хотелось думать о том, что лежит под дерном.

— Чосер. Битва при Айзенкуре. Год одна тысяча четыреста пятнадцатый.

Николай покосился на «умника». Он не хотел делить лавры победы ни с каким Чосером.

— Там тоже использовали собак. А что, их использовали в Англии вплоть до семнадцатого века, — извинился за свою осведомленность «умник».

Подполковник расчехлил полевой бинокль и осматривал лежащее перед ним пространство. В поле зрения попала бежевая «Лада». До неё было метров семьсот. Может, больше, может, меньше, — бывший эмвэдэшник полевые офицерские занятия прогуливал. Но то, что хозяин машины кавказец, сомнений не вызывало. Он курил, облокотясь о капот.

— Взгляните, — предложил бинокль Иванову отставник.

Остальные уважительно следили за всеми действиями избранного начальства. То, с каким видом Бубнов делился оптическим устройством, вселяло надежду, что два полководца предусмотрят все.

— Он, — согласился Иванов. — Интересно, кого ждет?

— Так это… Как — кого? Аккурат рядом с тропкой. Вон вьется к окружной, а с той стороны ещё метров сто—сто пятьдесят и поселок. Продавщица там живет. Маша, — объяснил подполковник.

— Друзья! Товарищи! Подождите…

На холм вскарабкался Сардор. Лицо его взмокло, а дыхание с хрипом вырывалось из груди. Зато бультерьерша была в прекрасной форме.

— Я с вами… Жена сказала, подполковник звонил, нужна собака…

— Становитесь в строй, — бросил небрежно Иванов, и Сардор подчинился беспрекословно, а главное, встал с того фланга, как полагается, хотя в армии не служил.

— Тренинг все прошли? На человека тренинг все прошли? — спросил нетерпеливо Иванов.

— Мои прошли, — с гордостью доложил владелец доберманш.

— Давно, но ведь они не забывают? — сказала виновато владелица немца. — А мы что, преступника будем ловить? Надо в милицию позвонить…

— Преступника, преступника. Для чего он тут, спрашивается, на тропинке? Они уже один раз Машу подстерегли. А милиция? Что милиция… Нам предъявить нечего. Захотел и стоит. Земля общая.

Собравшиеся задумались.

— Да что вы смотрите, спускайте собак. Кругом — ни души. Или хотите, чтобы и ваши собаки околели?! — заорал качок. — Я сейчас сам пойду и размажу его по капоту…

Качок, полный решимости перевести слова в действие, поднял увесистый дрын, но Николай остановил его криком:

— Любезный, вы же не идиот. А если у него оружие? Нож, например. И потом, собаки есть собаки. В крайнем случае можно сослаться на то, что он их дразнил. Ничего. Пусть слегка потреплют.

— Может, разведать сначала? — все ещё не решался подполковник, хотя у него-то собаки не было.

— Внезапность, — авторитетно поднял палец Иванов.

Собаки не понимали, зачем их хозяева стоят, смотрят на пустырь и обсуждают что-то, не спускают их с поводков, не снимают жестких намордников, не дают порезвиться, сбегать по нужде.

— Все согласны?

— Давайте, братцы… — заныл качок.

— Что здесь происходит? — спросила Ольга Максимовна, появившись на холме в самый ответственный момент.

Пятью минутами раньше она заметила цепочку людей с собаками, выходящих на пустырь. Вел их Иванов с мастифом впереди. Несомненный лидер, решила Ольга Максимовна и так дернула своего бассета за поводок, что тот с перепугу чуть не обделался. И вот они здесь…

Бассет с интересом разглядывал людей и собак. Глаза его выражали изумление и тот же вопрос.

— Дражайшая Ольга Максимовна, уйдите отсюда, пожалуйста, и уберите собаку, это вам видеть не надо, — взял её под локоток подполковник.

— Да что происходит-то? Кого травите?

— Зайца.

— С черной задницей, — добавил качок, все ещё сжимающий в руках дрын.

Хозяева отстегнули намордники, и псы заволновались. Быстро осознали, что их готовят к чему-то более серьезному, чем игра со сдутым, давно прокушенным мячом. Да и настроение хозяев, которых тоже настиг азарт, смешанный с гневом, передается куда быстрее гриппа. Шерсть на кавказце встала дыбом, немка так натянула поводок, что пожилая хозяйка еле стояла на ногах. Команды своим питомцам отдавались доморощенные, от «куси» до вполне профессиональных: «фас», «взять».

И гон на ничего не подозревающего человека начался.

Аслан стоял здесь уже час. Ему сказали время, когда продавщица пойдет сначала через МКАД, потом по тропинке вдоль гаражей и наконец свернет на пустырь. Инструкции исчерпывающие, и ничего трудного он в этом поручении не находил. Предложить молчать, будет ерепениться, проинформировать, что станет с её домом за кольцевой. И все. И больше ничего. Упаси бог трогать или бить.

Он заметил вдалеке на холме скопление людей с собаками, но никак не отнес их появление там на свой счет. Стоят и стоят. Им бы прогуливать, а они стоят… Аслан наблюдал за ними потому, что больше ничего интересного вокруг не происходило. Такую природу терпеть не мог. Другое дело — горы. Простор. Полет. Жизнь.

Потом люди наклонились над собаками. Молятся, что ли, подумал Аслан и ошибся. Собаки вдруг сорвались с места и понеслись вниз с холма. Им предстояло пересечь полоску кустов. За кустами начинался котлован. Его нужно было огибать справа или слева, не будут же собаки прыгать вниз, а потом карабкаться наверх. Интересно, куда они бегут?

Качок не выдержал первым. Он бросился вслед за собаками точно по следу. Дрын из рук не выпускал. Затем вдруг взыграло ретивое у спокойного бассета. Поводок выскольнул из рук Ольги Максимовны. Но куда угнаться за свирепыми псами, которые получили приказы от хозяев. Это не тренинг. Это настоящее. Теперь они могли доказать человеку-богу, человеку-другу, человеку-кормильцу, что едят-грызут свои кости, чавкают фарш и «геркулес», хрустят «Чаппи» не просто так, не для удовольствия или поддержания веса и формы. Они — бойцы, они — сторожа, они — телохранители.

Стая поделилась надвое. Одни, во главе с мастифом, обходили котлован слева, а две доберманши и сенбернар — справа. На противоположной стороне снова слились воедино. Возникла небольшая заминка. Сенбернар тяпнул за ляжку московскую сторожевую. Назревал скандал. Но тут вмешался мастиф, разъединив своим мощным телом оба полюса злобы. Собаки словно очнулись и понеслись к цели…