Коллектив авторов - Дикие кошки Страница 7

'Борьба за еду'

'Сбор падальщиков у остатков рищи'

'Не доеденную пищу льва, падальщики тут же уносят''

Прекрасно зная, что четырехтонный слон не свернет с дороги ни перед одним живым существом, львица благоразумно уносит свою добычу в более безопасное место - это один из тех случаев, когда огромная кошка перед кем-нибудь отступает.

'Унос добычи в более безопасное место'

Время отдыха

Львы спят в маленьких островках тени или в траве нагретой солнцем саванны по 20 часов в сутки. Полные ленивой самоуверенности, словно ничего не замечая вокруг, члены прайда (внизу) погрузились в сон, подставив солнцу животы, задрав лапы и лишь изредка подергивая хвостами.

'Сон членов прайда в траве'

В танзанийском кратере Нгоронгоро львы, сытно пообедав, отсыпаются на изогнутых ветвях акации, чтобы избежать назойливых насекомых на земле. Только когда солнце зайдет, на фоне темнеющего неба появятся фигуры охотящихся львов.

'Отдых на ветвях акации'

Недолгое счастье Фрэнсиса

(Отрывок из рассказа Эрнеста Хемингуэя "Недолгое счастье Фрэнсиса Макомбера")

'Царь зверей'

К 1929 году Эрнест Хемингуэй стал одним из наиболее читаемых писателей века. Такие романы, как "И восходит солнце" (1926) и "Прощай, оружие" (1929), завоевали ему славу, и весь мир восхищался его мужественными героями.

Приводимый ниже отрывок из рассказа "Недолгое счастье Фрэнсиса Макомбера" (Эрнест Хемингуэй. Недолгое счастье Фрэнсиса Макомбера. Пер. с англ. М. Лорие. -В кн.: Хемингуэй Э. Избранные произведения, т. 2. - М.: Государственное изд-во художественной литературы, 1959.)(1936) содержит типичный хемингуэевский конфликт - противопоставление мужества трусости. Богатый Фрэнсис Макомбер и его избалованная жена, путешествуя по Африке, отправляются на охоту с профессиональным охотником Робертом Уилсоном, но когда Макомбер в первый раз пытается выстрелить в льва, выясняется, что он трус. На следующую ночь после этого фиаско Макомберу не дает спать рев другого царя зверей.

Началось это предыдущей ночью, когда он проснулся и услышал рычание льва где-то вверх по ручью. Это был низкий рев, и кончался он ворчанием и кашлем, отчего казалось, что лев у самой палатки, и когда Фрэнсис Макомбер, проснувшись ночью, услышал его, он испугался. Он слышал ровное дыхание жены, она спала. Некому было рассказать, что ему страшно, некому разделить его страх, он лежал один и не знал сомалийской поговорки, которая гласит, что храбрый человек три раза в жизни пугается льва: когда впервые увидит его след, когда впервые услышит его рычание и когда впервые встретится с ним. Позже, пока они закусывали в обеденной палатке при свете фонаря, еще до восхода солнца, лев опять зарычал, и Фрэнсису почудилось, что он совсем рядом с лагерем.

- Похоже, что старый, - сказал Роберт Уилсон, поднимая голову от кофе и копченой рыбы. - Слышите, как кашляет.

- Он очень близко отсюда?

- Около мили вверх по ручью.

- Мы увидим его?

- Постараемся.

- Разве его всегда так далеко слышно? Как будто он в самом лагере.

- Слышно очень далеко, - сказал Роберт Уилсон. - Даже удивительно. Будем надеяться, что он даст себя застрелить. Туземцы говорили, что тут есть один очень большой.

- Если придется стрелять, куда нужно целиться, чтобы остановить его ? - спросил Макомбер.

- В лопатку, - сказал Уилсон. - Если сможете - в шею. Цельтесь в кость. Старайтесь убить наповал.

- Надеюсь, что я попаду, - сказал Макомбер.

- Вы прекрасно стреляете, - сказал Уилсон. - Не торопитесь. Стреляйте наверняка. Первый выстрел решающий.

- С какого расстояния надо стрелять?

- Трудно сказать. На этот счет у льва может быть свое мнение. Если будет слишком далеко, не стреляйте, надо бить наверняка.

- Ближе чем со ста ярдов ? - спросил Макомбер.

Уилсон бросил на него быстрый взгляд.

- Сто, пожалуй, будет как раз. Может быть, чуть-чуть ближе. Если дальше, то лучше и не пробовать. Сто - хорошая дистанция. С нее можно бить куда угодно, на выбор. А вот и мемсаиб.

- С добрым утром, - сказала она. - Ну что, едем?

- Как только вы позавтракаете, - сказал Уилсон. -V- Чувствуете себя хорошо?

- Превосходно, - сказала она. - Я очень волнуюсь.

- Пойду посмотрю, все ли готово. - Уилсон встал. Когда он уходил, лев зарычал снова. - Вот расшумелся, - сказал Уилсон. - Мы эту музыку прекратим.

- Что с тобой, Фрэнсис? - спросила его жена.

- Ничего, - сказал Макомбер.

- Нет, в самом деле. Чем ты расстроен?

- Ничем.

- Скажи. - Она пристально посмотрела на него. - Ты плохо себя чувствуешь?

- Этот рев, черт бы его побрал, - сказал он. - Ведь он не смолкал всю ночь.

- Что же ты меня не разбудил? Я бы с удовольствием послушала.

- И мне нужно убить эту гадину, - жалобно сказал Макомбер.

- Так ведь ты для этого сюда и приехал?

- Да. Но я что-то нервничаю. Так раздражает это рычание.

- Так убей его и прекрати эту музыку, как говорит Уилсон.

- Хорошо, дорогая, - сказал Фрэнсис Макомбер. - На словах это очень легко, правда?

- Ты уж не боишься ли?

- Конечно, нет. Но я слышал его всю ночь и теперь нервничаю.

- Ты убьешь его, и все будет чудесно, - сказала она. - Я знаю. Мне просто не терпится посмотреть, как это будет.

- Кончай завтракать и поедем.

- Куда в такую рань, - сказала она. - Еще даже не рассвело.

В эту минуту лев опять зарычал - низкий рев неожиданно перешел в гортанный, вибрирующий, нарастающий звук, который словно всколыхнул воздух и окончился вздохом и глухим, низким ворчанием.

- Можно подумать, что он здесь рядом, - сказала жена Макомбера.

- Черт, - сказал Макомбер, - просто не выношу этого рева.

- Звучит внушительно.

- Внушительно! Просто ужасно.

К ним подошел Роберт Уилсон, держа в руке свою короткую, неуклюжую, с непомерно толстым стволом винтовку Гиббса калибра 0,505 и весело улыбаясь.

- Едем, - сказал он. - Ваш спрингфилд и второе ружье взял ваш ружьеносец. Все уже в машине. Патроны у вас?

- Да.

- Я готова, - сказала миссис Макомбер.

- Надо его утихомирить, - сказал Уилсон. - Садитесь к шоферу. Мемсаиб может сесть сзади, со мной.

Они сели в машину и в сером утреннем свете двинулись между деревьями вверх по ручью. Макомбер открыл затвор своего ружья и, убедившись, что оно заряжено пулями в металлической оболочке, закрыл затвор и поставил на предохранитель. Он видел, что рука у него дрожит. Он нащупал в кармане еще патроны и провел пальцами по патронам, закрепленным на груди. Он обернулся к Уилсону, сидевшему рядом с его женой на заднем сиденье - машина была без дверок, вроде ящика на колесах, - и увидел, что оба они взволнованно улыбаются. Уилсон наклонился вперед и прошептал: