Ялмар Тесен - Узы моря. Опасное соседство. Возвращение Страница 6

С помощью дочери Делии Джеймс научился печатать двумя пальцами — большим на правой руке и указательным на левой — и открыл в городе магазинчик, торгующий различной рыболовной снастью. В основном благодаря участию Делии магазинчик стал процветать, и Джеймс с удовольствием приходил туда, ибо там в какой-то степени удовлетворял свой интерес и к рыболовам, и к рыбной ловле.

Подобно Рипу ван Винклю, для которого море было миром неизменным, он погрузился в обыденную жизнь Книсны и в ее торговые дела и обнаружил, что многое за эти годы успело измениться и продолжало меняться прямо на глазах. Город рос; различные приманки для туристов, поражавшие своим разнообразием, концентрировались вокруг некогда девственно чистого эстуария, и Джеймс торчал в своем магазинчике как острый обломок прошлого, выброшенный на берег; он был старым морским волком, на которого всегда можно положиться и который всегда даст нужный совет, а в придачу сможет рассказать множество таких историй, которые уже сами по себе достаточно хороши, хороши настолько, что, заслушавшись, можно купить даже что-нибудь совсем ненужное. Он и представления не имел, насколько настоящим и редким человеком в этом искусственном мире казался гостям из внутренних районов страны, и не сразу замечал, когда дочка незаметно подталкивала его локтем, чтобы привлечь внимание к покупателям: у нее-то был острый глаз на все, что касалось бизнеса. Джеймс одевался в выгоревшие темно-синие рубашки и куртки, что придавало ему исключительно «морской» вид, к тому же синий цвет очень шел к его голубым глазам. Он также отрастил небольшую бородку и стал походить на бывалого шкипера — худой, долговязый, с исхлестанным всеми ветрами лицом и широкими сильными плечами.

Днем в его магазинчике кипела жизнь, сюда заглядывали даже молодые люди, пахнувшие дорогими лосьонами, и прямо-таки невероятное количество изящно одетых, очаровательных женщин средних лет. Из дверей одного из соседних магазинов постоянно слышалась рок-музыка, а в другом торговали спортинвентарем, который явился для Джеймса поистине откровением; он даже воспринял его как некий вызов тому архаическому очарованию, которое окутывало его давнишних приятелей-рыбаков и их старую нехитрую снасть. Впрочем, он тоже стал нырять в защитных очках и с аквалангом, изучая подводный мир, который сперва показался ему чрезвычайно таинственным — ведь прежде он мог его только воображать, — так что первое время способен был говорить о нем без умолку.

Он подружился с молодыми сотрудниками Департамента по охране заповедников, чьи философские и юридические воззрения неустанно излагал туристам, а в департаменте в качестве взаимной услуги рекламировали его магазин.

Туристы, должно быть, находили его дом настоящим «автохтонным» жилищем, этаким отголоском былых времен. По сути дела, это была деревянная хижина, крытая гофрированным железом, — в таких жили когда-то старатели на золотых приисках Милвуда; хижину при необходимости легко можно было разобрать и погрузить на запряженную быками повозку, чтобы перевезти в другое место и снова собрать, когда будет нужно. Так случилось, например, с домами старателей, когда здешние лесные прииски в конце прошлого века перестали привлекать к себе людей. В хижине у Джеймса царил беспорядок с тех пор, как умерла его жена. Дом торчал на вершине холма, будто случайно залетев туда, в одной из долин Солтривер, заселенной мелкими арендаторами. Возле двух проржавевших насквозь остовов легковых автомобилей выросли целые рощи бананов; в ветхом сарае из рифленого железа обитали две коровы; в точно таком же хлеву — свиньи; рядом догнивал деревянный гараж и виднелся заросший сорняками огород и несколько плодовых деревьев. Джеймс начал было приводить огород в порядок, однако копать землю с такой рукой оказалось трудновато. Тогда он еще не проводил весь день в магазине, так что спасибо дочке — она первая заметила, как дом опускается, и ему удалось выкарабкаться прежде, чем заросли ежевики и бананов поглотили и дом, и его самого вместе с ним.

Дочь Джеймса Делия и ее муж Йохан жили по соседству, со всех сторон окруженные старыми автомобилями. Их дом, очень похожий на хижину Джеймса, претерпел, однако, значительные усовершенствования — он был больше и крепче, да и буйная растительность вокруг него была вырублена; и все же дом все равно казался карликом, которого вот-вот раздавят тяжелые лесовозы и трейлеры, явно пребывавшие в весьма плачевном состоянии. Йохан занимался перевозками различных грузов — весьма распространенное занятие в этом лесном краю; дела у него шли неплохо, а тылы в семье прикрывала терпеливая и умелая жена. Делия была, безусловно, и терпеливой, и умелой, но к тому же, в отличие от многих местных женщин, еще и весьма привлекательной — двадцать четыре года, высокая, стройная, даже, пожалуй, сексапильная, с черными, как у цыганки, волосами и голубыми отцовскими глазами. Они с Йоханом были весьма популярны среди членов рыболовного клуба. Делия заставила и отца присоединиться к ним, надеясь, что так ей будет легче следить, если Джеймс станет злоупотреблять своим любимым напитком — бренди с водой.

По уик-эндам, как зимой, так и летом, Джеймс ловил рыбу со своего ялика, а летом еще порой плавал в маске и с аквалангом, ловя рыбок для аквариума в своем магазинчике. Всем этим он мог заниматься без чьей-либо помощи и дать наконец-то волю своей природной склонности к одиночеству.

За целые сутки до начала соревнований по глубоководной рыбной ловле у слипа рыболовного клуба и вокруг поднялась необычайная суета, особенно среди тех, кто приехал издалека и привез с собой дорогое судно и снасть. Джеймса в качестве местного эксперта представили одному такому заезжему шкиперу и его команде, сообщив, что уж он-то знает самые богатые рыбой места. Таким образом и он оказался втянут в эти соревнования — мероприятие, с его точки зрения, легкомысленное, пустая трата времени и даже чуть ли не святотатство в том смысле, что любители посягали на территорию, где трудились профессионалы. В глубине души он был убежден, хотя и не говорил этого вслух, что соревнования в убийстве живых существ ради собственного тщеславия не соответствуют старинной охотничьей этике, тем более что для заезжих рыболовов море — всего лишь игровая площадка, которую они посещают не чаще раза в год.

Судно под названием «Скопа» было тем не менее самым красивым из всех, какие Джеймс когда-либо видел в жизни.

Очень дорогое, оно было оснащено двумя подвесными моторами, специальным вращающимся креслом для рыбной ловли, удобным командным мостиком и вообще буквально нашпиговано разными электронными штуковинами, какие только можно было найти на рынке. Осматривая судно вместе с капитаном, Джеймс высказал лишь одно предложение: пусть купят еще метров сто нейлоновой веревки с металлическим кольцом-цепочкой для якоря, — и один из членов команды тут же бросился исполнять его пожелание. Вечером накануне соревнований они вместе пили виски, сидя на корме и любуясь великолепным летним закатом и спокойными водами залива.