Джой Адамсон - Живущая свободной Страница 8

Видимо, мы очутились так близко от «детской», что Эльса предпочла выйти и остановить нас. Наконец она подошла, приласкалась ко мне, к Джорджу, Македде и Тото, но делала все это молча, не издавая ни звука. К своей радости, я увидела, что соски у нее вдвое длиннее обычного, а шерсть вокруг влажная.

Она не спеша вернулась к кусту и минут пять простояла спиной к нам, внимательно слушая, что происходит в чаще. Потом села, по-прежнему спиной к нам. Точно хотела сказать: «Отсюда начинается мой мир, в него вам хода нет».

Это было красноречивее любых слов и сделано с большим достоинством.

Стараясь не шуметь, мы отступили, сделали круг, поднялись на Большие скалы и посмотрели оттуда вниз. Эльса сидела все на том же месте. Видно, она учуяла нас, разгадала нашу затею и твердо решила не выдавать своего логова.

Да, как ни близки мы с Эльсой, нам еще не все известно о повадках диких зверей. И мне стало смешно при мысли о том, как мы готовились на тот случай, если Эльса будет рожать в палатке, как обольщались мыслью, что с нами она чувствует себя в наибольшей безопасности.

Хотя все следы, которые мы видели за эти дни, вели к подножию гряды, вполне возможно, что львята появились на свет не здесь, а метрах в тридцати отсюда, в логове под камнем, а уже потом мать перенесла их в теперешнее убежище. Если это так, переселение, скорее всего, состоялось после окончания ливней, ведь новое пристанище не защищало от дождя. А вообще-то и здесь была отличная «детская».

Мы решили, что к чувствам Эльсы нужно отнестись с почтением и не разыскивать больше малышей, пока она сама их не приведет. А она их, конечно, приведет. Я поживу в лагере, позабочусь о ее питании, чтобы Эльсе не надо было ходить на охоту и надолго оставлять детенышей без присмотра. Мы будем доставлять ей мясо поближе к логову.

В тот же день мы подъехали на машине к самому ее убежищу. Ведь Эльса привыкла связывать гул мотора с нами и едой. Еще на ходу мы принялись кричать:

— Маджи, чакула, ньяма!

На языке суахили это означает «вода», «пища», «мясо». Знакомые Эльсе слова.

Она явилась тотчас, ласково встретила нас и с жадностью стала есть. Мы врыли в землю таз, налили воды и, пока она пила, уехали. Заслышав шум мотора, Эльса подняла голову, но не пошла за нами.

На следующее утро мы опять отвезли ей еду, но Эльса к нам не вышла. Не появилась она и позже, когда мы приехали еще раз. А ночью совсем близко к нашему лагерю подходил чужой лев и забрал остатки мяса.

После завтрака мы по отпечаткам его лап дошли до Больших скал. По следам можно было определить, что здесь к нему присоединился еще один лев. Мы надеялись, что Эльса разделяла их общество, может быть, даже они помогли ей по хозяйству.

Мы отправились к реке, чтобы проверить, не побывала ли она там. На берегу следов не было, однако вскоре Джордж, отправившись за другой козой, встретил Эльсу недалеко от ее логова. Она явно хотела пить, но алюминиевый таз куда-то исчез. Уж не львы ли утащили его? Вернувшись с мясом, Джордж накормил Эльсу. Судя по ее аппетиту, вряд ли чужаки делились с нею.

Под вечер Джордж уехал в Исиоло. Эльса погостила у меня в лагере, а потом я увидела, как она проскользнула в буш, и пошла за нею. Но это Эльсу не устраивало. Учуяв меня, она для вида стала точить когти о ствол дерева. А когда я повернулась к ней спиной, она подбежала и повалила меня на землю: «Вот тебе, не подглядывай!» Теперь я сделала вид, будто всего-навсего хотела принести ей мяса. Она приняла мои извинения, вернулась со мной в лагерь и поела еще. После этого Эльса уже не пошла к львятам, а стала ждать темноты. Только уверившись, что я не последую за нею, она покинула лагерь.

В последующие дни я продолжала класть мясо поблизости от того места, где, как мы предполагали, находились львята. Если я при этом встречала Эльсу, она делала все, чтобы я не проведала о логове. Стараясь сбить меня с толку, она часто возвращалась по собственному следу.

Раз, проходя под вечер мимо Больших скал, я увидела там какое-то необычное животное. Уже было довольно темно, и зверь показался мне чем-то средним между гиеной и небольшим львом. Приметив меня, он по-кошачьи скрылся. Наверное, пронюхал, где убежище львят, подумала я с тревогой.

Немного погодя я доставила мясо на обычное место. Эльса тотчас же прибежала на мой зов. Она держалась очень настороженно и Тото встретила неприветливо. Когда я уходила, она еще ела на крыше грузовика, куда мы помещали вечером ее обед, чтобы другие животные не добрались до него. Даже те, кому это под силу, вряд ли решатся вскочить на этот незнакомый предмет.

Я была в нерешительности. Если класть мясо поблизости от логова Эльсы, есть риск приманить туда других животных. А если кормить Эльсу в лагере, львят могут убить, пока она у нас. Ни то ни другое мне не нравилось, но я все же решила возить мясо к логову. Когда вечером следующего дня я пришла туда, то услышала по соседству рычание нескольких львов. Эльса заметно нервничала и изнывала от жажды.

Тогда я решила, несмотря на возмущение Эльсы, выяснить, сколько же у нее львят и как они себя чувствуют. Вдруг придется срочно выручать их.

Однако я допустила непростительный промах. 11 января, оставив объездчика с ружьем на дороге, я вместе с Тото, которого Эльса отлично знала, поднялась на скалу. При этом я все время окликала Эльсу, чтобы она знала, что это мы. Львица не отвечала. Я попросила Тото снять сандалии и идти бесшумно.

Мы подошли к самому краю скалы и стали в бинокль просматривать кусты внизу. То место, где Эльса выходила из кустов и просила нас уйти, оказалось как раз под нами. Эльсы теперь там не было, но по всему видно, что это «детская».

Хотя все мое внимание было направлено туда, я вдруг почувствовала неладное, опустила бинокль, повернулась и увидела, что к Тото сзади подкрадывается Эльса. Не успела я крикнуть ему, чтобы он остерегся, как она сбила его с ног. Эльса подкралась бесшумно, и если Тото не полетел с обрыва, то лишь благодаря тому, что был босиком и сумел зацепиться за камень ногами.

Эльса повалила и меня. Без всякой злобы, но все же было очевидно, что она недовольна нашим вторжением.

Потом она медленно двинулась вдоль гребня, поминутно оглядываясь, чтобы проверить, идем ли мы за нею, молча отвела нас в дальний конец гряды и спустилась в буш. Здесь Эльса прибавила ходу, но продолжала следить за тем, чтобы мы не отстали.

Наконец она вывела нас к дороге, стараясь идти окольным путем, подальше от львят. За все это время она не издала ни звука — то ли не хотела пугать детенышей, то ли боялась, что они выйдут на ее голос.

Обычно, когда мы гуляем вместе, я иногда похлопываю Эльсу, и ей это нравится. Но на этот раз она не позволяла мне прикасаться к ней и недвусмысленно показывала, что я провинилась. Даже в лагере, сидя на крыше лендровера и поедая мясо, она отворачивалась, если я подходила близко.