Александр Мартынов - В заповедной глуши Страница 10

В субботу занятий в школе де ла Роша не было, но маэстро никогда не возражал против того, чтобы его ученики собирались в помещении в любой момент, кажущийся им удобным — его-то квартира располагалась прямо над школой. Поэтому Валька ничуть не удивился, обнаружив в помещении Димку Бологого, своего тёзку Вальку Щусенко и Яна Савицкого — парнишку на два года моложе, который пришёл в школу совсем недавно. Ян и Валька Щусенко сражались на палках, Димка, сидя на вытащенном в центр зала спортивном «коне», пил лимонад и рассматривал большую фотографию, на которой он сам стоял на импровизированном пьедестале. Валька ограничился общим кивком и отправился в раздевалку.

Де ла Рош проверял шкафчики. Вернее, что-то искал — проверять их ему бы в голову не пришло, они и не запирались. Валька вспомнил произошедшую год назад с одним из новеньких историю — тот поставил в свой шкафчик дорогущий дезодорант — и забыл про него, как и про все прочие принадлежности для мытья. После того, как общими усилиями мелкого удалось запихать в душ, де ла Рош осведомился, указывая подбородком на яркий баллончик: «Так зачем тут стоит эта вещь? — а взъерошенный, но непобеждённый новичок с изумлённым гневом завопил: — Но вы же сами сказали, что в шкафчике доложен стоять дезодорант!!!» Де ла Рош от изумления временно разучился говорить по-русски и разразился длиннейшей французской тирадой, в которой большинство поняли — из-за скорости произнесения — лишь многократно повторённое слово «поросёнок».

— А, Валентин, — де ла Рош кивнул своему ученику. — Ты не поможешь мне найти нагрудник? Один кто-то сунул куда-то и теперь он не находится.

Мало связно, хотя и ясно по смыслу…Это, кстати, значило, что де ла Рош слегка раздражён.

…Нагрудник нашёлся за шкафчиками. Де ла Рош удовлетворённо кивнул и исчез в двери оружейки, а Валька начал переодеваться, лениво думая, чем бы заняться для начала. Но де ла Рош разрешил его сомнения, выйдя в костюме для саватта и предложив спарринг, постукивая друг о друга своими серебряными перчатками — знаком высшей квалификации стрелка[6].

К этому времени собралось ещё несколько человек и все с интересом столпились вокруг ринга. Де ла Рош и Валька приветствовали друг друга и приняли стойки.

Саватта похожа на смесь гимнастики и танца с боксом и балетом. Когда-то это французское искусство почти погибло (как погибает в наше время английский бокс, упорно превращаемый в омерзительную месиловку быкоподобных ниггеров), но было спасено энтузиастами и в наше время процветает не только во Франции — в пику всей восточной чушпензии. Известно ведь, что европейские единоборства на голову превосходят китайско-японскую заумь в чисто практическом плане, просто «сэнсэи» умело напускают туману вокруг своих «искусств» — ну и Голливуд помогает. Реальная история рукопашных боёв на войне (а никакого другого показателя эффективности просто не существует, так как искусства боевые!) показывает, что европеец даже без оружия легко разделывается с двумя-тремя «восточниками» одновременно при помощи полудюжины хорошо отработанных ударов и бросков. Не говоря уж о том, что большая часть рассказов и трактатов по «восточным единоборствам» — наглая фальсификация первой половины ХХ века.

Де ла Рош, который и так не выглядел пожилым, на ринге вообще преображался (как и в любой «бодрящей» ситуации). Казалось, что это молодой парень — быстрый, сильный и ловкий солдат. Валька, как и все ребята, не раз познавал на своём опыте, что это не только «казалось», но и «есть»… и ещё как «есть»! Но и сам Валька недаром уже носил красные перчатки. Все неприятные мысли, оставшиеся после ночи, вылетели из головы мальчишки моментально, им там просто не нашлось места. Валька продержался минуту, что было своеобразным рекордом — и де ла Рош коротко похвалил ученика, а со стороны зрителей раздались аплодисменты.

И в этот момент неприятные мысли вернулись…

… — Маэстро, мне надо с вами поговорить.

Де ла Рош поднял глаза на стоящего перед ним Вальку. Валька не переоделся и смотрел прямо и открыто, с надеждой.

— Я весь внимание, Валентин, — наклонил голову де ла Рош. Валька покачал головой:

— Если можно… не здесь.

Де ла Рош сделал короткий жест в сторону оружейки. Вошёл первым и присел на край стола, скрестив руки на груди. Валька прикрыл дверь.

— Мастер… — начал он и замялся. Де ла Рош молчал. — Мастер, — решительно повторил Валька, перейдя на французский, — ночью отец получил какое-то сообщение… Он сильно забеспокоился и ничего не стал мне рассказывать. Но я ощущаю тревогу… явственную и определённую. Совершенно. Я боюсь. Не за себя, а за родителей.

Де ла Рош чуть поднял уголок губы:

— Я полагаю, Валентин, тебе известен специфический бизнес твоего отца? — Валька кивнул. — Как мне известно, он давно отошёл от подобных дел, но, может быть, что-то осталось? Так сказать, звонок из прошлого? Они часто бывают неприятными…

Валька слегка повёл плечами:

— Нет… я не думаю… это непохоже. Отец пару раз получал такие «звонки». Но всегда только по-злому веселился, как перед боем… А сейчас… — Валька перешёл на русский: — Я бы сказал, что он испуган, если бы не знал, что это невозможно.

— Вот как? — де ла Рош указал на стол рядом с собой, и Валька присел, сцепив пальцы между колен. — Но я не могу поговорить с Сержем. Он вряд ли станет со мной откровенничать.

— Я знаю… — Валька вздохнул. — Я просто решил рассказать… Чтобы стало легче, трудно носить в себе беспокойство… — он посмотрел на тренера. — Простите, маэстро.

— Ты хорошо знаешь своего отца? — вдруг спросил де ла Рош.

Валька посмотрел изумлённо, открыл рот… и отчётливо выпустил воздух.

Отец. Весёлый, сильный, смелый… Никогда не теряющийся, не унывающий, умеющий всё на свете. И вдруг Валька понял, насколько непраздный вопрос задал де ла Рош.

А ещё — какой он, отец? Бизнесмен. Начальный капитал сделал на откровенном криминале, это Валька тоже знал. И не укорял отца, потому что такое было время и потому что он щедро тратил деньги на полезные и нужные людям вещи. До этого — служил в армии, родился и рос в этом же городе, тут же ещё в школе познакомился с мамой… И… Валька поймал себя на мысли, что мало знает об отце. Хотя бы о его деле. Недвижимость? Но почему несколько раз Валька видел его со странными людьми, от которых — не физически, но ощутимо — пахло сталью и порохом? Лица людей словно были обожжены раз и навсегда невидимым огнём, слова — сухи и коротки. Что связывало с ними Сергея Каховского? Не бизнес — это точно. Ничего, ни капелюшечки, не было в этих людях от бизнесменов… Огромными неоновыми буквами был написан на их лбах девиз стивенкинговского Роланда Дискейна: «Моё дело — свинец.» Но и с «братковскими» боевиками у них было столько же общего, сколько у волка с бультерьером — и недолго думать, кто есть кто и за кем будет победа, случись между ними настоящее «дело»…