Луи Буссенар - Приключения воздухоплавателей Страница 10

В бесконечной, томительной тревоге пролетела минута. Воздухоплаватели не отрывались от иллюминаторов. Все взгляды были устремлены к горизонту. Внезапно вдали мелькнула черная точка. С каждой секундой она становилась все больше и больше, постепенно приобретая очертания аэростата.

Это был небольшой воздушный корабль веретенообразной формы. И было в его облике нечто странное и угрожающее. Сначала его бросало из стороны в сторону, затем он стал подниматься, как будто хотел перерезать крейсеру дорогу.

— Это враг, — глухим голосом проронил Жан Рено.

— Похоже, — добавил репортер.

— В любом случае его действия очень подозрительны. Неужели он осмелится напасть на нас? Какая дерзость!

Проявляя в большей степени любопытство, чем тревогу, Маленькая Королева воскликнула:

— Какая скорость! Какая точность движений! Мы можем добиться того же, Николсон?

— Попробуем, мисс Эллен.

Неожиданно раздался пронзительный свист. Шум быстро нарастал, потом вдруг уменьшился. Подобные звуки могли быть вызваны только летящим снарядом.

— Нас атакуют, — невозмутимо сказала Маленькая Королева. — Значит, это враг.

ГЛАВА 4

Новые машины и новый склад ума. — Воздушные пираты. — Битва в воздухе. — Пневматическое орудие. — Абордаж. — Высший пилотаж. — Ядовитый газ. — Побеждены. — Король стервятников. — Кондор.

Поразительно, как в стране с высокоразвитой культурой, в мирное время, в самом сердце промышленного района, возможно варварское нападение на дирижабль с мирными пассажирами! Почему подобное разбойное действие, осуждаемое законом, гражданскими правами и элементарной гуманностью, остается безнаказанным?! Прежде чем ответить на этот вопрос и трезво оценить совершаемое преступление, относящееся скорее к пережиткам прошлого, чем к временам сегодняшним, будет полезно немного ознакомиться с психологией людей.

Еще вчера страсть к автомобилям охватывала даже самых благоразумных, а самых спокойных превращала в ярых поклонников скорости. Впрочем, опьянение от быстрой езды было не единственным предметом этой страсти. Выжимая сто двадцать километров в час на автомобиле ценой в тридцать, пятьдесят или сто тысяч франков, богатые водители основали новую аристократию, которая только из презрения не давила представителей смиренной касты пешеходов. Автомобиль был роскошью, недоступной огромному большинству людей. Эта роскошь указывала на состоятельность ее владельца, не всегда, правда, высокопробную, но зато реальную. Она разделяла людей на категории, ставила каждого на свое место. Таким образом, между хозяевами дороги и покорными пешеходами с самого начала легла пропасть.

Такое разделение существовало недолго. Вскоре повсеместное распространение автомобилей стало в порядке вещей. Сначала появились дешевые экипажи, затем — машины для перевозки грузов с платформами, грузовики, омнибусы, дилижансы. Автомобили вдруг перестали быть достоянием привилегированной публики. Тогда шикарный водитель, влюбленный в скорость сноб, почувствовал, как падает его престиж. Старая аристократия дороги стала страдать от внезапного тесного соседства с простонародьем, чьи громыхавшие развалюхи позорили дорогие марки. В этот непростой для всех автомобилистов период были созданы аэростаты.

Хвала Господу за то, что он творит такие чудеса! Долой обветшалый хлам и безумства былых времен! Да здравствуют новые монстры! Они легче воздуха! Да здравствуют новые моторы! Ура новому обмундированию! Вперед, покоряя пространство!

Вслед за увлечением скоростью пришла страсть к высоте. Не превышая ста десяти — ста двадцати километров в час, аэростаты поднимались на высоту в две, четыре, шесть тысяч метров над башнями Нотр-Дам, над Альгамброй, Бруклинским мостом, водопадами Замбези или Северным полюсом!

Автомобиль умер! Да здравствует аэростат!

Изо дня в день скорость воздушных кораблей возрастала. Эта быстрота передвижения опьяняла и зажигала больше, чем автомобиль. Новоявленные короли воздуха с презрительным сочувствием смотрели на смиренных париев[44], ходивших по земле. Таким образом, появление аэростатов основательно поколебало жизненные устои, некогда созданные автомобилями. Совершенно неожиданным и странным стало то, что хорошо известный припев из «Корневильских колоколов»[45] «Я смотрел на небо…» человечество избрало своим девизом. По поводу и без повода, кстати и некстати люди запрокидывали головы, морщили лбы, щурились, прикладывали руку к глазам наподобие козырька. Взгляды в небо стали потребностью, навязчивой идеей, болезнью. И не без основания. По земле, где обитала большая, «тяжелая» часть человечества, проносились тени, то туда, то сюда ложились пятна геометрической формы. Причиной тому были аэростаты, которые фланировали в небе, парили в облаках, напоминая чудовищ, и внезапно исчезали в лазурной дали.

Но не только любопытство заставляло простых смертных поднимать головы вверх. Главным образом, люди боялись. Увы! Постоянный страх вполне оправдывался слишком частыми падениями. Везде и всюду с высоты в огромном количестве падали личные вещи, приборы и даже люди. От этого, казалось, ничто в мире не могло бы уберечь. Последствия, естественно, были ужасны. Трудно понять и оценить отвагу небесных гонщиков, не ценивших свои жизни и жизни других. Воздухоплаватели окончательно помешались. Безумие было вызвано манией высоты и жаждой простора. Слова «подъем», «спуск» стали неподходящими и устаревшими. На аэростатах больше не поднимались — они взрывались, как бомбы, и не опускались — воздушные корабли обрушивались!

Днем небо заполняли монстры всевозможных окрасок и форм. Они передвигались с разными скоростями и на разных высотах. Ночью начиналось беспорядочное перекрещивание во тьме лучеобразно расходящихся световых потоков. В результате астрономы не могли больше наблюдать за предметами своих исследований, фотографировать звездное небо стало также невозможно.

Когда появилась мода на дирижабли, каждый захотел иметь свой летательный аппарат. Разориться на его приобретение считалось хорошим тоном. Хотя подобные глупости были позволительны лишь богатым людям. Поскольку любой из этих снобов отлично владел мастерством грабежа, взяточничества и вымогательства, постепенно появился новый вид афер — воздушное пиратство. Дерзкие, неустрашимые джентльмены, лишенные предрассудков, фрахтовали легкие, быстрые, хорошо вооруженные аэростаты и пиратствовали в небесах. В итоге воздушное пространство вскоре превратилось в бесконечный лес Бонди[46]